По морям, по волнам (СИ) - Игнатьев Александр (книги читать бесплатно без регистрации полные txt) 📗
Вечером, выходя из каюты подышать прохладным морским ветерком, я услышала пение. Пела Мери… Её голос был подобен переливам арфы. Звуки напоминали шелест влажной от дождя листвы, а от её фигуры словно исходил свет, и веяло свежестью соснового бора… Я стояла, любовалась закатом и слушала волшебную мелодию… Солнце, мигнув последним лучом, закатилось за горизонт, и всё стихло. Прошло несколько минут, прежде чем, переведя дыхание, я решилась спросить:
— Мери, а о чём твоя песня?
— Я пела о Саде, милая, — прошелестела корма корабля, — Я росла в дивном месте, которое Вы, люди, называете Райскими Кущами. Там, на склонах Синих Гор, живет мой народ. Раз в сто лет десять деревянных ростков в глиняных горшках увозят на материк. Мы растём и становимся владыками места нашей службы. А сами служим Великому Лесу. Через триста лет я вернусь. Вернусь, чтобы дать жизнь новым деревянным росткам.
— Ооооо, Скелетище идёт, — прерванная появлением боцмана, сказка, так заинтересовавшая меня, осталась без конца, но Мери уже про неё забыла.
— Я слышала, — закудахтала она обидным клекотом наседки, старый толстый Шкелет испугался маленькой змейки??? Ха-ха-ха!
Вздохнув, я вынуждена была вернуться к себе в каюту…
***
Нежное лазоревое раннее утро тёплого летнего дня придаёт любому ландшафту волшебных красок. Своими персиковыми, салатовыми, кремовыми, пастельными тонами оно может смягчить любой суровый островной северный пейзаж. Низкое бритландское облачное небо, освобождаемое от густого покрывала облаков только на два коротких месяца, открывало взору чудеса паркового искусства, создаваемые руками неутомимых садовников королевства.
В окрестностях Линдона, где расположено поместье Грейсток, всегда не хватало тёплых дней.
Но в начале августа, уже в преддверии осени, здесь иногда наступали удивительные моменты, превращающие поместье в светлый и радостный пасторальный уголок.
Именно в такое утро, когда бледные облака исчезающего тумана ещё низко висели над землёй, и день только вступал в свои права, леди Анна неторопливо шла по берегу искусственного, идеально круглого озера, окружённого тростником и низкими игольчатыми кустами.
В светло-салатовом платье и кремовой шали она выглядела воплощением чистоты, и когда луч солнца касался кистей накинутого на плечи полотна, казалось, что это сама нимфа земли идёт не касаясь дорожек. На лужайке сидела, ожидая тепла, семейка кроликов, и этот пейзаж был достоин кисти дворцового портретиста. К хозяйке вышла просить утренний кусок хлеба косуля и, получив, склонилась к воде. Тишина поместья нарушилась перестуком копыт, и по центральной аллее, совсем не далеко от графини проскакал всадник. Молодая хозяйка узнала Андре, верного поверенного милорда Ампла. На глазах сами по себе выступили слёзы, и её лицо на миг приобрело странное и какое-то крысиное выражение. Она не желала никого видеть и, досадуя более на себя, молодая женщина направилась дальше к глухим и запущенным местам парка. Там, в старой беседке, она углубилась в чтение новой книги, взятой ею из библиотеки…
Все ставни старинного дома Грейстоков были открыты по случаю тёплого дня, когда Андре остановил коня у переднего фасада основного дома. Бросив поводья, он без почтения вошёл в приёмный зал. Наконец, посланник очутился перед кабинетом. Он постучал, и неплотно прикрытая дверь приоткрылась. Леди Маргарет, в лёгком платье сама стояла у дверей. Она впустила юношу, при этом не дав пройти вглубь кабинета.
— Миледи, — торопливо сообщил тот, — Я имею чёткое указание сообщить Вам, что в случае прибытия «Морского Мозгоеда» в порт после удачного похода, Её Величество разрешит вам снова блистать на осеннем балу.
— Тише, Эндрю! Скорее всего ты не понял или ошибся.
— Я имею честь передать вам дословное послание от милорда Ампла…
— Хорошо, мой милый! Вот тебе — за усердие… Теперь иди, у тебя есть ещё новости? — Новостей не было. Проводив посыльного, леди села за столик, взяла бумагу, перо и начала что-то быстро писать…
Глава 8
По склону, к каменной, почти неприступной, вершине люди ползли весь тяжкий день. Наступила ночь. Гризли нервничал и часто оглядывался на восток. Там серо-седой луч над каменными пиками предвещал восход луны.
— Я не знаю, идут за нами хищники, или нет, — шипел Теодор. — Но если идут, то беда. Шакалы — это стая, и они могут вместе одолеть даже носорога!
Небо приобрело цвет пепла и, наконец, угрюмо темневшая впереди громада засеребрилась, уступы подъема на относительно ровной поверхности гранита выделились чёрными силуэтами. Взошла луна. Крепко сжимая ружья и копья, поминутно оглядываясь и прислушиваясь, люди шли в ряд по одному вдоль скал, медленно поднимаясь к вершине. Они спешили за ночь забраться максимально высоко, чтобы покинуть мрачное открытое каменное пространство, удобное для охоты на самих охотников.
Ранее раздававшиеся лай и тявканье — почти стихли, лес внизу под горой молчал, выжидая. Все вымерло вокруг — только хруст мелкого камня, да быстрые шаги нарушали тишину. Интуитивно люди держались вблизи утесов, отбрасывающих мрачные зыбкие тени. Шагая след вслед, они, наконец, свернули к порогу центральной вершины и вступили на длинную гранитную площадку, резко поднимающуюся вверх. Наконец, Мак Уак встал и, круто развернувшись, стал слушать. Ден, Боб и все остальные напряглись, но никто ничего не слышал. В мире царили тишина и ночь. Наконец, охотник, ведущий отряд, осторожно ускоряясь и не реагируя на тихие перешептывания моряков, двинулся вперёд. Глаза их чернокожих спутников в свете ночного светила жутковато сверкали. Так, в напряженном молчании, они прошли ещё с тысячу шагов.
— Кто-то идёт за нами, — наконец возвестил Огг и прилёг к дороге. Ден повторил движение темнокожего, а Гризли стоя, щурил глаза и пробуя хоть что-нибудь увидеть в мёртвой завесе света луны, скрывающую темноту. Огг, прижав ухо к камню, слыша только своё дыхание. Но эта грозная тишина вокруг сильно беспокоила. Наконец, раздался слабый звук, переданный гранитом. Он участился, периодически звуча чёткими металлическими: клик-клик! Огг поднял голову, и звук мгновенно исчез. Мак Уак, тоже лёг на камень, слушал лежа на гранитной тропе, прикладывая то одно, то другое ухо, а затем вдруг подскочил:
— За нами идёт зверь. Плохо… Огромный. Не знаю, кто. У него когти, не когти — ножи… Это не слон и не пума, это не зверь…
— Ерунда, что значит не зверь? Буйвол или носорог, — высказал предположение Боб, нервно озираясь. Но командир охотников только махнул головой:
— Нет, это демон! — решительно сказал негр. — Надо бежать. Большой, очень большой, демон… — шептал он.
— Вперёд, скорее! — решился Огг, и люди суматошно побежали, не опасаясь уже трещин в гранитной скале — страх гнал их вперёд. А сзади, уже слышный всем, звучал металлический стук тяжёлой поступи. Ускоряющиеся шаги говорили охотникам, которые вдруг сами стали добычей, что кто-то там внизу уже перешёл на бег и решил догнать их. Клик, клик, клик! — звук настигал, становился всё ближе. Теодор оглянулся и увидел серый расплывчатый силуэт, бледной тенью догонявший отряд.
— Догнал! Нам больше нельзя бежать. Находиться к нему спиной — это гибель!.. — крикнул Гог.
— Будем биться! — проворчал Мак Уак.
Охотники встали двумя полукружиями в паре метров друг от друга и повернулись лицом к мрачному монстру, настигавшему их в тишине ночи. Зверь молчал, как сама тьма, — за всё это время он не проронил ни звука, и это странное для хищника поведение ужасало. Люди стояли, напряжённо вглядываясь в темноту. Плечом к плечу. Чёрный и белый. До боли в руках сжимая и копьё и винтовку. До рези в глазах вглядываясь в тёмное густое марево тепла, уходящего вверх от камня в небо.
Наконец, контуры чудовища очертила ночь. Не больше двухсот метров оставалось до людей, когда монстр приостановил свой подъем, уже наверняка зная, что ужин не уйдёт. Охотники ещё никогда не видели такого зверя… Он был огромен и высился над людьми на четыре метра. Массивные кожистые, как у гигантской курицы, лапы заканчивались мощными птичьими когтями. Верхняя половина туловища сильно возвышалась и выглядела уже. На тонкой подвижной шее прямо сидела длинная, слегка сплюснутая с двух сторон, совершенно лысая, голова, с высоким заострённым гребнем. Узкий клювообразный рот, с крупными игольчатыми зубами, был приоткрыт, и оттуда вырывались потоки смрадного гнилостного запаха. Маленькие глазки горели тупой яростью. Зверь развернул сложенные зонтом передние лапы, раскрыв перед оцепеневшими от ужаса людьми огромный парашют перепончатых крыльев. Каждая перепонка заканчивалась огромным крюком. Размах крыльев был невероятен! Узкая грудь, плечи и загривок не подавляли массивностью, но громадные толстые лапы с когтями, вывернутыми наружу, зловеще стучали, нагоняя ужас. Монстр двигался, словно переваливаясь, и опирался при ходьбе не только на мощные птичьи лапы, но и на крюки, расположенные на жёстких крыльях летучей мыши. Голова его возвышалась высоко над землёй, но гигантский рот-клюв, тянул её вниз, опуская в половину роста.
