Все могут короли - Крушина Светлана Викторовна (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
Туве отвечала сдержанно и неопределенно, при этом глаза ее не теряли своей северной небесной прозрачности. Ее отец и брат, сказала она, прибыли из своих владений, дабы поднести дары новопровозглашенному наследнику престола. Ей выпала высокая честь приехать с ними. На вопрос, где сейчас ее родичи, она сдержанным поворотом головы указала, где. Эмиль посмотрел туда и увидел двух мужчин, высоких и тонких станом, очень бледных, очень гордых и очень похожих на Туве. На головах у обоих красовались венцы. С такого расстояния Эмиль не мог различить деталей, но предположил, что отец Туве, скорее всего, какой-то северный князь, как и говорил Тармил. Нужно будет узнать у кого-нибудь точнее позже…
Неопределенность ответов Туве начала ему даже нравиться. Пусть будет так! Даже интереснее — не знать точно, кто она. Ведь, в конце концов, он о себе рассказал тоже очень неопределенно. Может быть, она намеренно отвечает ему таинственностью на таинственность?.. Он мог бы воспользоваться своим даром, чтобы узнать все, что хотел, но по отношению к Туве счел это бесчестным.
Утомившись от танцев, Эмиль предложил юной партнерше выйти на балкон, немного остыть и подышать воздухом. Туве качнула головой — всего один раз, но этого было достаточно, чтобы понять: уговорить ее не удастся. Отец, сказала она, снизойдя до объяснений, не одобрит ее поведения, если она уединится с молодым человеком. Эмиль был очень расстроен ее отказом, но еще раз внутренне восхитился, на сей раз — ее кристальной чистотой.
С превеликой неохотой он препроводил Туве к скамеечке, где ее поджидала наставница. Тут ему пришлось раскланяться и оставить дам, поскольку продолжать торчать рядом с ними было более чем невежливо. Но и прощаться насовсем, не зная, когда еще придется увидеть Туве, ему очень не хотелось, и он испросил у нее разрешения принести ей — и ее спутнице, конечно! — прохладительных напитков и фруктов. Туве милостиво дала ему позволение, и он ушел, почти окрыленный.
Мысли его парили так высоко и так далеко отсюда, что он не заметил, как с разгону налетел на какого-то человека, неожиданно заступившего ему дорогу, и едва не сбил его с ног.
— Извините, — пробормотал он машинально, подумав, что столкнулся с какой-то из танцующих пар. Потом рассеянно поднял глаза и узнал Люкку. Как видно, тот принял, наконец, все полагающиеся ему поздравления и почести, и был теперь предоставлен самому себе.
— Брат! — раскаяние немедленно сменилось досадой. — Извини, я не заметил тебя.
Он хотел пройти мимо, полагая встречу случайной, но Люкка вдруг схватил его за руку. Уже давно он не позволял себе подобных выходок, и Эмиль удивленно взглянул на него. Его поразили яркие красные пятна, выступившие на скулах брата; Люкка был либо нездоров, либо очень возбужден.
— В чем дело? — спросил Эмиль, моментально оставив мысли о Туве. Умение быстро переключаться мысленно в зависимости от обстоятельств он всегда считал своим достоинством.
— С девушками любезничаешь? — непонятным тоном поинтересовался Люкка. — Ну и как, вы пришлись с этой полоумной друг другу по вкусу?
Судя по всему, он крепко рассчитывал на защиту Тармила, иначе не стал бы говорить таких опрометчивых слов. Но он напрочь позабыл про другое средство, которое находилось в распоряжении Эмиля, и помешать применению которого придворный маг никак не мог. Ему очень повезло, что брат все еще страдал после ментальной отдачи, мучился головной болью и не слишком хорошо владел своими мыслями.
— Выбирай выражения! — побагровев, прошипел Эмиль вполголоса, но яростно, и снова спросил, уже весьма грубо: — Что тебе нужно?
— Мне нужно, чтобы ты объяснился, — высокомерно заявил Люкка, явно не заботясь о том, что центр бальной залы — не самое подходящее место для объяснений. Впрочем, танцующие пары, на пути которых они оказывались, очень деликатно огибали их.
— Объяснился? Насчет чего же?
— Насчет того представления, что ты устроил днем на площади.
Теперь пришла очередь Эмиля брать брата за локоть и оттаскивать в сторону. Ярость медленно клокотала внутри него, страшно и лениво вскипая, как лава, и оттого, что он сдерживался, она становилась только горячей. Однако он никак не мог позволить себе сорваться. Только не здесь, не при таком скоплении знати…
Отыскав укромный уголок за рядом колонн, он поставил перед собой Люкку, с трудом удержавшись от желания впечатать его спиной в холодный мрамор. Брат смотрел на него настороженно, и видимо никак не мог решить, позвать ли ему на помощь или же обрушить на грубияна волну своего праведного, почти королевского гнева.
— Ты о каком представлении говоришь? — спросил Эмиль как мог холодно, прищурив желтые глаза. — А?
— Не притворяйся, как будто не знаешь, о чем речь! — храбрился Люкка, стараясь придать себе соответствующий его нынешнему званию и положению вид. Получалось у него плохо. От отца, который при подобном же более чем худощавом сложении выглядел вполне по-королевски, умения держаться он не унаследовал. — Этот припадок, который ты изобразил. Отвечай, зачем тебе это понадобилось? Ты хотел сорвать церемонию? Да? Ты не хотел, чтобы корона досталась мне?
— Припадок? — взревел, выйдя из себя, Эмиль (все последующие слова он пропустил мимо ушей, а то сильно подивился бы той глупости, которую выдумал Люкка. Разве ж это серьезный способ отнять корону?). Взревел он, впрочем, вполголоса, поскольку еще не до конца забылся. Но до полного срыва оставались считанные мгновения. — Припадок?!
Все-таки, как он ни крепился, он дошел до того, что схватил брата за плечи и принялся трясти его самым непочтительнейшим образом, ударяя спиной о колонну. Перепуганный Люкка тщетно пытался вырваться, но даже сказать ничего не мог, не рискуя откусить себе язык — так клацали его зубы.
Кто знает, чем бы кончился этот милый разговор двух братьев, и не пришлось бы после него короновать нового наследника, если бы наследнику нынешнему не поспешил на помощь Тармил. Он без труда оттащил прочь своего разбушевавшегося подопечного и без труда же удерживал его на месте. Эмиль, впрочем, тут же опомнился и перестал рваться из рук учителя.
Люкка немедленно отскочил от него на пару шагов назад. Скулы его алели пуще прежнего, а глаза почти метали молнии. В этот момент нерешительного и вялого поэта-размазню было не узнать.
— Вот так значит, да? — зашипел он, делая руками странные жесты, словно хотел расцарапать кому-то физиономию. — Так-то ты исполняешь присягу? Ну, колдун, ты у меня еще попомнишь! Подожди только, вот подойдет время…
— Ваше высочество! — вмешался Тармил, обращаясь к Люкке. Он, убедившись, что приступ буйства Эмиля прошел, отпустил его и теперь старался держаться так, чтобы в любой момент помешать братьям сцепиться вновь. — Ваше высочество! Простите своего брата, заклинаю вас. Он сегодня не в себе. Вы сами видели, что днем ему сделалось дурно. Уверяю, ничего он против вас не замышлял.
— Все вы, колдуны, заодно! — в бешенстве воскликнул Люкка. — Ну уж погодите, я со всеми вами разберусь!
— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, — мрачно ответил Эмиль, не внемля призывающим к молчанию и смирению взорам Тармила. Он тяжело дышал, а лицо его медленно принимало обычный цвет.
— Ты угрожаешь мне?!
Прежде чем Эмиль успел что-либо ответить, вмешался Тармил, и по тону его было ясно, что теперь с ним лучше не спорить — себе дороже выйдет.
— Эмиль, тебе лучше уйти, — сказал он сурово. — То есть вообще уйти. Никаких больше разговоров на сегодня. Ни с кем. Ты меня понял?
— Понял, учитель, — отозвался Эмиль. Ему очень не хотелось уходить, оставляя поле битвы за братом — а он понимал, что эту битву проиграл вчистую, — но тут он поделать ничего не мог. Пока не мог.
Только уже оказавшись под ночным небом, вдалеке от праздничных огней и музыки, он вспомнил о Туве и о данном ей (и несдержанном) обещании вскоре вернуться. Досада на самого себя была столь сильной, что Эмиль пожалел, что некому дать ему теперь хорошего пинка. Он даже остановился и топнул ногой, стиснув кулаки. Это же надо до такой степени забыть все и вся! Прощай теперь, прекрасная ледяная Туве, и кто знает, когда они увидятся в следующий раз?.. и неизвестно еще, что скажет дед, узнав о нынешнем инциденте. Может быть, задаст внуку столь желанную им трепку? Хорошо бы…
