Начало Игры - Раевский Андрей (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
Олкрин изобразил на лице немое изумление.
— Ты, никак, с самому императору на приём собралась. А уж разбойники-то сразу попадают!
— А ты не забудь дырку зашить — во дворец идёшь! — парировала Гембра.
— Ладно, пора. — сказал Сфагам. — А ты, Олкрин, — во дворце будь поосторожнее. Всякие там люди есть. Обдумывай каждое слово. А лучше всего, постарайся быть незаметнее. Мне почему-то за тебя неспокойно.
— Да, учитель, я все запомнил.
— Тогда мы поехали.
Олкрин, Лутимас и сам хозяин дома златокузнец Кинвинд вышли на широкий двор, чтобы проводить Сфагама и Гембру. Когда накануне вечером она заявила, что обязательно поедет лично свести счёты с Кривым, Сфагам не стал спорить. Даже самой богатой фантазии не хватило бы, чтобы представить, что она устроила бы, если бы он отказался взять её с собой. Солнце стояло уже высоко и за стеной двора уже набирал силу шум нового дня. Прощание было недолгим.
Глава 5
Меч Гембры неистово метался, тщетно пытаясь найти уязвимое место в обороне учителя.
— Спокойнее, спокойнее… Много сил тратишь.
— А ещё, ты мне не рассказал, каким должен быть человек.
— Человек не должен быть похож на бегемота.
— Я серьёзно! Ты ведь сам говорил, что человек не должен увиливать от тех забот, которые ему отпущены.
— Да, я думаю, что не должен. Если человек, вообще, кому-нибудь что-нибудь должен. Разве я или ты брали свою жизнь взаймы? Или, может быть мы просили, чтобы нас рожали на свет? Так почему же мы тогда должны ходить в должниках? Держи слева… Жёстко отбиваешь… Старайся немного скользить лезвием по лезвию. Как бы размажь силу удара… Тогда отдача пойдёт не в твою, а в его руку. А у тебя уже будет разгон для движения… и время. Ещё раз слева… Другое дело, что родившийся в образе человека может либо соответствовать этому образу, честно перенося все человеческие тяготы и используя все данные ему от рождения возможности, либо не соответствовать.
— То есть увиливать?
— То есть увиливать и пытаться обмануть природу.
— А слабым помогать надо?
— Помогать надо сильным. Слабые сами помрут.
— Ох уж эти шуточки твои!…
— Так, вот уже лучше! Теперь вдвое быстрее! Сверху… Ещё… Не сгибайся так… А если ещё быстрее?
Мечи замелькали с удвоенной скоростью. Их звон переполнял тихую поляну, вспугивая лесных птиц.
— Нет, пока не получается. Но скоро будет получаться! — Сфагам отступил на несколько шагов в сторону и опустил меч, показывая, что занятие окончено.
Мы в Братстве с самого начала упражнялись в боевых искусствах со свинцовыми браслетами на руках и ногах. Иногда по два, по три надевали. Сперва так уставали, что двигаться не могли. А мышцы так болели, что хоть криком кричи. Зато потом, без браслетов…
— Да уж видела…
Они вернулись к привязанным неподалёку коням.
Вот уже несколько дней они ездили по округе и опрашивали местных жителей, тщетно пытаясь напасть на след разбойников. Кто-то что-то видел, кто-то что-то слышал, но никто не говорил ничего вразумительного. А главное, все указывали разные направления. Пока что главной пользой от поездки были постоянные уроки боевого искусства. Гембра схватывала технику на лету и успела неплохо продвинуться. Хуже обстояло дело с самоконтролем, правильным настроем и концентрацией, не говоря уже о дисциплине. Девушка вообще не понимала, зачем она нужна, если есть боевая сообразительность.
Накануне вечером им встретился отряд солдат, возвращавшихся в Амтасу. Офицер рассказал, что недавно банду Кривого сильно потрепали. Об этом Сфагам и Гембра могли бы и сами поведать лучше кого-либо другого. Половина банды разбежалась. Ещё троих поймали крестьяне: одного забили насмерть, а двух других выдали солдатам. Те, ничего с ходу не добившись, не долго думая, повесили их на воротах у въезда в деревню. Вежливо отказавшись поехать и посмотреть на их работу, Сфагам и Гембра пытались хоть что-нибудь узнать о возможном местонахождении оставшихся. Но солдаты знали только то, что сам Кривой с пятью-шестью самых отпетых головорезов где-то затаился и пережидает. Проку от этих сведений было немного.
— Ну что, поедем дальше? — спросила Гембра, небрежно накидывая свой роскошный плащ и садясь в седло.
— Поедем, поедем…
— Мы ещё не прочесали северное направление. Может туда?
— Нет. Сделаем иначе. Вернемся на то место, где мы с ними столкнулись. Я попробую кое-что посмотреть по-своему.
— Это как раз отсюда не слишком далеко. В деревню заезжать не будем.
— Нет, я думаю, не нужно.
Место стычки с разбойниками выглядело как-то зловеще. Гембре казалось, что в этом виноваты серые, затянувшие небо тучи и усилившийся ветер, с печальным шорохом трепавший высокую траву.
— Ты тоже чувствуешь? — спросил Сфагам.
— Что?
— Я называю это «сломанный воздух». Когда я был ребёнком, если рядом происходила какая-то ссора или драка, или даже просто кто-то начинал кричать и злиться, мне казалось что воздух вокруг становится сломанным. Мне чудилось, что когда я вдыхаю этот сломанный воздух, он царапает меня изнутри, будто его тяжкие волны несут тысячи заноз. Когда я рассказал об этом наставнику, он сказал, что рад за меня. «Тот, кто так остро чувствует потоки невидимых сил, только и может подняться к вершинам невозмутимости и равновесия.» — так он сказал.
— Ты поднялся?
— Немного поднялся. Дело ведь не в том, чтобы перестать чувствовать. Дело в том, чтобы научиться оставлять эти чувства где-то внизу. Понимаешь?… А здесь воздух сильно поломан… Сейчас надо пошарить вокруг и поискать какую-нибудь вещь, принадлежащую разбойникам.
Место было не из самых людных, но окрестные крестьяне или проезжающие по дороге уже успели подобрать всё брошенное оружие.
— А если ничего не найдём? — Гембра уходила всё дальше и дальше, раздвигая траву носком сапога.
— Тогда придётся раскапывать могилу.
— Не хотелось бы… Хотя — подумаешь!… Ой, смотри! Это же шлем Кривого!
— Вот! Это то, что надо! Давай-ка его сюда.
— Помнишь, он тогда ещё в сторону укатился?
Сфагам взял шлем в руки и пристально в него вгляделся. Затем он поднял голову вверх и закрыл глаза. В его сознании промелькнул образ русоволосого мужчины с высоким лбом. Наверняка это был первый и настоящий владелец шлема… Сфагам стоял с поднятой головой и закрытыми глазами, осторожно водя ладонью правой руки по внутренней поверхности шлема. Наконец ему удалось выделить путь Кривого из спутанного клубка образов. Незримая нить, один конец которой начинался от шлема ясно указывала направление.
— Ну вот, теперь я знаю куда ехать.
— Правда?
— Помнишь боковую дорогу к восточным болотам? Мы так на неё и не заехали, а вернулись на большую.
— Ну да. Та дорога ведь никуда не ведёт. Там несколько деревень и тупик — болота.
— Вот там он и отсиживается.
— Ну так поехали!
Сфагам кивнул.
— Что-то ты какой-то невесёлый. Это всё твой сломанный воздух?
— Нет… Не только. Ты знаешь, мы думаем, что мы с тобой ловцы, а ведь мы ещё, к тому же, и дичь.
— Что-что?
— Кое-кто нас выслеживает.
— Нас? Разбойники ведь далеко.
— Это не разбойник… Он ничего общего не имеет с разбойниками. Назовём его Охотником.
— А зачем мы ему нужны?
— Ему нужен я. Это человек из моего мира. Ты здесь не причём. Тебя он не тронет, если, конечно, ты сама не будешь нарываться.
— Я тебя не оставлю!
— Спасибо, — Сфагам улыбнулся, —
— А зачем ты ему нужен?
— Пока не знаю. Но думаю, не для учёных споров и уж тем более не для прогулки за полевыми цветами. Скажи, ты сама здесь ничего не теряла?
— Да нет, вроде.
— Он был здесь до нас. Ладно, поехали. Сейчас он довольно далеко. Вероятно по ту сторону леса к северу. И кажется, пока не торопится приблизить встречу.
— Разгоним немножко эту слизь, пусть они там погреются.
