Три сестры. Диана (СИ) - Сдобберг Дина (книги бесплатно полные версии .TXT, .FB2) 📗
— Ага, а пока моя кобыла будет за партой в пятнадцать лет сидеть, грядки я проходить буду? А корову кто доить будет, за остальной скотиной ходить, мне на ферме помогать? — возмутилась одна из женщин, сидевших в первых рядах.
— За вашу школу зарплату платить не будут! — вторила ей вторая. — А у меня помимо Димки с Ленкой ещё пятеро. Мы всю семью на две зарплаты тягуть должны?
— Вам хорошо говорить, за тетрадками сидя. А вы бы в поле попробовали. То посевная, то заморозки, то ливни, что воду с полей отводим, то жатва начинается. И я выйти на работу должна! Прийти поулыбаться и домой пойти я не могу, да меня никто и не отпустит. И старшая дочь за двумя младшими смотрит. А если она в школе этой вашей будет, на кого я двух пятилеток оставлю? К вам приведу? Чему её такому важному научат, что я ради этого жилы рвать должна? — встала третья.
— Как чему? Они образованные, вишь, умеют мужей бросать, чуть что не по ихнему, — засмеялась та, что и начала спор. — И чтоб те деньжищи слали, за которые тебе пахать всё лето надо. А то конечно, жена-то конечно бедная иструдилась вся! Ребёнка одного и того на двух нянек спихнула. И ещё сидит, нас уму разуму учит, светлым будущем детей попрекает, не так мы детей воспитываем. А тебе откуда знать, как правильно? Если своего за тебя мать воспитывает? И семью не сохранила, и с мужем странная история. Что-то тут нечисто. Да тебя саму проверить нужно! Имеешь ли ты право…
— Хватит! — неожиданно ударил кулаком по столу председатель.
— Ну, тебя и понесло, Дуньк, — в наступившей тишине шёпот Марии Борисовны прозвучал громко и отчётливо.
— Мы здесь собрались сплетни обсуждать? — строго спросил Николай Игнатьевич.
— Подождите, Евдокия Павловна, как я понимаю, подняла очень волнующий общественность вопрос. И я понимаю её обеспокоенность и волнение по поводу того, какой пример я подаю своим ученикам. Правильно, Евдокия Павловна? — улыбнулась я растерявшейся женщине.
— Эк как стелит, — выдал с задних рядов прямолинейный Пётр.
— Что же ты замолчала? — пихнул Евдокию кто-то из соседок.
— Растерялась, что она оказывается так умно думает, — захохотал кто-то.
— Не, это потому что по имени отчеству, а её кроме как «тёткой Дунькой» никто и не зовёт, — снова добавил Петька.
— Товарищи, — обратилась я к собравшимся. — Важный же вопрос. — Человек я новый, вам незнакомый, приехала недавно.
— Да как недавно, если ты приехала беременная, а пацанëнку год скоро! — пришла в себя Евдокия.
— Ну, строго говоря, год назад как раз и приехала. А сыну моему год только тридцать первого декабря, ещё почти четыре месяца до дня рождения, — поправила я. — И вы совершенно правы, указывая на то, что тяготы ежедневного воспитания моего сына взяла на себя моя мама, которая для этого приехала сюда из Пензенской области. Но вы совершенно упускаете из виду, что это МОЯ мама мне помогает. Поэтому ваша притензия необоснованна. Вот если бы мне помогала ваша мама, тогда да, что-то непонятное. Также в своё свободное время помогает где советом, где делом уважаемая Мария Борисовна, у которой я проживаю. Образование это хорошо, но опыт старшего поколения бесценен, и я могу только поблагодарить за помощь. Что касается денежных переводов. Опять же, Евдокия Павловна, МОЙ муж отправляет СВОЮ зарплату, считая нужным переводить эту сумму на СВОЮ жену и СВОЕГО ребёнка, потому что я уехала в виду возникших непреодолимых разногласий. Вот если бы это делал ваш муж, или отправляли вашу зарплату, тогда вы могли бы не только возмущаться данным фактом, но и потребовать товарищеского суда.
— А что ж ты его не потребовала, правильная такая? — вскочила Евдокия, разозлившаяся от послышавшихся вокруг смешков. — Или у самой рыльце в пушку? Разногласия! Ишь ты! Да все мужики теми разногласиями по самые уши! Вон, у Саньки Мартынова, и свои дети на него похожи, и соседские. И Юрка Юночкин с соседней улицы вообще на одно лицо. И никто не бегает, своё место знают! А тут поди, как ребёнок на чужих руках растёт, пока ты с важным видом про задачи партии рассказываешь, что муж брошенный был. А тут чего? Тань, ну ты чего молчишь? У тебя вон, раз в полгода Лёнька с такими же разногласиями, только вместо денег, когда ты скандалить начинаешь, он тебе в морду прописывает!
— А ты к моему Лёньке и в мою семью не лезь, без тебя разберёмся! Куда пожаловаться я и без тебя знаю, а раз нп жалуюсь, значит нет у тебя прав нарекания высказывать! — поднялась та самая Татьяна. — Я так скажу, по простому. Прежде, чем кругом порядки наводить, у себя уберитесь. На вид мы Дине Тимофеевне поставить ничего не можем, а остальное, не чужого ума дело. Что касается школы… Да вреда точно не будет, мож и правда кто из ребят в люди выбьется. Только чего ж вы со школы начинаете? Кто ж поле с середины засаживает? А у многих и на самом деле, кроме как на старших детей и оставить не на кого. Семилетки за пяти и трёхлетними смотрят. А у Лиды шестилетний сидит годовалого качает, а она за день десять раз с поля домой бегает.
— Вот видите, Николай Игнатьевич, значит, чтобы в школе ученики были, начинать надо с садика, — попыталась улыбнуться я, внешнее спокойствие и уверенность давались мне не просто.
— Заявку мы конечно отправим, но вот согласуют ли? — задумался наш секретарь.
— Вот и придётся показывать чем я занималась, пока у меня муж брошенным дома сидел, — невесело хмыкнула я.
Глава 12
— Дина, да брось ты, — уже не в первый раз заводила разговор Борисовна. — Три недели прошло, а ты всё чужие злые сплетни перевариваешь! Тем более, что Дуньке давно своя же желчь поперёк горла, выплеснуть не на кого. Сын-то у неё старший в Оренбургской области, целину поднимает. Сбежал от матери. Она и бесится, поначалу всё денег ждала, уже планировала, как целинные от сына тратить будет. Потом письмо ему написала. А ей в ответ, что он там обустраивается, дом ставит. Другими словами, шиш вам, мама.
— Так вы мне тоже самое говорите, только не так прямо и не так грубо, — покачала я головой.
— Мне можно, я почти своя. А по поводу этой… С Таньки вон пример бери, не ваше дело, что за моим забором делается! — кивнула в сторону окна Мария Борисовна. — Танька, конечно, баба простая. Но правильная, голова у неё хорошо работает.
— Это я заметила. Предложение она внесла очень нужное и правильное. — Ответила я, хотя мысли были в этот момент далеко не о строительстве детского сада с ясельной группой и школы.
— Пугаешь ты меня, — присела рядом мама. — Вот когда твой отец такой задумчивый ходил, то всегда что-то такое обдумывал… И ведь потом не сдвинешь. Так что давай, доченька, рассказывай уж заранее.
— Да не сходится у меня. Офицер получает два оклада. За звание и за должность в части. Если снялся с довольствия, то плюсом двадцать рублей. Пусть Перунов сейчас капитан, пусть ему роту доверили. Всё равно получается, что он почти всю зарплату сюда переводит. На что сам живёт? — начала я выкладывать свои сомнения. — Опять же, а как это он так быстро до капитана дорос? И почему вид такой, словно он из полевого только вернулся и успел лишь отмыться и парадку нацепить?
— А ты откуда знаешь, что капитан и как выглядит? — обернулась ко мне Мария Борисовна.
— Что капитан по погонам, на той самой фотографии, что вы от меня в комоде прячете. Да и вид оценить я в состоянии. — Хмыкнула я. — Что-то он не очень радостный и заметно похудел. Похоже мать его любовницу готовить не научила.
Фотографию я нашла случайна. Точнее искала я её специально, а вот узнала просто услышав разговор матери и Борисовны. И сейчас не удержалась, чтобы не уколоть.
— А сам что пишет? — присела рядом с матерью Борисовна.
— Что ждёт, что виноват, хочет всё исправить и вернуть, что постоянно думает о нас и готов на всё, чтобы были вместе. — Перечислила я.
Письма Генки разнообразием не отличались. Ни слова о себе, о делах в части или общих знакомых, о том что с беременностью его девицы тоже.
