Тени сумерек - Белгарион Берен (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Берен кивнул ему.
— Не в последний раз видимся.
Наподдал Митринор пятками и, не дожидаясь, пока откроют ворота в ограде, махнул прямо через нее.
Если бы Гили попытался выкинуть такую штуку, его конек повис бы на кольях палисада с распоротым брюхом; так что он спокойно дождался, пока парни вынут подпирающие ворота колья и отодвинут бревенчатую загородку в сторону.
С ним никто не прощался: ему ведь предстояло вернуться.
Теперь они ехали вдвоем через прозрачные перелески. По правую руку сквозь деревья временами поблескивала холодная сталь Сириона, по левую — дымчатое переплетение ветвей скользило по пухлой Луне. Гили не пришлось напрягаться, запоминая дорогу — Сирион послужит путеводной нитью. За день Берен так и не сказал ему ни слова, хотя и не молчал, почти все время тихо напевая себе под нос.
Ночевать стали там, где Сирион сливался с Орнолином, небольшой речкой, бегущей со склонов Эред Ветрин. Отсюда были уже видны сами вершины Сумрачных гор, ярко горящие вечерним огнем. Но их сияние затмевали царящие над всей этой местностью пики Криссаэгрим.
Берен и Гили остановились в густой рощице, в сени старых вязов. Это была уже почти граница охраняемых земель, костра здесь разводить было нельзя.
Лишь на привале Гили решился завести разговор.
— Лорд, — сказал он. — А ты Брандиру что-нибудь говорил про… ну, про эльфийский шар?
— Нет, — ответил Берен, слегка приподняв брови, словно удивляясь такому глупому вопросу. — Брандир знает, что вы — разведка. Все прочее ему знать незачем. О чем еще спросить хочешь?
Гили поворошил ногой сухую листву.
— Я думал — неспроста ты меня с собой взял. Хотел чего-то сказать. Потому что Митринор ведь… она и сама дорогу нашла бы.
— А еще что думал?
— Да больше ничего вроде… А почему я, а не Рандир и не Аван?
— Потому что ты, Руско, с виду — сущий теленок, не в обиду тебе, и те, кто будут ждать подвоха от Авана или Рандира, никак не будут ждать его от такого вот сельского лопуха.
Берен потянулся, потом плотнее завернулся в плащ.
— Если я буду жив, но в плену, — тихо сказал он. — На Авана с Рандиром будет мало надежды, потому что меня будут стеречь. А вот ты, может, и сумеешь до меня добиться. И вот тогда ты споешь: «В злой час пала тьма, изменив всех нас». Помнишь эту песню?
Гили помнил.
— И что тогда будет?
— Если ничего не будет — сделаете с Палантиром как я сказал. А если что-то будет, то я уж дам тебе знать.
— …А чья песня, ярн? — вдруг спросил Руско.
— Моя… Сложил, когда был немногим старше тебя, о нисхождении тьмы на Валинор… Потом, когда воевал, вспоминал часто. Кто вышел из горнила таким же, каким вошел в него? И желает ли руда огня, который сделает ее металлом?
Руско промолчал — да не ему этот вопрос и задавался.
— Ярн, — сказал он немного погодя. — А что мне делать, ежели я… ну, это… Поймают меня если?
— Кто, орки? — глаза Берена блеснули из-под капюшона. — Так, лопухом, и держись. Если повезет — изобьют да бросят. Если я не ошибся в тебе — ты из тех, кто внутри крепче, чем снаружи.
— А если я на чем-то… горячем попадусь?
Берен прикрыл веки, словно вспоминая. Воспоминания были нелегкими: губы князя сжались, от крыльев носа к углам рта порезались морщины.
— Первое, — сказал он, помедлив. — Умри. Думай о себе так, словно ты уже мертвый. Прямо сегодня и начинай. Тогда не будет страха, не будет стремления сохранить жизнь. Ибо все мы от рождения обречены смерти, а день ее прихода ничего не значит.
Второе: ненавидь. Пусть живет в тебе только ненависть, потому что ее дух силен, а плоть слаба. Помни: единственный способ отомстить — это удержать свою тайну.
Третье: молчи. Игры с палачами — опасное дело, не для тебя они. Уста и душу замкни накрепко. Позволишь вырваться одному слову — вытянут и все остальное. И — никому из них не верь. Будут обещать жизнь, сулить награду, знай — все ложь.
— Я боюсь идти под Тень, — со вздохом вырвалось у Гили.
Берен рассмеялся коротко и невесело.
— Как будто я не боюсь. И не в том даже дело, Руско, что меня могут поймать или убить… Самый воздух там словно бы отравлен. Гнет к земле… Там забываешь о надежде, парень…
— Ярн, а может, все-таки ты бы вместе с нами через горы пошел? Ведь в самую пасть путь держишь…
— Руско, Руско! — в голосе хозяина послышалась тоска. — Молчи, соломенная твоя голова. Нет другого пути: я через этот волшебный шар облазил там все тропинки… Везде ловушки. Закрыты горы для меня.
— А мы как же?
— Вы — другое дело. Когда вы будете переходить, Саурон уже доподлинно будет знать, что в горах меня искать нечего, и дозоры ослабит. Ты на этот счет не бойся — бойся лучше в горах замерзнуть.
Гили и этого боялся. Горы и манили, и пугали его своей ледяной чистотой. С путешествия через Эред Ветрин он знал, что горы с трудом терпят чужих.
— А ежели я в горах погибну?
— Тогда, как в пропасть лететь будешь, постарайся парням заветное слово прокричать, — Берен улыбнулся. — Да нет, не погибнешь ты там. Ты чистая душа, Руско, удача таких любит. Недаром ты эльфам понравился. И моя душа, едва я тебя увидел, сразу к тебе легла.
Гили смутился.
— Не красней, не девица. Я и не собирался тебя дальше хвалить — чтоб ты не возгордился. Давай, завернись в плащ, выставь нос наружу и сопи. Пока Дева не покажется — я постерегу…
Он караулил до середины ночи, потом разбудил Гили, и тот стерег до утра — точнее, до того часа, когда холод сделался нестерпимым, и плащи, и груды опавших листьев уже не хранили тепла.
Холод гнал странника в дорогу. Берен нацепил заплечную сумку, которую вчера вез у седла, пристроил меч по-дорожному — на другое плечо, приласкал напоследок Митринор, скормив ей горстку семечек анарилота и взъерошив гриву, а потом попрощался с Руско, по-настоящему, по-горски, сцепившись согнутыми в локте руками.
Ужас ожидания отступил. Гили вдруг ощутил себя сильным и храбрым настолько, что дерзнул попросить:
— Возьми меня с собой.
Берен покачал головой.
— Сделай как я велел. Не обмани моей надежды, Руско. Тогда, если мы победим, я назову тебя своим младшим братом.
Он уже совсем пропал из виду (а шаги его стихли еще раньше), когда Руско слегка отошел от этих странных слов.
Поразмыслив обратным путем, парнишка решил, что это все-таки шутка.
Эльфы нагнали Берена там, где путь преграждал еще один приток Сириона, и орков можно было ждать в любой момент. Горец подозревал их присутствие еще вчера — но боялся верить своим ощущениям. Несколько раз он пускал коня в галоп, чтобы отделаться от ощущения слежки — но стоило проехать шагом час, как оно возвращалось. Накануне от таких перемен Руско совсем запыхался. К вечеру от слежки вроде удалось отделаться, но поутру она возобновилась.
Поначалу он думал, что это эльфы из пограничной стражи Нарготронда — но зайдя довольно далеко вверх по Орнолину в поисках брода, понял, что это не так: пограничникам нечего было делать здесь.
Догадка бросила его в холодный пот. Нет, подумал он, не может того быть…
Но все-таки сел на землю, лицом в ту сторону, откуда чувствовал направленное на него внимание, скрестив ноги и положив перед собой свой мешок.
Долго ждать не пришлось. За ветвями и высокой сухой травой возникло движение — и оттуда появились, словно бы из воздуха и солнца соткались эльфы. Все десятеро — и Финрод с ними.
— Aiye, — мрачно сказал Берен, поднимаясь. — Не надо вам следовать за мной, эльдар.
— Ты погибнешь без нас, — сказал Финрод.
— Вы погибнете со мной.
Финрод покачал головой.
— Ты погибнешь без нас, — повторил он. — Я знаю, ты смотрел в Палантир и искал дорогу. Тебе кажется, что иного пути, кроме как через Ущелье Сириона, нет. Ты ошибался: этого пути тоже нет. Мне было дано прозреть будущее. Без нас ты не пройдешь.
