Академия проклятий. Книги 1 - 7 (СИ) - Звездная Елена (читать хорошую книгу .txt) 📗
— Это Академия Проклятий, лорд, пятьдесят отжиманий это…
— Хорошо — двадцать! — прервал ее магистр.
— Но это… адептка, лорд.
— Двадцать приседаний, — невозмутимо ответил он.
Меня вполне устраивало! Меня это более чем устраивало, и едва леди Митас неуверенно на меня оглянулась, я радостно закивала головой, искренне надеясь, что эта, по сути, добрая женщина мой порыв заметит. Заметила, покорно сказала:
— Да, директор Тьер, — и закрыла двери в кабинет, с трудом сдерживая улыбку.
Подойдя ближе ко мне, шепотом пояснила:
— Злой с утра, намаялся бедный, это только выглядит легко, а на деле поднять духа-хранителя ох как не просто, директор лорд Энер за все годы только один раз и смог, и то готовился столько месяцев, а закончилось все… да ты же помнишь, на первом курсе была.
Я кивнула, так как действительно Этого никто не мог забыть, а леди найдя свободные уши продолжила:
— И что ты думаешь, оценили? Как бы не так! Едва бедненький лорд Тьер пришел в кабинет, как к нему все преподаватели из мужского общежития заявились… — леди Митас тяжело вздохнула, и так же шепотом продолжила. — Профессор Обрук истерику устроил, со слезами, завываниями и ультиматумом, что если мужское общежитие тот час же не будет отремонтировано, у него, Обрука, будет сердечный приступ.
Ну, профессор Обрук всегда отличался некоторыми женоподобными поступками, но чтобы настолько… неудивительно, что магистр пребывает в не лучшем расположении духа, странно, что он вообще все здесь не разнес.
— И что директор? — шепотом спросила я, так как любопытство жаждало узнать, что было после ультиматума Обрука.
Леди закатила глаза, потом не скрывая своего восторженного отношения к лорду Тьеру, торопливо зашептала:
— Ой, что было-то… Директор сначала весь напрягся от ярости, даже руки сжал, а потом успокоился, и деловым таким тоном, ну спокооойненько, как с духом-хранителем разговаривал, поведал Обруку какими именно ударами он может спровоцировать остановку его сердца. И это даже не угроза была, просто лорд Тьер он как бы размышлял… вслух.
Я хихикнула, леди тоже заулыбалась, и нам обоим было смешно и чуть-чуть жалко лорда директора и очень жалко обитателей мужского общежития.
— Так, все-все, — прошептала леди Митас, — у нас наказание.
Я опять же закивала, все еще улыбаясь и думая о том, что, в конце концов, двадцать приседаний, это не посещение кабинета директора с занесением в карту адепта, так что все очень даже хорошо складывается. Леди секретарь думала так же, подмигнула мне, и, сев обратно за стол, преувеличенно громко и сурово, возвестила:
— Двадцать приседаний! Приступайте, адептка Риате!
И не успела я присесть даже первый раз, как дверь в директорский кабинет распахнулась, и я услышала полное ярости:
— Кто?!
С трудом удержалась, чтобы не упасть, выпрямилась и уставилась на… пол. Леди Митас почему-то тоже старалась смотреть куда угодно, только не на Тьера, а вот сам господин директор:
— В мой кабинет! — скомандовали мне.
Угрюмо разглядывая рисунок ковра, внесла свое предложение:
— А может, я лучше двадцать раз отожмусь от пола?
В следующую секунду директор вышел. Вообще. Громко хлопнула входная дверь, послышались его тяжелые удаляющиеся шаги. Мы с леди Митас так и застыли, испуганно глядя друг на друга — я хоть стояла, выпрямившись, а она в полусогнутом положении, так как поднималась со стула.
В итоге леди секретарь села, переводя взгляд с двери на меня и обратно.
— Да, — согласилась я, с ее молчаливым обвинением, — стоило помолчать.
— Стоило, Дэя, стоило, — подтвердила какая-то на удивление растерянная и в то же время задумчивая леди. — А что, говорят, вы на рассвете вместе из города вернулись?
— Леди Митас! — возмутилась я.
Женщина ответила не менее возмущенным взглядом, затем указав на двери, почему-то сказала:
— А гоблин правильные загадки загадывает, оказывается.
И я сорвалась:
— Да я не с ним целовалась, — почти закричала, подбежав к столу секретаря, и уперевшись руками для пущей уверенности, — не с ним никоим образом! Мы встретились только у стены, а там лорд Шейдер!.
И я умолкла. Наверное, остановил меня жадный до подробностей взгляд леди Митас, а может просто не хотелось делать случившееся достоянием общественности.
— И? — разочарованная моим молчанием потребовала секретарь.
— Вы же знаете, все увиденное держу за зубами, — мрачно ответила я.
Она знала. Это все знали, потому и работала я спокойно, иначе какому преподу бы понравилось, что адептка наутро про все его ночные злоключения рассказывать будет. Так что я выработала непреложное правило — о том, что было за воротами академии никому и никогда не говорить. А бывало многое, правда, раньше все это бывало не со мной. И вот, дожилась.
Вновь послышались шаги, причем директор явно хотел, чтобы его услышали, так как передвигаться бесшумно магистр умел. Вошел, суровый и сдержанный, и почему-то с влажными распущенными волосами.
— На улице дождь? — невольно спросила я.
— В мой кабинет! — приказали мне.
Пришлось идти, и на этот раз без выкрутасов.
Вошла, остановилась на ковре напротив директорского стола, приготовилась долго и нудно просить прощения… Вспомнила, чем все в прошлый раз в этом кабинете закончилось и сникла окончательно. Директор что-то негромко приказал леди Митас, затем вошел… закрыл двери.
— Садитесь, адептка, — было сказано мне.
Памятуя о том, что посиделки на полу не спасут, я осторожно присела на краешек стула, ожидая, когда магистр займет свое место за столом. Не занял. То есть он действительно подошел к столу, затем сел на его край, скрестив и руки, и ноги, и уставился на меня мрачным, немигающим взглядом.
Я взглянула на него один раз и тут же отвела глаза, потом взглянула еще раз и снова опустила голову.
— Ну что же вы молчите? — глухим, и в то же время ехидным голосом поинтересовались у меня.
— Да уже наговорилась тут в прошлый раз, больше не хочется, — почему-то сказала я.
И тут же обругала себя за очередной ляп. Но к моему удивлению директор отреагировал очень спокойным:
— Да, прошлый ваш монолог умом не отличался. Мы постараемся убрать его последствия сегодня ночью, в присутствии духа-хранителя есть все шансы на это.
И тут я не сдержала полное облегчения «Хууууу», и даже на спинку стула откинулась, ощущая, как отпускает страх, давивший с тех самых пор, как магистр приказал прийти к нему ночью. И уже улыбнувшись рискнула посмотреть на директора. Лорд Тьер не улыбался, он смотрел на меня со смесью удивления и раздражения.
— Простите, — поторопилась исправиться я, и снова села ровно, но так как взгляд его оставался злым и неприязненным, я почему-то добавила. — Просто ваш приказ явиться ночью, я… простите, я не о том подумала и…
Поза господина директора изменилась мгновенно, он весь напрягся, плечи словно увеличились и чуть подавшись вперед, лорд Тьер спросил:
— А о чем вы подумали, адептка Риате?
И я смутилась. И не смотря на то, что нас разделяло не менее двух шагов пространства, вжалась в спинку стула и меньше всего мне хотелось отвечать, тем самым выставив себя еще большей дурой, чем раньше.
— Я слушаю! — потребовал ответа господин директор.
Я зажмурилась и ответила предельно честно:
— Что вы заставите лечь в вашу постель, под угрозой отчисления.
Тишина. Я открыла глаза, и испуганно вздрогнула, глядя в черные, немигающие глаза магистра Тьера, на сей раз отрешенно на меня взирающего. Несколько минут в кабинете было тихо, затем абсолютно спокойным и ровным, лишенным какой либо эмоциональной окраски голосом, лорд поинтересовался:
— И часто вам приходилось столь… деликатным способом убеждать прежнего директора Академии Проклятий оставить вас в числе адептов?
Кровь бросилась в лицо и прежде, чем сообразила, что вообще делаю, я подскочила, гневно глядя на какой-то там меч империи, после чего возмущенно воскликнула:
