Вторжение - Бульба Наталья Владимировна (книги онлайн полностью .TXT) 📗
– А сейчас? – Я с интересом вглядывалась в его лицо.
Оно было самую чуточку суровым, словно на мраморном изваянии небрежная рука скульптора нанесла несколько лишних линий. Но немного более яркий блеск серебра на его ресницах и бровях выдавал тщательно скрываемое волнение.
– Мне трудно это объяснить… – Он на мгновение отвел взгляд, будто боясь, что я увижу в его глазах то, что он и сам не может осознать, но тут же вновь посмотрел на меня. Уже более спокойно. – Я легко принял Рае. Но в нашей с ней встрече именно она сделала первый шаг. Она всегда стремилась быть рядом со мной, она вытащила мою душу с границы небытия, она разрушила непонимание, которое могло возникнуть между нами, она назвала меня братом и для нее это было настолько же естественным, как дышать. Асия же другая. И она не доверяет мне, так же как и я ей.
Как бы мне ни хотелось, убедить его в том, что это не так, я не могла. Я видела ее слезы и, возможно, это были первые слезы в ее жизни. Я видела, как ее сердце вырывается за установленные ею же щиты. Я чувствовала, как она не хочет быть одна. Но она была слишком сильной, чтобы позволить себе это сделать.
Впрочем, все могло быть совершенно не так, как я думала. И дело было в том, что из похода на Дариану вернулись все, кроме ее подруги.
– Но ты не возражаешь, что она пойдет с нами?
– Она хороший воин. Ей доверяет правитель Олейор, а ему доверяет твой отец. – Он усмехнулся, но его взгляд показывал – он сказал именно то, что думал.
– Почему мы идем на север? – спросила я у него, а сама вспомнила про маму. Беспокоясь, как она останется здесь одна.
Последнюю пару недель мы с ней возвращались во дворец лишь на ночь. И то только потому, что отец все еще не мог поверить в то, что Рае стала его женой и ее отсутствие в их постели грозило дворцу значительными разрушениями.
В свои грандиозные планы нас конечно же посвящать никто не собирался, но Аарон посчитал возможным привлечь нас к поиску мест на землях демонов, где можно будет принимать беженцев. Учитывая, что ими в основном будут человеческие девушки и молодые женщины.
И во все это было невозможно поверить. Демоны готовились взять под свою защиту тех, кто еще недавно не вызывал у них ни капли сочувствия.
– Горы Хорхаш берет на себя княжич Александр, а в земли драконов мои сородичи вряд ли сунутся. – В его голосе, когда он упомянул имя мага Равновесия, появились теплые нотки.
Не знаю, что послужило причиной чувства, появившегося у него по отношению к этому человеку: кровь даймонов, текшая в его жилах, или неукротимый и взбалмошный темперамент, перед которым трудно было устоять, – но их встречи начали напоминать встречи старых друзей.
И я могла этому только радоваться – после таких посиделок на лице Закираля всегда блуждала легкая улыбка. Но не в последние дни, когда стало известно, что его мать стала заложницей Вилдора. И хотя сам молодой маг ни словом, ни взглядом, ни чувствами не дал понять, что его счеты с чернокожими воинами носят теперь еще и личный характер, мой жених принимал вину за происходящее и на себя.
– Он справится?
Даже видя последствия того, как он потерял над собой контроль, я не могла до конца поверить, глядя на эту кажущуюся слишком хрупкой по сравнению с демонами или даймонами фигуру, какие силы заключены в его теле.
– Мне будет спокойнее, если с ним отправится коммандер Саркат – ему удается взывать к разуму Александра. Но об этом можно будет говорить лишь после того, как он присягнет мне как новому ялтару. – Он опять вскинул на меня взгляд, прочертив яркую дорожку ресницами, и как-то отстраненно произнес: – Если присягнет.
Не знаю, куда мог завести нас этот разговор, но в дверь весьма настойчиво постучали. И, судя по ритму, который отбивали шалопаистые пальцы, это был мой братец.
Закираль размытой тенью скользнул к креслу, где небрежно брошенный в пылу зарождающейся страсти одиноко лежал мой халат, и, уже через мгновение накидывая его мне на плечи, спокойно пригласил войти.
В приоткрывшуюся щель протиснулась голова Радмира, с таким умильным выражением на мордашке, что без улыбки на это чудо смотреть было просто невозможно. Скажи кому, что младший принц демонов, неукротимый воин и гроза женщин, умеет такое вытворять… не поверят.
– Я не помешаю? – Его голос вызывал желание немедленно раскаяться во всех пакостях, которые я ему устраивала, чтобы выиграть наш с ним давний спор, и, утешая, прижать его к своей груди.
Плечи Закираля расслабились, а в глазах появилась едва ощутимая легкость – он, так же как и я, посчитал появившуюся помощь своевременной. А Васька, приютившийся под шалью, издав радостную трель, неуклюже плюхнулся на пол и вперевалочку направился к своему любимцу.
– Разве ж от тебя избавишься, когда ты уже пришел?! – насмешливо уточнила я, взглядом давая понять жениху, что его облегчение не прошло незамеченным.
– Вот и я так подумал, что ты не оставишь забытого и брошенного всеми брата.
Ну-ну… а кисточка хвоста так и выписывает узоры на голенищах сапог. Вот ведь… демоненок. От предстоящего похода кровь кипит. А если принюхаться, то становится понятно, в каком именно месте дворца находился мой братишка, когда Ролан сообщил ему о том, что безделью телохранителей пришел конец. Не назовешь же службой прогулки жениха к темным эльфам и обратно.
– Ты хотя бы ванну принял, – демонстративно поморщилась я.
С тех пор, как мама заняла законное место в спальне повелителя демонов, гарем перешел в наследство к Ролану. А там, где был один принц, – обязательно оказывался и второй. И я относилась к этому спокойно, пока в одну, не самую прекрасную ночь, они не попытались захватить с собой и Закираля. По тому, как в глазах моего будущего мужа вспыхнули искры, тут же отразившиеся в черноте зрачков брата, именно это воспоминание у них сейчас и промелькнуло.
Как устоял дворец… отец не может понять до сих пор. Потому что когда мать встала на защиту дочери… остановить нас смогло только появление даймона, вышедшего совершенно не оттуда, где мы его ожидали увидеть. И пусть радуется, что у него хватило ума ответить на предложение братцев отказом.
– Успею. – Улыбка вспыхнула на губах Радмира и… исчезла. – Вас ждет отец и варидэ. Он не просил поторопиться, но…
Дальше он мог и не продолжить. Времени, подаренного нам повелителем демонов, оказалось слишком мало. И оставалось благодарить судьбу хотя бы за то, что оно у нас было.
Глава 4
Лера Д’Тар
Открывшийся моему взору зал был небольшим, но вполне вместительным. По три ряда кресел, расставленных двумя незамкнутыми полукругами, огромные окна, пропускающие внутрь яркий полуденный свет, черная дорожка на белом мраморе по центру, ведущая туда, где, окруженный личной охраной, восседал Вилдор.
Он при моем появлении, опередив всех остальных, поднялся, приветствуя. А я, глубоко вздохнув и пожелав себе удачи, расстегнула плащ, позволяя ему соскользнуть на пол, и сняла щиты, выпуская наружу то, что должно было заставить его задуматься, настолько ли игра со мной безобидна, как ему кажется.
Я не видела себя со стороны – в зале не было зеркал, но по тому, как сгустилось напряжение, могла понять: мои труды не пропали даром.
Мои попытки понять, чем носитель сути Равновесия отличается от мага, долго не приносили результатов, несмотря на старания тех, кто пытался мне это объяснить. В какой-то момент я даже была склонна решить, что ни властитель Тахар, для которого древние знания были всегда открыты, ни мой прадед до конца сами не осознавали, что скрывается за этим сочетанием слов.
И впервые эту разницу я ощутила лишь здесь, потянувшись своей сущностью к Дариане и прося о помощи. И пусть сейчас я лишь воспользовалась всем, что было вложено в меня поколениями Там’Аринов, ушедших в прошлое, но этот мир щедро откликался на мое в нем присутствие. И не видеть этого они не могли.
Шаг… и мой взгляд расфокусировался, вонзаясь в каждого и заставляя опускать ресницы, чтобы не видеть творящегося внутри моих глаз. Чтобы не замечать, как каждый из тех, кто вложил в меня свою жизнь, смотрит на них моим взором: оценивая, обвиняя и вынося приговор. Как мое лицо ускользает в плывущем мареве, возвращаясь то Единственной Вилдора, то ликом его дочери, то словно соскальзывая по струне времени и проявляясь отражением тех, кто еще не родился и… может, никогда не родится.
