Нити разрубленных узлов - Иванова Вероника Евгеньевна (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
– Обычно совет не принимает столь скоропалительных решений, но… – Элари замолкает и косится на темные пятнышки, бисером рассыпавшиеся по моей куртке.
Приходится переспросить:
– О чем вы говорите?
Почему-то засохшая кровь пугает людей куда больше, чем только что пролитая. Может быть, потому, что влага, вытекающая из разорванной плоти, похожа на маританский сироп, любимый всеми детьми империи?
– Мы хотим предложить вам занять достойное место. В совете.
– Мы?
Он, разумеется, не уточняет, многозначительно устремляя взгляд в пространство.
Что ж, примерно такого развития событий я и ожидал. Еще в тот самый день, когда меня начали представлять местной знати и прочим «достойным» людям. И челюсть сводит оттого, что мотивы членов совета просты, прозрачны и мудры, а стало быть, от них не получится отмахнуться просто так.
Деньги, сила и власть должны держаться рядом, только тогда они смогут пригодиться для чего-то полезного. Особенно общественно полезного. Интересно, кем определили меня? Наверное, все-таки «силой», потому что немногие из жителей Наббини и окрестностей набрались смелости записаться в Гражданскую стражу. Хотя и деньгами я не обделен, особенно после того, как прибыльно продал часть дальних рудников, а вместо них прикупил леса, вплотную примыкающие к границам Изумрудного лона. И мог бы получить еще больше, если бы вздумал пускать туда на прогулки восторженных юнцов. Наверное, так и сделаю. Когда сбегу в очередной раз.
– А вас не смущает то обстоятельство, что моя племянница…
Элари чуть наклоняется мне навстречу:
– Она не вечно будет с вами, вы же это понимаете. Понимаете?
Да, скоро я останусь в одиночестве. Долгом или нет, никто не знает. Но хотя слова собеседника больно колют куда-то в межреберье, сердиться не получается.
Ничего личного, один трезвый и сухой расчет. В чем-то секретарь совета до боли похож на Либбет, но у него все же есть одно несомненное для меня преимущество. Вернувшись домой, эсса Элари радостно потрет ладони, откупорит бутылку бережно хранимого для особых случаев вина и позовет супругу, чтобы отметить событие, укрепляющее Городской совет. К вящей славе Наббини, разумеется.
Что же делать?
Согласиться? Значит, обречь себя на еще большую скуку.
Отказаться? Значит, испортить отношения раньше времени. Либбет ведь пока что не ушла.
– Щедрое предложение.
Элари расплывается в довольной улыбке, поднося полупустой бокал к губам.
– Но конечно, вы предполагаете, что я не только войду в совет, а и кое-что прибавлю к городской казне?
– Несомненно, эсса Конран.
– А раз так, мне хотелось бы, прежде чем дать окончательный ответ, осведомиться, каково ее нынешнее положение.
Гость кивает, хотя моя просьба явно ему не нравится. Но опять же ничего личного, просто деньги любят счет.
– Как скоро вам нужен отчет?
– Как скоро вы желаете получить ответ?
Он снова кивает, уже начиная прикидывать, сколько времени понадобится, чтобы спрятать растраты и раздуть доходы, а я спрашиваю, протягивая руку к бутылке:
– Еще вина?
– Не откажусь. Вино у вас выше всяких похвал!
Здесь…
На исходе весны, когда в воздухе уже витает призрак приближающегося тепла, хочется отставить в сторону изрядно поднадоевшие за зиму сушеные, вареные, моченые и прочие лишенные природного естества яблоки и заполучить хоть что-то настоящее, яркое, спелое, пахнущее солнцем и луговым медом. Хочется смять зубами нежную мякоть и смаковать каждую капельку пролившегося на язык сока.
Виллита Брен со-Веента вздохнула, решительно отодвинула вазочку со сластями прочь, но очень быстро передумала и вновь потянулась за очередным кусочком засахаренного фрукта, стараниями мастера-повара приобретшего аромат самых настоящих духов. Благодарение Боженке, хоть вкус остался таким, как и полагалось лакомству! Конечно, стройности пристрастие к сладкому не прибавляло, но самая именитая сваха Дарствия давно уже могла себе позволить быть менее строгой к отражению в зеркале. Собственно, даже растолстей она вдвое относительно нынешних объемов, сказала бы только спасибо своему аппетиту, потому что нет ничего лучше маски заботливой тетушки ни во время успокоительных бесед с девицами на выданье, ни в разговорах с придирчивыми женихами.
Тучи, висевшие над Веентой еще с ночи, наконец-то начали движение по городскому небу, и первый же лучик солнца, пробившийся между мутно-серыми клоками, попал в лабиринт двойного оконного переплета, ударился об одно стекло, о другое и зайчиком угодил прямиком в глаз достопочтенной свахи. Впрочем, та ничуть не обиделась на проказливого солнечного зверька, хотя брови все же сдвинула.
Весна. Лето. А за ними осень. Только кажется, что времени уйма, а как срок подойдет, все снова начнут хвататься за головы и сетовать на нехватку часов и минут. Сколько бы ни объясняла Виллита своим подопечным и заказчикам, что зимой нужно готовить не одну лишь телегу, а и много других вещей, никто никогда не уделял должного внимания советам многоопытной сводни. Да и что с них возьмешь, с влюбленных? Хотя расчетливые еще хуже.
Сваха хорошо помнила, сколько долгих дней провела при подробнейшей переписи всех требований двух брачующихся сторон, а потом не меньшее количество времени ломала голову, как увязать причуды одной с нетерпимостью другого. Думала так напряженно и упорно, что в конце концов мысленно простилась с обещанной внушительной выплатой за успешно заключенный союз и на свой страх и риск перетасовала колоду, а проще говоря, нашла каждому его истинное отражение в зеркале жизни. Собственно, после этого и прославилась. О Виллите начали говорить как о тонко чувствующей чужие потребности, а ведь на самом деле судьбоносное решение было принято в сердцах и без всякого тщательного обдумывания.
Теперь подобных вольностей эрте Брен себе не позволяла, дабы во второй раз не потерять все то, что приобрела в первый. Причиной сей сдержанности был не только липкий страх возвращения в прежнюю жизнь. Нет, Виллите нравилось думать, что она и в самом деле обладает особым чутьем. Нравилось в это верить, ну хоть изредка, а вера не терпит фактических подтверждений. Правда, долгое отсутствие смелых, на грани сумасбродства решений рано или поздно должно было сказаться на потоке заказчиков и заказчиц, но сваха верила, что Провидение не оставит ее, явит знак или сотворит очередное чудо. К примеру…
Она не услышала, как открылась, а тем более закрылась дверь и в комнате, уютной, светлой, чуточку вычурно обставленной комнате стало на одного человека больше. Не услышала, как тоненько охнуло кресло, принимая гостя в свои объятия. Лишь когда потянулась за следующей порцией сластей, чуть не подпрыгнула на месте от невинно прозвучавшего вопроса:
– Может, и меня угостите?
Эрте Брен не пряталась от посетителей и избегала дружбы с людьми, на руках которых не высыхала кровь, потому охраной и охранниками не злоупотребляла. Однако сюда, в личный кабинет, допускались немногие. Вернее, вовсе никто, потому что именно тут хранилось самое драгоценное: списки незамужних и неженатых. С многозначительными пометками возле каждого имени. И остроносая Кати, бессменная помощница свахи, становилась непреодолимой преградой на пути каждого, намеревающегося… Нет, как видно, уже не каждого.
Виллита постаралась выровнять возмущенное дыхание и, смахнув платком сахарную пыль с кончиков пальцев, медленно повернула голову в том направлении, откуда раздался голос. Молодой голос.
Незваный гость сидел в ее любимом кресле, закинув левую ногу на подлокотник и задумчиво покачивая носком сапога.
Стало быть, молодой на самом деле: за людьми взрослыми сваха такого обращения с предметами мебели не замечала. А вот одет он был явно не по возрасту. Скучно был одет.
Нынешней зимой столичная молодежь полюбила стеганые куртки, отороченные полосками крашеного меха, причем краски эти, как правило, резали глаз даже на значительном удалении сего безобразия от взора добропорядочных горожан. И хотя холода вот-вот должны были закончиться, город еще вовсю пестрел буйными нарядами. Этот же молодой человек нарядился в костюм темного сукна, более подошедший бы отцу, а не сыну. Да и плащ, наверняка оставленный за дверью кабинета, скорее всего, был столь же строгим и скучным.
