Осторожно, женское фэнтези - Шевченко Ирина (список книг txt) 📗
— Конкретно о чертях и галерах — нет. Остальное я тебе объяснял.
Причинно-следственные связи, я помню. Но если мир существовал до того, как я о нем написала, я никак не могла повлиять на события и заложить обязательные условия, о которых он мне талдычит.
— Теоретически могла, — не согласилось с моими умозаключениями божество. — Ты писала, находясь в другом мире. Воздействовала на систему извне.
— В каком смысле?
— В метафизическом.
Да уж, каков вопрос — таков ответ.
— Имея точку опоры, можно перевернуть мир, — расщедрился на объяснение бог. — Но эта точка не может находиться в том же мире.
Что ж, это объясняет, почему, оказавшись на Трайсе, я потеряла власть над событиями. Но искажения реальности на меня не влияют.
— Побочный эффект, — предположил Мэйтин. — Все же ты автор.
А то и демиург, да.
Я вспомнила знакомство с божественным семейством: небожители тогда так и не пришли к согласию. Но они обсуждали не только это.
— Две проблемы, — я утопила пальцы в облаке. — Мне нужно закончить историю на Трайсе, чтобы восстановить естественный ход событий и границы миров. Закончить не извне, а именно на Трайсе. Чтобы не перевернуть его ненароком?
Мэйтин кивнул, и я продолжила:
— Вторая проблема — изменение реальности. Я не писала об этом, только создала предпосылки. Но сам ритуал… — я задумчиво отщипнула кусочек облака, скатала в шарик и подбросила на ладони. — Ритуал придумали драконы, которые ушли с Трайса, но которых, как я слышала на вашей семейной встрече, можно было бы вернуть, чтобы все исправить, если бы ты не считал, что это неправильно.
— Время драконов прошло.
— Расскажи о них, — попросила я. — То, чего я не знаю. Чего нет в учебниках.
Надеюсь, это правильный вопрос.
— Не совсем, — тряхнул светлой челкой бог. — В учебниках есть все, чтобы получить ответ. Кто был на Трайсе, когда никаких других народов еще не существовало? Кто обладал безграничными знаниями? Кто наделил людей магией? Кто вообще способен дать кому-либо подобную силу?
Если задуматься, а не относиться ко всему этому как к разделу древней истории, щедро приправленному мифологией… Нет, ерунда. У Эдриана Кроншайского упоминалось, что некоторые древние племена почитали драконов как богов, но Кроншайский, как и другие ученые до него, опроверг подобную вероятность, исходя из того, что зафиксированное в летописях число драконов в разы превосходит количество известных на Трайсе богов. Кроме того, драконы, по многим свидетельствам, были смертны.
— Тяжелейший случай, — вздохнуло божество. — Магу, изучавшему драконов по книжкам, ты веришь, а мне — нет?
— С количеством и смертностью и правда неувязка.
— В местных религиях нет такого понятия, поэтому Кроншайскому простительно. Но ты-то знаешь, что такое аватара?
— Ну… Тогда только с количеством.
— Считаешь, существует лимит на воплощения? Боги — личности многогранные.
Интересно, как нужно реагировать, когда тебе внезапно открывается одна из тайн мироздания? Потому что я определенно отреагировала неправильно.
— Семь ипостасей, значит? — спросила, прокрутив в голове божественные откровения.
— Больше, — улыбнулось божество. — В нашем случае это тоже не лимитируется. Просто семь — хорошее число.
Особенно когда речь идет о количестве участников некого любопытного ритуала.
— Вот только обвинять не надо! — приказал Мэйтин, погасив улыбку. — Ты не знаешь всего.
— А что тут знать? — я с раздражением швырнула облачный шарик в синюю пустоту. — Хотели как лучше, а получилось как всегда. Только расхлебывать это мне.
— Не я назначил тебе эту роль. И с драконами все не так просто; не уверен, что ты поймешь.
Мы мыслим разными категориями. Сознание человека не способно принять божественную мудрость. И божественную глупость тоже.
— Вы склонны подводить все под собственные представления, — сказал Мэйтин, — упрощать, подменять понятия. В итоге получаете сказки, в которые сами после не верите.
— Расскажи мне сказку, боже. Я постараюсь в нее поверить.
— Хорошо, — кивнул он. — Слушай. Мир был молод тогда. Дети его едва покинули колыбель и делали первые шаги…
Я растянулась на облачке и закрыла глаза. Все равно этот майский мальчишка не скажет больше, чем хочет, а каждое его слово содержит скрытый смысл, и, может быть, сегодня мне повезет его разгадать.
— Нужен был кто-то, кто учил бы их и направлял, — продолжил рассказчик. — Кто-то мудрый и терпеливый. Кто-то устрашающий, ведь порой только страх останавливает расшалившихся детей. Так появились драконы. Они не были богами, но боги были драконами какой-то частицей себя. Ты права, мы мыслим иными категориями. Но, разделив сознание и прожив не одну смертную жизнь, мы стали ближе детям Трайса, а они стали понятнее нам. И все же мы допустили несколько ошибок. Эльфы и люди были нашими отражениями в этом мире — тенями, которые, как гласят ваши легенды, боги бросили на землю в дни творения. Как твое отражение в зеркале не имеет твоих сил и знаний, так и наши отражения не обладали ими: мы вложили в них только искру разума и позволили развиваться и пользоваться энергией мира. Но эльфы были первыми. Они отразились в мире чистой силы, приняли ее, и она приняла их. Даже попыталась скопировать, породив гоблинов и троллей. Люди же оказались похожи на эльфов лишь внешне. Они появились позже. Блики на поверхности мутного зеркала. Мир впустил их, но не принял. Не дал им магии, обделил веками жизни. Драконы сочли это несправедливым. Даже гоблины получили частичку дара. Даже тугодумы тролли, родившиеся из камней, пользовались примитивными чарами. А люди, бывшие пусть не лучшим, но все же божьим подобием, остались ни с чем.
— И вы решили это исправить?
— Не мы, — покачал головой сказочник. — Драконы. Они не могли переделать мир, но они переделали людей. Открыли их для потоков силы. Научили сплетать первые заклинания. Но стать с миром единым целым люди так и не смогли. Попытки объединить их силу с природной давали странные результаты. Вроде оборотней, например… Но маги-оборотни — это уже другое дело, да?
— Да, — не могла не согласиться я. — Маги-оборотни у вас получились. У драконов, вернее. А с изменением реальности что пошло не так?
— Все. Не нужно было вмешиваться в подобные материи. Даже драконам. Или нужно было вмешаться драконам, и только. Но они научили людей.
А люди всё извратили.
— Я не могу осуждать их, тех, первых, — сказал Мэйтин. — Они были любознательны. Не удовлетворились готовыми решениями, захотели во всем разобраться. И разобрались. Чтобы обойти время и изменить уже свершившееся, неважно когда, день назад или сто лет, нужно использовать силу вне времени. Тебе рассказывали об этом сегодня: вся та энергия, которой человек мог бы воспользоваться в течение жизни, становится доступна ему в один миг. И в этот миг возможно все. Огромный соблазн, не так ли? Поэтому пришлось внести коррективы в ритуал. Заложить условие добровольного участия, подтвержденного кровью. Сделать так, чтобы исполнялось лишь то, что с общего согласия записывалось в книгу судеб. Определить наказание для осмелившихся нарушить эти условия. В идеале желание должно быть одно, то самое, что записывалось в книгу и не могло не исполниться. Но всегда находился кто-то, кто пытался обойти правила. И его желания становились для него ловушкой. Принцип ты уже знаешь.
— Ты мог сказать мне раньше, — укорила я бога.
— Не мог. Сейчас я только добавил подробностей к тому, что ты уже узнала сама. Это не нарушит естественного хода событий.
— А драконы? Вдруг я расскажу кому-нибудь?
— Валяй. И тебя ткнут носом в труды того же Кроншайского. Не стану повторно вещать о кризисе веры у людей.
— У людей, — повторила я за ним. — А эльфы? Они знают, да?
— Ага, — мальчишескую физиономию божества осияла злорадная улыбка. — Они посмели усомниться в мудрости драконов, представляешь? Драконы демонстративно обиделись и покинули Трайс, предварительно открыв эльфам, кем они были. Бедняг до сих пор совесть грызет. К тому же приходится врать людям, замалчивая тот факт, что выжили с Трайса воплощения богов, и от этого совесть больнее кусается.
