Владыки Безмирья (СИ) - Громова Полина (читать книги регистрация .TXT) 📗
Для начала я направился в учебный корпус. Я дождался перемены и, когда преподаватель вышел, вошел в класс. Так как никто еще не успел покинуть кабинет, я смог сразу оценить обстановку: ни Риды, ни Арси, ни Селейны на их местах не оказалось. Был Вен, сонный и скучающий, из чего можно было сделать, что о ночных происшествиях с участием Арси он еще ничего не знал.
- Эй, Сэм, привет! - окликнул меня Глеф. Томман помахал рукой. - А мы думали, куда ты запропастился! Ты как после вчерашнего? А Рида где? С ней все нормально?
- Я в порядке, просто проспал. А Рида дома.
- Дома? Так общежитие же...
- Она у себя дома, у тетки, то есть. Нас там не было, когда пожар случился...
На слове «пожар» Вен было всколыхнулся, но когда понял, что новоявленный погорелец не сможет ничего добавить к тому, что уже известно, вовсе улегся на парту, положил голову на согнутые локти.
- А ты чего так поздно? - спросил Томман и кивнул на дверь. - Сейчас этот вернется, возмущаться будет...
- Не будет, - я подмигнул. - Я не собираюсь оставаться. Я так зашел, поздороваться.
Глеф только усмехнулся. Я вышел из класса. Сейчас хорошо было бы сходить к Риде (может быть, мне удалось бы добиться встречи с ней) или хотя бы к Селейне - узнать, все ли у них с отцом в порядке. Но Боггет однозначно запретил мне покидать территорию училища. Тон у него был серьезный, и на это наверняка были причины.
На улице стояла жара, было душно, и я не торопился туда. Я побродил по корпусу еще немного, попался на глаза старшему коменданту Олфи Снорроу по прозвищу Шнурок. Тот обрадовался, увидев меня.
- А, вот еще один погорелец. Где ты был все это время?
- Я поздно пришел, ночевал у мастера Боггета. А Рида домой уехала.
- Она не пострадала?
- Нет. Нас не было в здании, когда оно загорелось.
Комендант покачал головой.
- Ох и везучие же вы, молодежь... Ты вот что, приходи после занятий в корпус общежития, место есть. А еще нужно документы оформить - ты можешь разовое пособие получить.
- Спасибо, господин Снорроу.
Он кивнул и повернулся, чтобы идти по своим делам.
- Не забудь зайти ко мне! - напомнил он напоследок.
Да, господин Снорроу. Я обязательно зайду. И крыша над головой, и денежное пособие мне сейчас очень пригодятся.
В столовой, где уже было известно о ночном пожаре, меня покормили бесплатно и сказали, что я могу и впредь в ближайшие дни рассчитывать на это, как и другие студенты-погорельцы. Все знакомые, кто мне только встречался, спрашивали, все ли в порядке со мной и с Ридой. Я, как заведенный, повторял одни и те же слова, выполняя распоряжение Боггета - старался быть на виду, хотя и не понимал, зачем это нужно.
- Чтобы никто не подумал, будто бы ты прячешься, - пояснил Боггет, когда я спросил его об этом. Закончив занятия, он отвел злую и обиженную мантихору в бестиариум, окатился колодезной водой, насухо вытерся серым холостяцким полотенцем и, наконец, обратил внимание на меня. - Пойдем в дом.
Он шел первым, я следовал за ним, безотчетно разглядывая несколько мокрых волосков, прилипших к его спине, и думал о том, почему Боггет проявляет ко мне такой интерес. Мне от его внимания было, мягко говоря, не по себе.
Взглядом указав на лавку, инструктор сказал:
- Садись и рассказывай.
Я сел. Задача передо мной была поставлена совсем не простая. Во-первых, мне нужно было решить, с какого момента начать рассказывать. Во-вторых, определить, во что следует посвятить Боггета, а о чем можно и умолчать. Подумав немного, я решил, что не стану пока пересказывать историю со вторым сердцем и странным магиком, а уход Риды спишу на мелкую бытовую ссору, спасшую нам жизнь: ведь Рида после этого собрала вещи и поехала к тетке, а я, чтобы немного остыть, пошел прогуляться.
- Поэтому нас не оказалось в общежитии, когда взорвался котел, - объяснял я. - Когда пожар начался, я был далеко, но зарево увидел, пошел к нему, понял, что ничего из вещей спасти не удастся, и ушел.
- Почему ты не пришел в училище? - спросил Боггет. Он достал кваса, налил себе и мне.
- Я пошел к Риде. Хотел поговорить, извиниться... Но просто постоял у въезда в поместье и ушел. Я пошел к училищу. По дороге я встретил Арси и Вена с приятелями...
Дальше я решил ничего не скрывать. Я подробно рассказал о том, как мы с Арси нашли израненного всадника, отнесли его в лавку отца Селейны, как я получил странное распоряжение и как на лавку пытались напасть. Я сообщил Боггету, что обратился в стражу сразу же, ночью, и он одобряюще кивнул. А вот то, что было после этого, пересказывать было очень сложно. Наш с Арси поступок теперь казался мне вопиющей глупостью, которая каким-то неведомым образом окончилась кошмаром.
- ...И тогда канцлер объявил Риввейну, что тот подозревается в государственной измене и арестовывается. Поднялась суматоха, я растерялся, как-то оказался на улице. А потом отправился в училище. Я не знал, что надо было делать, и...
Я сказал что-то еще, поймал себя на том, что оправдываюсь, будто бы в чем-то виноват. Я и в самом деле был виноват - в том, что бросил Арси. Я замолчал. Боггет задумался.
- Не сходится, - произнес наконец он.
- Что не сходится? - настороженно спросил я. Мне не понравилась мысль о том, что Боггет подозревал меня во лжи. Но он только устало поморщился.
- Не обращай внимания, к тебе это не имеет отношения. Это все?
- Да.
- Ладно, - он поднялся с табурета, на котором сидел. - Иди сейчас к коменданту, пусть устроит тебя в какой-нибудь угол. Территорию училища тебе лучше пока не покидать.
Я встал тоже.
- Мастер Боггет, что у меня на руке?
Он нахмурился, посмотрел на мое запястье, словно мог увидеть сквозь ткань то, что было спрятано под повязкой.
- Это... Заклятье. Послание, заклятое особым образом. Прочесть его может только тот, у кого есть ключ - словесная формула или какая-то вещь. Но увидеть может каждый, кто владеет магией на продвинутом уровне или у кого есть специальный артефакт.
Я посмотрел на свою руку.
- Я не вижу, - сказал я.
Боггет ухмыльнулся.
- Может, оно и к лучшему. Все, иди. Помни, что я тебе сказал.
На том мы и разошлись. Я отправился к коменданту, и тот сразу же отвел меня в новую комнату, рассчитанную - чудо! - на одного человека. Комната была угловая, длинная и узкая, так что умещалась в ней только простая кровать и стол, приставленный к единственному окну. Но я был рад, что у меня снова есть крыша над головой, а соломенный матрас с подушкой и одеялом и сероватое казенное постельное белье так и вовсе делали меня счастливым. Понадобится, конечно, еще хотя бы одна смена одежды и книги, но это дело наживное. Кто бы мог подумать, что всего через несколько часов одиночество, столь редкое в условиях студенческого общежития, совсем не будет меня радовать...
Остаток дня я провалялся на постели. В училище вот-вот должны заговорить об аресте Риввейна-старшего, и хорошо было бы написать Риде короткую записку и отправить с кем-нибудь, но я так и не решился это сделать. Я отдохнул, немного успокоился. Но чувство тревоги так до конца и не оставило меня и к вечеру стало снова усиливаться. А в сумерках за мной пришли.
Когда я, лениво подумывая о том, что неплохо было бы пойти поужинать, стал проваливаться в дрему, ко мне в комнату постучали. Это был один из воспитателей. Он сказал, что меня хочет видеть ректор и мне следует немедленно к нему прийти. Я послушно поднялся с постели и пошел вместе с воспитателем, который отчего-то решил проводить меня. Скорее всего, ректор хотел поговорить со мной о вчерашнем пожаре, или, может быть, узнав о случившемся, в училище пришел мой отец. В любом случае, вряд ли меня ожидало что-то неприятное... Так я думал.
Подходя к кабинету ректора, мы столкнулись с двумя мужчинами в темных одеяниях, которых провожал один из помощников коменданта. Я старался не смотреть на них, но, когда воспитатель открыл передо мной дверь кабинета, я услышал пару слов, которым он перекинулся с помощником. Тихо, но отчетливо прозвучало:
