Народ, или Когда-то мы были дельфинами. - Пратчетт Терри Дэвид Джон (читать книги регистрация .txt) 📗
Пришлось внести и другие изменения. Создатель этих карточек явно не предполагал возможности приглашать в гости человека, имени которого ты не знаешь, который живёт на пляже, практически не одет и почти наверняка не умеет читать. Но она постаралась заполнить обе стороны карточки, [6] а потом подписалась: «Эрминтруда Фэншоу (достопочтенная мисс)» и сразу пожалела об этом, особенно насчёт Эрминтруды.
Потом надела большой клеёнчатый плащ, принадлежавший бедному капитану Робертсу, засунула в карман последнее манго, взяла саблю, сняла с крюка лампу и вышла в ночь.
Мау проснулся. В голове раздавались вопли Дедушек. Костёр превратился в алую светящуюся кучу.
— ВОССТАНОВИ ЯКОРЯ БОГОВ! КТО ОХРАНЯЕТ НАРОД? ГДЕ НАШЕ ПИВО?
«Не знаю, — подумал Мау, глядя на небо. — Пиво делали женщины. Я не умею его делать».
Он же не может пойти в Женскую деревню. Он уже там был — заглядывал, хотя мужчинам туда нельзя, а женщинам нельзя в долину Дедушек. Случись такое, это был бы конец всему, настолько эти правила важны.
Мау моргнул. Всё уже и так кончилось, куда же больше? Людей больше нет, так какие могут быть правила? Правила же не могут сами по себе плавать в воздухе!
Он встал и заметил золотой блеск. В обломок дерева был всунут белый прямоугольник, а на песке опять отпечатались ступни без пальцев. Рядом с обломком дерева лежало очередное манго.
Она тут ходит украдкой, пока я сплю!
На белом прямоугольнике были бессмысленные значки, зато на обратной стороне — картинки. Мау знал, что такое послания, и разгадать это послание оказалось нетрудно.
«Когда солнце будет как раз над последним деревом, оставшимся на островке Малый Народ, ты должен бросить копьё в большое разбитое каноэ», — произнёс он вслух. В этом не было никакого смысла, и в призрачной девчонке — тоже. Но она дала ему штуку, которая делает искры, хоть и очень боялась. Он тоже боялся. Что полагается делать с девчонками? Мальчикам следует держаться от них подальше, но он слыхал, что мужчины получают на этот счёт другие инструкции.
А что до Дедушек и якорей богов, их он вообще не видел. Это были большие камни, но волне оказалось всё равно. Знают ли боги? Может, их тоже смыло? Это слишком сложные вопросы, о них трудно думать. Пиво проще, но ненамного.
Пиво делали женщины, и Мау знал, что перед пещерой Дедушек стоит большая чаша, куда ежедневно возливается жертвенное пиво. Он это знал, просто хранил этот факт у себя в голове, но теперь у него начали возникать вопросы. Зачем мёртвым пиво? Ведь оно… протечёт насквозь? А если не они его пьют, то кто? И не будет ли у него неприятностей даже за то, что такие вопросы приходят ему в голову?
Неприятностей — от кого?
Он вспомнил, как ходил в Женскую деревню, когда был совсем маленький. Лет с семи или с восьми его там уже не привечали. Женщины отгоняли его или прекращали свои занятия и сверлили его взглядом, дожидаясь, чтобы он ушёл. Особенно старухи. Они умели так посмотреть, что тебе страшно хотелось очутиться где-нибудь в другом месте. Один старший мальчик сказал ему, что старухи знают волшебные слова, от которых у мальчика может отвалиться набабука. После этого Мау держался подальше от Женской деревни, и она стала для него как луна: он знал, где она, но даже не думал о том, чтобы там оказаться.
Ну что же, старух больше нет. Мау об этом пожалел. Теперь он может делать что угодно, и его никто не остановит. Об этом он тоже пожалел.
Тропа к Женской деревне ответвлялась от тропы, ведущей в лес, шла под гору к юго-востоку и вниз, к узкому руслу, проточенному дождями. В конце тропы стояли два больших камня, выше человеческого роста, заляпанные красной краской. Это был единственный вход — тогда, когда ещё существовали правила. Мау отодвинул куст терновника у входа и пролез внутрь.
Вот она, деревня, круглая чаша долины, наполненная солнечным светом. Плотно стоящие деревья загораживали её от ветра, а кусты тёрна и можжевельника, растущие между ними, сплелись так тесно, что в долину никто не проник бы — разве что змея. Сегодня у долины был такой вид, словно она уснула. Мау слышал море, но словно где-то очень далеко. Журчал ручеёк, который стекал тоненькой струйкой со скалы с одной стороны чаши, наполнял углубление, служившее местом для купания, и терялся среди садов.
Народ растил главный урожай на большом поле. Там можно было найти ахаро, табор, бумеранговый горох и чёрную кукурузу. Там мужчины растили то, без чего нельзя было жить.
В садах Женской деревни женщины растили то, что делало жизнь приятной, сносной и более продолжительной: пряности, фрукты, жевательные корни. Женщины умели сделать так, чтобы зёрна и овощи были крупнее или вкуснее. Женщины выкапывали или выменивали растения и приносили сюда. Они знали секреты семян, стручков и всякого такого. Здесь они выращивали розовые бананы, необыкновенные овощные бананы и ямс, в том числе прыгучий ямс. Ещё они растили здесь лекарственные растения. И детей.
Там и сям по краям садов были разбросаны хижины. Мау осторожно приближался к ним. Ему становилось всё больше не по себе. Кто-нибудь должен был бы закричать на него, какая-нибудь старуха должна была бы указать на него пальцем и начать бормотать заклинания, а он должен бы сейчас бежать отсюда со всех ног, прикрывая пах ладонями, сложенными ковшиком, — так, на всякий случай. Всё, что угодно, было бы лучше этого пустого, солнечного безмолвия.
«Значит, правила никуда не делись, — подумал он. — Я принёс их с собой. Они у меня в голове».
В некоторых хижинах стояли корзины и связки корней свисали с потолка, подальше от любопытных пальчиков. Это были корни маниоки. Про них дети узнавали очень рано. Из этих корней выходило самое лучшее пиво, а кроме того, они могли убить человека на месте. А секретным ингредиентом, определяющим результат, была песенка, которую знали все.
В хижине у ручья Мау нашёл то, что искал. Целый чан рубленых корней. Они тихо шипели и пузырились сами по себе, накрытые охапкой пальмовых листьев. Острый запах, от которого кололо в носу, наполнял хижину.
Сколько пьют покойники? Мау набрал калебас. Должно хватить. Он наливал очень осторожно, так как пиво на этой стадии крайне опасно, и, закончив, помчался прочь, пока призраки его не поймали.
Он добежал до долины Дедушек, даже не очень много разлив по дороге, и вывернул содержимое калебаса в большую каменную чашу перед закрытой камнем пещерой. На искривлённых узловатых деревьях сидели две птицы-дедушки и сторожко наблюдали за ним.
Он плюнул в чашу, и пиво словно закипело. Большие жёлтые пузыри поднимались на поверхность и лопались.
Он запел. Простую песенку про четырёх братьев, сыновей Воздуха, которые в один прекрасный день решили обежать наперегонки вокруг огромного брюха своего отца, чтобы решить, кто из них будет ухаживать за женщиной, живущей на Луне. Потом в песенке рассказывалось о подвохах, которые братья устраивали друг другу, чтобы прибежать первыми. Эту песенку даже младенцы знали. Все её знали. И почему-то она обращала яд в пиво. Честное слово.
Пиво пенилось в чаше. Мау следил за большим круглым камнем — так, на всякий случай, но Дедушки, наверное, умели пить пиво прямо из мира духов.
Он пропел всю песню, стараясь не пропустить ни одного куплета, особенно того, который получался очень смешным, если делать правильные жесты. К тому времени, когда он закончил, пиво стало прозрачным, и золотые пузырьки поднимались на поверхность. Мау отхлебнул, чтобы проверить. Сердце не остановилось после первого же удара, а это значило, что пиво, скорее всего, в порядке.
Он отступил на несколько шагов и сказал, обращаясь к открытому небу:
— Дедушки, вот ваше пиво!
