Леди ведьма. Рыцарь Ртуть. В отсутствие чародея - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер

Почувствовав мрачную уверенность в правильности собственных действий, Магнус продолжал:

— Такой подозрительный человек поймет также, что самым естественным способом устранения противоречия было бы объединение претендентов. И потому Пелиссе было приказано привлечь мое внимание.

Он ожидал горячих возмущенных отрицаний со стороны графини или Пелиссы, но Матильда отвела взгляд и лицо ее еще больше побледнело, а Пелисса не отрываясь смотрела в пол.

Граф мрачно переводил взгляд с одной женщины на другую. Итак, он был не в курсе. Старик повернулся к Магнусу, собираясь заговорить, но Магнус так боялся, что граф начнет извиняться, что потому опередил его.

— Разумеется, все эти соображения совершенно нелепы и показывают только, насколько я самонадеян. Ведь, в конце концов, я не только высок, силен и обладаю некоторой властностью, но и лицо у меня не безобразное. Я могу привлечь внимание. Но, как я уже сказал, я демонстрирую только свое высокомерие…

— Действительно, — пробормотал Роберт.

— …ведь такая прекрасная женщина, как Пелисса, не могла на самом деле влюбиться в меня. Верно, Пелисса?

— Верно, — согласилась Пелисса, хотя едва не подавилась этим одним единственным, коротким словом.

Магнус ощутил боль, хотя и так догадывался о правде, но, сохранив серьезное выражение лица, только кивнул.

— Конечно, не могла. Должен просить у вас прощения, прекрасная кузина, потому что уже начинал надеяться… но вы ведь действительно прекрасны, так что, я думаю, вы простите мне эту маленькую мужскую слабость.

— Само собой, — ответила Пелисса и как-то испуганно посмотрела на Магнуса.

Роберт молча дрожал, сжимая кулаки и с ненавистью глядя на Магнуса.

Магнус воспринял это как должное и еще более укрепился в своей неприязни к этому человеку.

— Да, все это совершенно нелепо, начиная с самой мысли, что я захочу стать наследником.

Мгновенное оцепенение. Потом все более далекие родственники заговорили одновременно, графиня и Пелисса недоверчиво смотрели на Магнуса огромными удивленными глазами, а у Роберта так просто челюсть отвисла.

— Спокойствие! — Граф поднял руку и подождал, пока все не замолчат, не отрывая взгляда от Магнуса. И только когда в комнате наступила тишина, он задал интересующие всех вопросы: — Не хотите становиться наследником? Отвернетесь от дела с оборотом в несколько миллиардов в год? Откажетесь от богатства, власти и титула? Как это можно, не захотеть стать наследником?

Хотя Магнус крайне рассердился, ему все же не захотелось отвечать, что он не больше сына самого графа желает оказаться пожизненно заключенным на астероиде размером в двадцать миль.

— Помимо суетных соображений, милорд, у меня возникает еще вопрос о степени моей готовности к такому положению. Я мало что знаю о робототехнике и совершенно не разбираюсь в современной промышленности. Я не имею ни малейшего понятия о том, как управлять даже одной-единственной фабрикой, не говоря уже о целом комплексе. Если бы я стал графом, это было бы катастрофой для «Автоматов д'Арманд», а ведь прежде всего важно то, что хорошо для семьи.

Ему показалось, что он неплохо выкрутился, но граф отбросил его возражения, не поверив в его искренность.

— Вы сможете научиться, молодой человек, а пока учитесь, вам помогут высококвалифицированные советники. Неужели вас не привлекают богатство и роскошь?

— Не больше, чем любого другого человека, — Магнус подбирал слова очень тщательно. — Но на родине меня ждет другой титул, а вместе с ним и земли и богатства, — Он не стал упоминать, что титул Рода, вероятно, не наследственный. Хотя земли точно перейдут к семье, и неважно, что придется делиться угодьями с братьями и сестрой. Он вообще не был уверен в том, что хочет что-то наследовать на Грамарии. — К тому же, я хочу поближе познакомиться со Вселенной, прежде чем осесть окончательно на одном месте. Мне еще не хочется отдыхать.

— Но ведь со временем захочется, — упрямился, не желая смиряться, дед. — Когда вы устанете от странствий, захочется и осесть на одном месте. К тому же вы легко привыкнете к удовольствиям современного мира… Как вы тогда посмотрите на наследство?

Даже теперь Магнус не решился в открытую заявлять, что астероид слишком мал для него, поэтому он заверил деда:

— Я найду способ занять свою нишу, как это сделал мой отец.

— Вы настолько в себе уверены? — Граф посмотрел на Магнуса с явным сомнением, впрочем, не он один.

— Настолько, что готов подписать любые бумаги, если вы пожелаете, в которых откажусь и от титула, и от состояния.

В спальне старого графа послышались недоверчивые и вместе с тем радостные восклицания. Молчал только сам старый граф, он не отрываясь смотрел на Магнуса, пережидая, пока не смолкнут голоса, а когда наконец все успокоилось, он снова поднял руку, и в комнате наступила тишина.

— А как же ваш отец, мой племянник? В конце концов именно у него наибольшие права на наследство! Какая уверенность может быть у нас, что он не предъявит свои права?

Магнус едва успел подавить душивший его смех. Чтобы Верховный Чародей Грамария отказался от целого мира ради безвкусного роскошного имения на жалком астероиде, где он к тому же терял бы возможность пользоваться своими псионическими силами, которые приобрел с таким трудом? Отказаться от дела всей жизни ради ЭТОГО?

Хвала небу, он сумел сдержаться. Напротив, он чрезвычайно серьезно ответил:

— Не могу говорить за своего отца, однако я все же очень сомневаюсь, чтобы Родни д'Арманд пожелал бы отказаться от дела, которому посвятил всю жизнь, и принял бы на себя ответственность за семейный бизнес. Конечно, милорд, он наверняка захотел бы повидаться с вами еще раз и со своим братом, каким бы ни было состояние дяди Ричарда, но остаться здесь навсегда он точно не захотел бы. Конечно, если бы он смог совершить перелет.

— Перелет? — граф нахмурился. — А почему он не может? У него же есть корабль, не правда ли?

Магнус почувствовал слабый укол вины.

— Был, сэр, но он отдал его мне.

— Вы хотите сказать, что он там просто-напросто застрял? — Граф покачал головой и что-то недовольно пробормотал, но Магнус видел, как в глазах Матильды полыхнула надежда. — Ну, этого мы не допустим! — решительно заявил граф. — Найдем способ послать ему корабль, да! В конце концов, он ведь член семьи.

— Я пошлю запрос, сэр, — вежливо отозвался Магнус, — и попрошу его формально отказаться от права наследование, хотя сомневаюсь, чтобы мой отец смог ответил на этот запрос, — снова укол вины, — без корабля и управляющего робота.

— Но я не хочу наследовать! — воскликнула Пелисса и сразу опустила глаза.

— Пелисса! — прервала ее бабушка.

Граф снова поднял руку, требуя тишины.

— В чем дело, внучка? Вы не желаете наследовать? Почему?

— Потому что я мало знаю, — всхлипывала Пелисса. — Нет, бабушка! Я училась, узнавала, что могла, я могу сконструировать и собрать какого-нибудь простенького робота, я знаю принципы его управления, но я так всего этого боюсь! Не могу даже думать о том, чтобы самостоятельно управлять компанией. Ведь вся семья пострадает, если я допущу ошибку! — Девушка полными слез глазами посмотрела на Матильду. — Неужели это так трудно понять?

Матильда стояла неподвижно, но потом совершенно неожиданно оттаяла и обняла внучку за плечи.

— Не сомневайся, дорогая, все понятно. Я понимаю это лучше, чем ты можешь себе представить! Но мы должны делать то, к чему предназначены, делать и надеяться, и снова делать.

— И помните, вы не останетесь без добрых советов, — напомнил граф.

— Но ведь я должна буду принимать решения! — всхлипывала Пелисса.

— Вы сами сказали, что обладаете для этого нужными знаниями, — заметил Магнус. — Вам больше нужна общая уверенность, а не советы, эмоциональная поддержка, знание, что рядом есть человек, на которого можно опереться.

— Вот именно! — Пелисса повернула к нему залитое слезами лицо. — Теперь вы поняли!