Пенталогия «Хвак» - Санчес О. "О'Санчес" (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
Хм… Вот задачка! Если бы маркиз был во главе отряда, тогда — согласно указаниям: задержать до выяснения! Но он уже там, один, без войск, под наблюдением Дворцовой стражи… Про такой расклад никаких указаний не было… Что это? Золото? Кому?.. Да. Про такой случай, чтобы одну свиту задерживать, никаких указаний не поступало. Пропустить, но немедленно доложить туда, во дворец. Если вскроется обман — поплатится и маркиз, и люди его. Пропустить свиту его светлости!
Тем временем маркиз Чигири Птер тайно, без отличительных гербовых знаков на оружии и в одежде, в сопровождении одного единственного помощника пробирался в столицу с противоположной северной стороны…
Трактир «Посошок» приобрел в последний год как нельзя более дурную славу: облюбовали его для постоя и отдыха разбойничьи шайки, во множестве расплодившиеся повсюду за время смуты… Их уже и в столице немало подросло, татей лихих, да не ватагами шуруют теперь, целыми отрядами. Велик зал трактирный, а народу в нем немного, а постояльцев мирных и вовсе нет: сидят за лучшим столом четверо вожаков дружественных шаек, а поодаль дюжина их подручных. Остальные к вечеру подтянутся. За каждым грабежей и убийств — десяти свитков не хватит, чтобы записать, ничего не упустив, каждый в своей жизни прошел все испытания земли и ада, и никто не боится ни богов, ни людей. Их внешность, оружие, манера говорить и одеваться не оставляли ни малейшего сомнения, в том — какое именно ремесло вы?брали они для неправедной жизни своей.
Двери распахнулись, и в зал шагнул незнакомец, с обнаженной секирой в правой руке. Был он высок и очень крепок на вид, темные волосы схвачены в тугой узел на затылке, щеки бриты, но по краям широкого, перекошенного шрамами рта, усы толстыми пиявками свисают почти по грудь. Это не свой. Ну, а коли так, то вполне возможно, что добыча! Добыча — она и с широкими плечами бывает. Все разговоры тут же смолкли, под каждой рукой оружие: к добыче-то нужно еще и присмотреться, но и вперед других поспеть, чтобы с пустыми руками не облизываться, на счастливцев глядя. Однако и спешить нельзя. Незнакомец быстро, но пристально осмотрелся по сторонам, отвернул свое отвратное плоское рыло ко входу и позвал гнусавым басом:
— Все спокойно, ваша светлость! Кроме кучки каких-то негодяев никого нет, все чисто!
В ответ на его слова в зал шагнул еще один человек, тот, кого первый верзила назвал его светлостью. Был он примерно такого же роста, что и первый, но еще крепче в плечах и в корне, и доспехи на нем такие… заманчивые доспехи! Пояс золотом оттянут, сразу видно, у одного и другого. Если у них и кони под стать, то сие получится не просто добыча, а очень даже неплохая добыча! Но ведут они себя слишком самоуверенно. Об этом они пожалеют, но пока можно и послушать…
Носатый детина, отозвавшийся на обращение «ваша светлость», остановился посреди зала, огля-нулся, в поисках трактирщика и, наконец, соизволил возразить своему спутнику басом еще более густым и громогласным:
— Что поделаешь, Доли. Если брезговать соседством каждого мерзавца, что ныне шныряют вдоль большой дороги, можно и с голоду подох?нуть… Не видел, где трактирщик? Однако от этих тупых скотов смердит, как из ста помоек! Скажи этому сброду, чтобы они очистили место и пересели как можно дальше. Да вежливо скажи!
Доли немедленно придвинулся к столу с се?кирой наизготовку.
— Эй, вы четверо! Его светлость хочет, чтобы вы побыстрее убрались вместе с вашей вонью вон туда в угол! Сей стол — не для вас, а для воспитанных и благородных люд… У!..
Дальше терпеть наглости от этих двоих не имело смысла. Кабацкие просторы взорвались в ответ лязгом и звоном оружия, потом наполнились, так же стремительно и ненадолго, предсмертными криками… Но как бы ни был умел и проворен соратник его светлости по имени Доли, убить он успел всего шестерых, десять остальных прикончил его повелитель, за ним даже и добивать никого не пришлось.
— Теперь еще и кровью разит!
— И дерьмом, ваша светлость!
— Угу.
— Сей миг его разыщу! Может… Ваша светлость… может, пусть он во дворе накроет, а то пока здесь уберутся…
— Дельно, согласен. Да где же он, всех богов пополам!..
— Здесь я, здесь! — Откуда-то из под прилавка вынырнул толстенький, горбатый от вечного подобострастия человечек. — За кувшинчиком-то в подвал… да и не слышу ничего… О-ой, боги…
— Слуги где? Меня слушай, а не рот разевай! Падаль потом приберешь.
— Давно слуг нет, ваша милость, только мы с сестрой…
— Одним словом, накроешь во дворе, где-нибудь под навесом, чтобы от дождя. И как можно быстрее, ящер, его светлость торопится!
— Да… да… конечно… А что его светлость изволит…
Носатый рыцарь плеснул на стол из кошелька, червонцы так и брызнули по сторонам, за?скакали по кирпичному полу… Сие как раз не беда, ни один не затеряется. Боги! Вот это и называется счастье!
— О! О… о, ваша светлость!
— Пошевеливайся, восторги отдашь сестре. Вода для умывания должна быть свежей, вино терпким, еда горячей и жирной. В атаку.
На исходе дня добрался до трактира имперский розыск с конвоем. Трупы лежали рядком на заднем дворе, заняли весь, так что и не пройти. Хорошо еще — холод осеннего неба не позволил превратиться падали в тухлятину, да и дождь стер лишнюю кровь…
— Ха. За нас кто-то славно поработал…
Опознание убитых много времени не заняло, все это были известные личности, давно по ним кол и плаха скучали.
— Тэк-с, ну а эти двое как выглядели?
— Да… как… Тот, который его светлость — широченный, аж кольчуга лопается, а кулаки что ведра. Лицо обнаковенное, разве что носатый, борода обнаковенная, короткая… страхом от него так и веет, пуще всех! Оба черные мастью, не седые. Тот, второй — на степного дикаря похож: морда как у цуцыря, вся в буграх, рот кривой, усы большие, руки до колен. Голоса громкие. Лоб у второго-то — как в народе говорят — весь в подбородок ушел..
— А-а, понятно, — сыскные стражи дружно кивнули. — Это его светлость маркиз южного удела, Чигири Черный Птер, и его сенешаль, рыцарь Доли Муравый. Все понятно. Ну что, на том и покончим розыск? Как водится, важные господа правы, а разбойникам — туда и дорога. И доложим немедля во дворец. Велено же обо всех важных в эти дни не мешкая докладывать.
— Да прямо-таки во дворец??? А ты слышал — что там сейчас творится? Войдем и не выйдем, за милую душу! Завтра доложим, когда все прояснится, кому докладывать. Здесь — скажем — дело было простое, а у нас до ночи по храму богини Нуа задержка вышла, отягощенная делом об оскорблении Величеств… Поехали.
Двоих путников легко пропустили через заставу у северных ворот Города, чуть резче получилось у ворот Дворца, но — утряслось: за самоуправство и рукоприкладство маркиз впоследствии ответит, но — пришлось пропустить. Его, сенешаля и двух дружинников, более похожих на отпетых злодеев из городской темницы… Вся дружина прибыла на площадь вовремя и наплевала на все угрозы и приказы, исполнив только то, что повелел его светлость: встала строем прямо на краю Дворцовой площади… Да… в смутные-то времена все шатается, даже верховная власть, всяк себе господин…
В главных чертогах дворца тем временем готовился к коронации его Высочество Доноури Первый. Торжественную церемонию проведет лично его Святейшество Ультувай, проведет в присутствии четырех десятков вельмож, сторонников его Высочества Доноури и под наблюдением его личной гвардии, отныне Гвардии дворца. Принц Рабари первый присягнет новому государю и будет сослан жрецом в один из дальних храмов, а немного погодя, когда все уляжется в государстве, жрец Рабари тихо умрет от какой-нибудь болезни, стремительно и без мук. Если же он откажется присягать — будет умерщвлен здесь же, в соседних покоях, немедленно.
— Слушайте, высокие судари, слушайте! Всем преклонить колена!.. Всем встать с колен! Всем обнажить головы… Всем водрузить головные уборы… Мечи наголо! Мечи в ножны. Все ли слышат меня?
— Все!
— Все.
— Все…
