"Фантастика 2024-117". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Кузнецов Семен (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Пресловутая свобода слова, одобренная с самого верха — срабатывала как клапан для сброса давления, не позволяя настроениям большинства недовольных радикализироваться и перейти от говорильне к заговорам. И обещание императором конституции к рождеству — тешило души многих мечтательных либералов несбыточными надеждами. На что и был расчет, частично оправдавшийся. А вот покушение со стороны самодержавия на сословные ограничения, а особенно на право дворян распоряжаться холопами как скотом — это было посягательство на святое в глазах знати и озлобило дворянство.
Тайная экспедиция, увеличившая свой штат за счет толковых солдат — старалась держать эти настроения под контролем, в особо запущенных случаях действуя решительно. И тут как нельзя кстати их интересы совпали с чаяниями крестьян. После череды погромов и восстаний землепашцев, окончившихся плачевно для помещиков — те притихли. А войска, введенные для «подавления беспорядков» — крестьян в кандалы не заковывали, и только в случае уж совсем вопиющих зверств — проводились судебные разбирательства, без массовых репрессий. Виновных точечно приговаривали к ссылке и чаще всего — крестьян раскрепощали, по выявившимся фактам пренебрежения землевладельцами царских указов, начиная с трехдневной барщины и кончая отменой телесных наказаний.
А столице руководитель тайной экспедиции лично держал руку на пульсе множества кружков и стихийно сложившихся недовольных происходящим в стране тайных и не очень обществ. Благо, переходить от слов к делу они не спешили, а тут ещё и показательная казнь заговорщиков во главе с английским послом и вышедшая вслед статья Новикова в Санкт-Петербургских ведомостях, перепечатанная всеми газетами и журналами, красноречиво напоминающая о последствиях бунта против государства и системы. Именовалась статья незамысловато: «Только ли массовые повешения спасут Отчизну⁇!» По мере чтения крепла уверенность — что не только они, будут и расстрелы, и ссылки в места не столь отдаленные. Для тех, кто примется препятствовать и паче того — вредить политике, проводимой партией императора, к тому времени обзаведшегося поддержкой не только народа, но и крупных заводчиков, и землевладельцев, внявших голосу разума.
А известных что самому Павлу Петровичу, что Макарову, заговорщиков из той, не случившийся истории — частично ликвидировали, списав на несчастные случаи, как Чарторыйских и Зубовых. Других фигурантов не успевшего состояться заговора, Павел Петрович кого пристроил к другому делу, как Палена, а кого отстранил от занимаемых должностей и вызвал в столицу: де Рибаса, воспитанника бывшего своего учителя Панина, названного в его честь тоже Никитой, и генерала Беннигсена. Намереваясь и их таланты использовать во благо страны, по удачному примеру фон дер Палена, удачно представлявшего интересы России при заключении мирного договора с Персией и тоже сейчас обретавшегося в Санкт-Петербурге, в ожидании царских милостей. Пригляд за ними был, но их поведение подозрений не вызывало и велось спустя рукава.
История ли оказалась настолько инерционной или поговорка про свинью, которая всегда найдет грязь, более ничем не объяснить состоявшийся разговор в одном из особняков столицы августовским вечером, с участием Панина, де Рибаса, Палена, генерала Беннигсена и примкнувших к ним недовольных, настроенных крайне решительно.
— Промедление смерти подобно! — Короткими чеканными фразами, почти что штампами, убеждал заговорщиков Пален. — Ещё немного и будет поздно!
— Да, — подтвердил его правоту Панин, нервно массируя виски. — холопы с каждым днем всё больше и больше свободы получают, промедли мы немного с устранением деспота и тирана, узурпировавшего власть и даже в случае удачного для нас исхода, чернь утопит всё и всех в крови… А отчуждение от нас цивилизованных стран, господа⁈ Это немыслимо, даже послы иностранные опасаются к нам приезжать, после вопиющего демарша сатрапа! Это попирает все нормы морали и права, а нас обрекает на международную изоляцию! А армия? Целиком послушна злой воле диктатора! Все достойные и благородные люди либо уволены со службы, либо сами покинули её, не желая идти против своей совести!
— Не пизди Никита, не в сенате распинаешься! — Оборвал его Пален, поморщившись и обратился ко всем собравшимся. — Отступать некуда! Завтра и землю отберут, и крепостных! Собираемся и выезжаем по одиночке ко двору, в Гатчину. Послезавтра туда выдвинется группа из молодых дворян и бывших офицеров, довольно многочисленная. По версии для участников, просить милости самодержца, многие лишились службы, а кто и поместий. А среди них будут наши люди, из тайного кружка «За всё хорошее против всего плохого». Они будут вооруженны и устроят провокацию, надеюсь, вплоть до столкновения с солдатами. А наш шанс, господа, воспользоваться случившимся для физического устранения императора самолично! Охрана у него при себе всего из десятка юнцов состоит, сомнем и кончим узурпатора!
— А с наследниками договоримся, — хищно осклабился Беннигсен. — у них послезавтра тоже полыхнет, на нашей стороне несколько заводов и башкирских старейшин. Так что изолируют этих пришельцев, самое малое. А при удаче и захватят, Суворов, слава тебе Господи, по донесениям подсылов, не за семейством императорским присматривает, а занимается строительством очередного потешного городка, в крепости Чебаркульской. А с наследниками под присмотром и без живого Павла, всё наше будет! И с европейскими державами договоримся, и из этих — генерал брезгливо скривился. — потомков всё досуха выдоим!
Глава 18
Пожары над страной все выше, жарче, веселей…
Глава 18. Пожары над страной всё выше, жарче, веселей…
Санкт-Петербург, август 1797 г.
Ещё по дороге в Гатчину Никиту Петровича Панина стали терзать смутные предчувствия о зряшности и даже авантюрности затеянного заговора. Вспоминал заведенные порядки для приезжающих ко двору просить аудиенции или вызванных по приказу императора и поеживался. Это же ведь сейчас по прибытию встретят на контрольно-пропускном пункте, поверхностный досмотр (а ходили разговоры и о полном досмотре, коему подвергали иных посетителей) и направление в гостиницу с решетками на окнах, из которой нельзя сделать ни шагу без пропуска, только во внутренний дворик.
Вчера ещё нечистая сила направила к любовнице — думал развеяться и заглушить сомнения, но эта дура, близкая к околосветским сплетням — щебетала не умолкая. Их всего вываленного на него, Никиту заинтересовали только слухи о детекторе лжи, как непосредственно касающиеся запланированного мероприятия, особенно в случае провала. Лучше, конечно, этого было не слышать. Особенно подробности того, как перед примеркой костюма проводилась калибровка подозреваемого бутылками, ректально — для большей точности испытания.
— Брешешь ведь, Ольга Владимировна⁈ — С затаенной тоской вопросил Панин. — Собираешь чушь всякую, что фрейлины безголовые разносят, ну какие бутылки?
— Вовсе и не чушь! Можешь сам проверить! — Обиделась Оленька. — А бутылки всякие, от шкалика до штофа, говорю же тебе, для настройки!
Ночка выдалась ещё та — мучили кошмары, в которых его же холопы из имения, звероподобного вида, окружали с разнокалиберной тарой в руках и увещевали, как маленького: «Ужо смальцем смазали барин, как миленькая залетит!» Во сне Никита Петрович наливался дурной кровью и порывался рявкнуть, призывая распоясавшихся смердов к порядку, но из горла вместо грозного командного рыка вылетало бессвязное мычание. А крепкие руки крестьян хватали его и волокли на задний двор, по пути сдирая штаны, трещавшие по швам. И этакая мутотень всю ночь напролет, что не добавляло душевного равновесия.
