Воссоединенный (ЛП) - Хоук Коллин (библиотека электронных книг .txt) 📗
И тут я застыла.
«Погодите. Ты влюблена, Тиа? В кого? Когда это случилось?» — спросила я.
Она снова меня не слушала.
«Ты великий зверь, — сказала Тиа, — но великие существа не всегда мудрые. Не ошибись. Сетх разрушит все. Даже если ты доживешь до конца боя, он придет за тобой. И когда он сделает это, ты встретишь смерть, зная, что мог быть героем, а выбрал путь страха. Ты лучше прятался бы в норе, как жалкая мышь, пытаясь закопаться все глубже, пока змея ползет у прохода, чем рисковал в почетной охоте. Я думала, ты не такой».
«Мы не победим, львица. Он слишком силен».
«Ты не видишь, Небу? Дело не в победе или поражении. Мы не можем управлять своей смертью. Мы можем выбирать, как мы живем. И победа не создает героев. Герои рождаются из тех, кто борется».
«Дерево фей всегда говорило мне, что можно все преодолеть, помогая друг другу. Ты будешь бороться с нами? — с надеждой спросила Эшли. — Пожалуйста».
Единорог фыркнул и топнул, развернулся и побежал к дереву. Он брыкнул задними ногами, тряхнул головой и обошел нас по широкому кругу. Наконец, он вернулся ко мне и ткнулся носом в плечо. Я погладила его шею, а он закрыл глаза и тихо вздохнул.
«Хорошо, — сказал он. — Я пойду с вами и возьму двух своих детей, которые добровольно вызовутся помогать вашим взрослым. Остальные останутся в укрытии. Я не буду рисковать ими. Надеюсь, ты права. Ради всех нас».
«Я рада, что ты вернул хоть немного чувств лошади».
«Я так далек от лошади, как ты от домашнего кота. Я был бы благодарен, если бы ты проявляла заслуженное уважение».
«Когда ты его заслужишь, тогда и проявлю».
— Спасибо, — быстро сказала я, похлопала зверя по плечу, надеясь прервать спор.
Единорог тряхнул гривой.
«Пожалуйста, Лили. Идем, нужно пробудить сыновей Египта», — подняв голову, он издал зловещий свист, мое сердце затрепетало в груди. Через миг стало слышно отзвук галопа существ из другого мира.
Золотая кобылица и еще один жеребец выпрыгнули из дерева и подошли к лидеру, покачивая головами. Я подвела бабушку к кобылице, держа ее за руку. Бабушка провела пальцами по сверкающей гриве, погладила изящную шею зверя.
— Ее зовут Захра. Ты ей нравишься, — сказала я ей. — Она рада видеть опытного взрослого.
— Лили, — сказала бабушка, склонившись. — Ты говорила, что это единороги.
— Да.
— Тогда где их рога?
— Тиа говорит, что это длинная история. Она потом тебе расскажет, но вкратце — их лишили рогов.
— Лишили? О, бедняжка. Не переживай из-за этого. Ты — самое прекрасное создание из всех, на ком я каталась, не в обиду старому Бобу. Он — хороший конь. Но ты ведь не просто лошадь, да, милая?
Я оставила бабушку ворковать с ее единорогом и помогла доктору Хассану, который чувствовал себя с лошадьми не так свободно, как бабушка.
— Его зовут Кадир, — сказала я. — Он говорит, что, если будете крепко держать его и сжимать ногами бока, он не даст вам упасть.
— Да, я постараюсь, — сказал доктор Хассан.
Я хотела отойти, но Тиа предложила предупредить его.
— Тиа говорит, что шляпу лучше спрятать в сумку. Если вы потеряете ее в пути, то уже не сможете вернуть.
— Я запомню, — он сказал это, снял драгоценную шляпу, провел ладонью по густым белым волосам и серьезно задумался.
Я схватилась за гриву единорога и относительно легко забралась на его спину.
«Ты меня совсем не помнишь, Лили?» — спросил зверь, когда я устроилась.
«Нет, мне жаль».
«Мне тоже жаль. Мне нравилось наше совместное время».
«Я не сомневаюсь», — сказала я.
«Зато можно произвести первое впечатление во второй раз».
Единорог встал на дыбы, ударил воздух сияющими копытами и побежал к бреши в дереве. Она была слишком узкой для него, но, когда я подняла руку, чтобы спастись от удара, мы уже пробрались внутрь.
Все перевернулось, словно мир стал черно-белой фотографией. Яркий пейзаж со сладостью утра стал холодным и тусклым. Словно все целое и хорошее в мире пропало, остались только нежеланные кусочки. Мы бежали по роще деревьев, но вместо лиственных вершин, стволы были голыми, похожими на скелеты, тянулись вверх, словно молили холодную голубую луну о смерти.
Где были посевы фермы, я заметила поля крови, что были единственным цветом в тусклом пейзаже. Мы приближались, и оказалось, что там алые крохотные цветы, но от этого мне лучше не стало. Эшли и Тиа тоже были встревожены. Пошел мелкий снег, но не таял на теплой коже, а обжигал, как пепел.
«Единорог, что это за место?» — спросила я, пугаясь того, что не слышала птиц или шелест листьев. Лес был тихим, это место словно окутывала полночь, где ходили только мертвые.
«Зови меня Небу, — ответил жеребец. — Обычно я не выбираю этот путь, но он для вас короткий. Я подумал, что лучше выбрать Менее хоженые тропы, чтобы избежать ненужного внимания».
Менее хоженые тропы. Жуткое предчувствие охватило меня, ощущение лезвием пронзало живот. Я поежилась, боясь того, что впереди. Холод проникал в кожу, я подняла капюшон, поблагодарив Эшли за идею.
Хассан и бабушка молчали, двигаясь по бокам от меня. Даже мои внутренние спутники молчали. Мы ехали без отдыха несколько часов. Наконец, когда я подумала, что Небу стоит остановиться для перерыва, он сообщил, что мы близко. Тропа сузилась, деревья вокруг были покрыты мхом, переплетали ветви над головами все сильнее, пока мы не перестали видеть мутное небо.
Мы двигались по темнеющему проходу. Изогнутые ветви деревьев торчали, как острые выпирающие зубы, от этого тусклая тропа казалась открытой пастью голодного монстра. Мы бросились в центр пасти и ударились о барьер.
Мы оказались на другой стороне, и я ощутила тепло солнца раньше, чем что-либо увидела. Оно ранило холодную кожу, но эта боль была хорошей, я словно погружалась в слишком горячую ванну. Притяжение изменилось, мы попали в утреннее небо, и я поняла, что мы были высоко над Египтом, и мы падали.
Ветер окружил меня, и я слышала крики бабушки и Хассана. Небу развернул тяжелые крылья. Мы выровнялись, и Эшли завопила с такой радостью, что я была готова отбросить страх и наслаждаться полетом вместе с ней, хотя бедра горели от того, как крепко я сжимала бока Небу. Я не знала, смогу ли распутать пальцы и его гриву.
Хассан, похоже, давал указания своему единорогу, потому что мы развернулись на восток, где солнце только пересекло горизонт, окрашивая мир в розовый и оранжевый. Мы опустились на песок пустыни вдали от современных городов Египта. Огромные резные камни усеивали землю, раньше там мог быть храм. Они были навалены, как кусочки разбитого пазла, их секреты были давно забыты и пока не были обнаружены.
— Где мы? — спросила я, пытаясь прогнать дрожь в ногах. Даже опытная бабушка была потрепана после поездки.
Хассан так хотел отвести нас, куда нужно, что упал со своего единорога. Мы помогли ему встать, и он робко посмотрел на бабушку, а потом ответил:
— Мы в старом заброшенном храме в сорока пяти минутах от Луксора. Я принес мальчиков сюда и собирался переместить их в убежища, но не успел. Вы ведь знаете, — он многозначительно посмотрел на меня, — у нас были дела в последнее время.
Он опустил сумку у еще стоящей прямо части. Она упала на песок, как комок теста на доску с мукой. Пыль поднялась облаком, тихо упала вокруг нас, припорошив нашу обувь. Как только он открыл сумку, он вытащил шляпу и водрузил на голову.
«А ты молодец», — сказала я Тие.
Хассан вытащил инструмент из сумки и осторожно коснулся им иероглифов, очищая поверхность камня мягкой кистью, нажал на последний. Камень задрожал, пыль летела водопадом вокруг него, он подвинулся, открывая проход.
— За мной, — сказал Хассан, вернув инструменты в сумку и подняв ее. Мы спустились в темное подземелье, температура упала на пятнадцать градусов через несколько ступенек. Высокие резные колонны поддерживали то, что осталось от храма наверху, отбрасывая темные тени, затмевая немного света, что падал из проема. Я вела пальцами по поверхности камня, быстро моргала, пока глаза привыкали. Зловещее зеленое сияние озаряло комнату, и я легко могла различить, что вокруг меня.
