Фракс и пляска смерти - Скотт Мартин (полные книги .TXT) 📗
Итак, мы имели еще трех покойников, а всего с начала расследования их уже было семь. Настоящая кровавая баня. Не исключено, что Одуванчик была права. Неужели она и правда умеет предсказывать будущее по звездам и беседовать с дельфинами? Интересно, на скольких покойников поставила Макри? Думаю, что она малым не ограничится. Моя подруга привыкла к массовой резне. Поскольку я на Макри был сердит, мне страшно не хотелось тратить время на то, чтобы смывать грязь с ее, если можно так выразиться, доброго имени. Пускай сама с этим разбирается. В то же время я понимал, что допустить подобное никак нельзя. Бывший гладиатор с удовольствием примется за разборки, и дело кончится тем, что ее отправят на виселицу. Тяжело вздохнув, я послал проклятия в адрес всех тех, кто жаждет знаний, и поплелся по пыльной улице в сторону Колледжа.
Колледж Гильдий разместился на самом краю округа Пашиш — района почти такого же неприятного, как наш округ Двенадцати морей. Улицы там такие же узкие, но малость почище, а акведуки находятся в рабочем состоянии. Здания более приземистые и стоят посвободнее, чем у нас. Там даже имеются скверики — места отдыха для домочадцев ремесленников и мелких торговцев. Их-то сыновья и обучаются как раз в Колледже Гильдий. Большая часть студентов мечтает о государственной службе, а некоторые даже готовятся к поступлению в Имперский университет.
Макри, насколько мне известно, — единственная там особь женского пола, и ее приняли в Колледж лишь благодаря поддержке анонимной, но весьма состоятельной дамы. Ученые мужи Колледжа, обнаружив к своему неудовольствию, что в их уставе нет пунктов, прямо запрещающих женщинам обучаться в оном достойном заведении, помимо своей воли превратились в наставников этой полукровки, бывшей когда-то гладиатором у орков. Макри мне неоднократно говорила, что руководство Колледжа постоянно ищет повод от нее избавиться. Возможно, они бы ее уже вышибли, если б в прошлом году мы с Макри не помогли в одном деле заместителю консула Цицерию. Видимо, Цицерий пустил в ход все свое влияние, чтобы Макри не изгоняли из Колледжа.
Лично мне казалось, что все эти треволнения гроша ломаного не стоят. Я не представлял, какую пользу Макри могут принести познания в области философии, математики, искусства или риторики. А ее стремление поступить в Имперский университет вообще было полной нелепицей. Во-первых, устав университета четко и ясно запрещает прием женщин, во-вторых, если Макри все же пройдет через мраморный университетский портал в качестве студентки, аристократия Турая поднимет такой шум, что ударная волна докатится до сената. Ни один сенатор не пожелает, чтобы его сын обучался в одном классе с Макри, в жилах которой течет кровь орков, у которой варварские манеры и которая имеет склонность постоянно размахивать боевой секирой.
Колледж — заведение попроще. Ничего особенного. Ни просторных лужаек, ни квадратных, мощенных мрамором двориков со статуями. Там даже фонтанов нет. Колледж занимает старое мрачное здание, бывшее когда-то штаб-квартирой Ассоциации достопочтенного купечества. Ассоциация разбогатела и перебралась в лучшие кварталы города, передав дом Колледжу. В темных коридорах сновали студенты со свитками в руках. Бедные молодые люди изо всех сил старались казаться умными, но у большинства из них ничего не получалось. Несколько свирепого вида пожилых людей в тогах — видимо, профессора, — наблюдали за порядком. Тога является обычной формой одежды привилегированных классов, однако к югу от реки ее можно наблюдать довольно редко.
Войдя в кабинет профессора Тоария, я увидел, что почтенный ученый облачен прямо-таки в роскошную тогу. Попасть к профессору оказалось гораздо проще, чем я предполагал. Сидящий в приемной у дверей секретарь, видимо, не привык гонять детективов столь внушительного вида. Профессор был сед, горбонос, а из всех его пор сочилось чувство собственного достоинства. В академических кругах Турая он пользовался определенной известностью. Тоарий входит в Совет управляющих Имперского университета, и назначение его ректором Колледжа Гильдий было большой честью. Для Колледжа, само собой. Со слов Макри я знал, что профессор управляет этим заведением в манере, не оставляющей места для дискуссий. Когда я вошел в кабинет, он оторвал взгляд от пыльного манускрипта и сердито спросил:
— Кто вас пустил?
— Никто.
— Если речь идет о получении образования вашим сыном, вы должны заранее договориться об аудиенции.
— У меня нет сына. По крайней мере насколько мне известно. Хотя я много странствовал по свету в качестве наемника и не могу исключать, что пара-тройка моих детишек где-нибудь найдется.
В комнате яблоку негде было упасть от манускриптов, свитков и книг. При виде столь огромного количества знаний я, как всегда, начал испытывать некоторое смущение.
— Я здесь по поводу Макри.
Профессор выпрямился в кресле и надменно бросил:
— Вон из моего кабинета!
— Какими доказательствами ее вины вы располагаете?
Профессор Тоарий ловко соскочил со стула и дернул свисающий с потолка шнурок. Из приемной в кабинет вбежал служащий.
— Вызовите охрану! — распорядился Тоарий.
Дело оборачивалось хуже, чем можно было ожидать. Отказ Тоария обсуждать обвинения в адрес моей подруги меня очень удивил. Но еще больше меня изумило то, что это ничтожное заведение обладает собственной охраной.
— Вы не имеете права исключать Макри, профессор.
— Я уже ее исключил. Прием этого создания в Колледж был большой ошибкой, и вот теперь, после того как она совершила кражу, у меня не осталось иного выбора, кроме как ее исключить. Исключить навсегда.
За моей спиной открылась дверь, и в кабинет вошли двое дюжих парней в коричневых туниках. Я не обратил на них ни малейшего внимания.
— Боюсь, что вы меня не совсем поняли, профессор. Вы не можете исключить Макри потому, что я этого вам не позволяю.
— Не позволяете? И каким же это образом вы этого не допустите?
— Передав дело в сенат. Разрешите представиться, Фракс — Народный трибун.
— Народный трибун?! Да этот пост не существует уже более ста лет.
— Совсем недавно он был восстановлен заместителем консула Цицерием. И я имею право приостановить любое действие в отношении гражданина Турая до тех пор, пока дело не будет обсуждено в сенате. Итак, почему бы нам не обсудить проблему до того, как она получит огласку?
— И вы действительно полагаете, что сенат заинтересуется судьбой какой-то оркской воровки?
Макри вовсе не орк. В ее жилах лишь четверть оркской крови и столько же крови эльфов. Она выросла в гладиаторском лагере орков и всем своим существом их ненавидит. Назвать мою подругу орком — значит смертельно ее оскорбить. Я начинал понимать, почему существование под руководством профессора представлялась ей исключительно в черном цвете.
— Сенат обязательно проявит интерес. Этого требует закон, а заместитель консула Цицерий всегда следует букве закона.
— Я знаком с заместителем консула Цицерием гораздо лучше вашего. — Отодвинув манускрипт, он подумал немного и мрачно произнес: — Вы тот самый Фракс, которого в прошлом году заклеймили позором в сенате за ту роль, что вы сыграли в деле о Пурпурной ткани эльфов?
— Да. Но позже с меня сняли все обвинения.
— Кто бы сомневался, — с кислым видом произнес профессор. — В этом городе лишь очень немногие преступники получают по заслугам. А теперь вы заявляете, что имеете какое-то отношение к правительству. Лично я об этом ничего не слышал.
— Я не распространялся об этом. Итак, что насчет Макри? Какие факты свидетельствуют о том, что деньги похитила она?
У профессора Тоария не было никакого желания обсуждать этот вопрос, и он коротко приказал охранникам вышвырнуть меня из Колледжа.
— По-моему, этот человек действительно Народный трибун, — неуверенно произнес один из стражей. — Я сам видел, как несколько месяцев назад он запретил выселять бедняков из их домов... С ним тогда был сенатор Лодий.
