Гарон - Витич Райдо (полные книги txt) 📗
— Магия? — снизив голос до шепота, на всякий случай, спросила Сурикова, и несмело потыкала пальцем в небо — правда преграда. Девушка смелей потрогала ровную невидимую поверхность, ощупала сверху вниз под недоуменный взгляд Авилорна. Дошла до паркета, исследуя и села: ничего себе! — Мама у нас кто?
— Лелис, — разжал губы парень.
— Серьезно? А не скажешь…
`Матушка должна была стать феей, но отказалась из-за моего отца. Выбрала жизнь простой эльфийки'.
— Любовь?
Авилорн кивнул.
— Ясно, — в голосе девушке слышалось уважение и насмешка. Эльф укоризненно покосился на нее. — Я не смеюсь, — заверила та. — А папа у нас кто? — решила узнать на всякий случай.
Авилорн же решил не обращать внимания на ремарки Яны и принялся удалять защиту.
Сурикова внимательно следила за ним и силилась понять, что он делает. Со стороны казалось, парень решил забодать взглядом звезды, а заодно и руками их развести — растопырил пальцы и давай по воздуху водить.
— Коперфильд, — дошло. Следом и до парня, что попытки тщетны. Он сполз с тяжелым вздохом по стене на пол и уставился на девушку как собака, что все понимает и чувствует, а говорить не может. Что он так переживает, Яне было не понятно. Конечно, она тоже не визжала от радости, что придется спать в одной зале с эльфом, но парень-то тюфяк-тюфяком и, вряд ли, что похабное удумает, скорей всего так и останется сидеть до утра на полу, смирно притулившись у арки. А вообще, интересно, как у них в семье-то строго, все под мамину дудочку. Ай, да эльфийка — построила дитятку. Закрыла, а тот и слова поперек не сказал — матушка-а. Ха, знает Сурикова такой тип мужчин — ими хоть пол мой, хоть вместо пуфика используй — противиться и не подумают. Противно. Не мужчины — тюлени дрессированные. Как можно жить таким, себя не уважая, для нее всегда было загадкой. Но опять же в данной ситуации безответность эльфа для нее бесценное качество — безопасно с ним абсолютно.
— Я б дверь разнесла, — хмыкнула и удостоилась недовольного взгляда Авилорна. — Нет, мне решительно это нравится. Уговорил — оставайся, вреда от тебя смотрю, быть не может, зело `велеречив' и `активен'. Маменькин сынок, да? Не тяжко под пятой родительницы? Тебе годков-то сколь, молодец?
Эльф долго рассматривал ее и выдал:
`Много. Старше тебя'.
— А так сразу не скажешь. По мне так лет пятнадцать. За что закрыли-то? Или это норма — по вечерам закрывать, по утрам открывать? Пионер лагерь, — заметила, не скрывая ехидства.
Авилорн отвернулся — желания объяснять не было. Его волновало, что защита поставлена явно не матушкой — еще кто-то руку приложил. Значит, завтра вход могут не открыть. А вот это хуже некуда — как же он с Эстарной увидится? А если не приедет как всегда, она подумает, что он согласился с ней, что женитьба поставила меж ними преграду, жена его увлекла… Да много чего она может подумать и не переубедишь потом.
Эх, матушка, зачем ты так?
- `Грусть-тоска меня съедает', да? Не печалься, бывает, родители всегда планы поломать норовят. Кстати, я слышала, что эльфы с рождения умны и отважны, смотрю, врут люди безбожно… Слушай, а что ты вдруг сюда пришел? Это твоя спальня, да? И ты по привычке, забыв, что здесь я…
И вдруг до Яны дошло: не мог он забыть, и мать его забыть не могла! И закрыла не только сына, но и гостью, вдвоем, в одной комнате. Зачем? Много ума надо, чтоб понять.
— А ты женат? — прищурилась подозрительно на ангельское личико эльфа.
Тот глянул вскользь и опять с тоской в небо вперился.
— Да-а, собеседник ты нескучный. Заболтаешь, смотрю, до смерти.
Понятно, почему эльфийка сводницей стать решила, такого сыночка хоть за кривую, косую, недалекую спровадить. Выходит Яна такая и есть? Спасибо…
А вот интересно, как сильно и долго можно третировать парня, чтоб он хоть чуток разозлился? А почему не испытать… кривой да убогой?
— Зря тебя Авилорном назвали, Пьеро твое имя.
И поняла — да хоть Мальвина — даже кончиком своего острого уха не повел юноша.
— Ты меня хоть слышишь?
Покосился, и то ладно.
— Видимо, я тебе не нравлюсь, — сделала вывод Яна. И зашипела, сама не понимая, что ж разозлилась. — Так и ты мне тоже не особо. Ангел тоже нашелся, тряпочка фланелевая!
— Я не айнгер, — посмотрел то ли обиженно, то ли осуждающе.
— Смотри-ка, русский язык выучил! — ухмыльнулась девушка: не нравится, значит, маленькому, когда его ангелом называют. А на `тряпочку фланелевую' ноль внимания. Может ангел ругательство у эльфов? Или тюфяком быть ничего особенного, а вот ангелом уже плохо, если не унизительно. `Да-а… а не скучно будет', - хитро прищурилась Сурикова, прикидывая с какого еще бока эльфа `покусать', проверяя наличие брешей в его монументально незлобивой личности? — Может, поговорим тогда? Все равно ночь вместе коротать. С какой радости не подскажешь? Матушка-то твоя, чего хотела, нас вместе закрыв?
В ответ парень отвернулся и опять уставился в небо.
— Ладно, не хочешь про мать вашу, давай про отца поговорим: тоже строг и с выкрутасами как маманя? Притесняет? На вечеринки не пускает, да?
Авилорн воззрился на Яну — небо его больше не интересовало.
Уже хорошо, кажется, еще одно тонкое место есть!
— Что молчишь? Поведай мне о трудностях общения с отцом, я, может, пару советов дам, как сделать, чтоб не тебя, а ты родителей строил.
Молчит Авилорн — смотрит, и странно смотрит — словно сочувствует и вот-вот заплачет, жалея бедную девушку.
— Кажется, я задела за больное место? Извини, плакать только не надо, ага?
Авилорн видел, как за бравадой дерзкой грубиянки, сжимаясь, бьется робкое сердце обиженного ребенка, отравленное пощечинами чужих неправедных дел, мнений, как пасмурно на душе девушки, как страшно ей и больно осознавать свое одиночество, неприкаянность, непонятость, ненужность.
Эльф вздохнул и поманил Яну, качнув длинными пальцами:
— Иди сюда.
— Куда? — нахмурилась та, но качнулась по инерции и оказалась в объятьях Авилорна. — Э-э!! — хотела воспротивиться, оттолкнуть, но тот с силой, что она и не подозревала в его столь хрупко- интеллигентных мощах, прижал ее к своей груди.
— Тс-с, — принялся гладить по голове, еле касаясь волос. Просто гладить! Как отец — дочь, как брат — сестру. Яна замерла на груди парня и, щуря глаза в темноту ночи, силилась понять — что за чудные мужики-эльфы? Или она на ум особо хромая?
Лежала, ждала, что будет дальше и гнала прочь мысли о том, что, в принципе, не прочь и отдаться, хоть так успокоиться, потерять страх и тревогу пусть на минуту, пусть на миг, и заручиться поддержкой, пусть слабака и тюфяка, но своего в этом чужом, непонятном для Яны мире, что она никак не может принять за реальность.
— Эллуо, со лойо мийву- прошептал эльф в ухо девушки, легонько дунув, чтоб быстрей к ней пришел сон и отпустили тревоги.
Яна чуть не расплакалась, до того непривычно было его внимание, тепло и забота, желание не использовать, а помочь. Она и не поняла, что правильно истолковала сказанное им, она подумала о другом, уже сдаваясь, уже засыпая: сегодня пусть будет так, а завтра… что будет завтра, то и будет.
Авилорн, дождавшись, когда девушка заснет, отнес ее в постель, лег сам и долго еще таращился в темноту, слушая сонное дыхание на своем плече — жены. Нет, никак не укладывалась в голове эта мысль, никак не хотел образ Эстарны, что он долгие циклы считал единственной женой, любимой, сдаваться на милость человека, но и не оставлял мысли о себе. Авилорна тянуло к девушке, он знал — что противился и боролся, в надежде побороть и вырваться, как все это время надеялся, что Эстарна передумает, как когда-то его мать передумала и предпочла силу, возможности и знания феи — любви отца.
В его голове зрели подозрения навеянные поступком матери — не замешана ли она во всей истории с гаронами, человеческой женщиной и его женитьбой? Но, первое — невозможно, печально и опасно… если, правда, если все же она рискнула, посмела… Нет, Эйола умна и дальновидна, она знает, что гароны не идут на компромиссы, с ними нельзя договориться, с ними нельзя вступать в контакт. Она знает это не понаслышке, печальный пример имел место быть. Нет, конечно же, нет, матушка не могла это сделать, ей бы и в голову не пришло. Рисковать еще одним членом семьи?…
