Игры на свежем воздухе - Курсанина Наталия (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
Несмотря на то, что эльф успел его перевязать и смазать какой-то зеленой мазью. Рандир тяжело дышал и обкусывал губы в попытках сдержать стоны. Выходило не очень. Я снова вколола ему обезболивающее, но, судя по жару и обильной испарине - не сильно помогло. Тут надо было что-нибудь посильнее. Эльф печально посмотрел на меня и отвернулся. Невозможность поговорить начинала тупо раздражать.
Первый день я сидела возле Рандира и подавала эльфу тазики с водой, которые служанки оставляли в коридоре. Туда же мы выставляли ночные горшки и складывали использованные, окровавленные тряпки. Потом это все исчезало и после тихих, почти неслышных шажков появлялось уже пустым и чистым. Видно служанки нас или боялись, или имели предписание с нами не общаться. К концу второго дня я начала психовать. Сиделка из меня выходила дерьмовая. Жалости к мужчинам я не испытывала, а менять повязки мог и эльф, что он постоянно делал. Пора было начинать собственную жизнь в новом мире.
Солдаты удивленно обернулись, но препятствовать моему проходу не стали. Значит я тут не в качестве пленницы. Пока радует. Посмотрим, как будет дальше. Устроенная самой себе экскурсия по замку закончилась в левой смотровой башне. Отсюда открывался обалденный вид на лес. Замок стоял на горе, справа с середины скалы срывался и разбивался о камни водопад. Щемящее чувство восторга, когда будто взлетаешь над окружающим миром и паришь почти под облаками, а внизу раскинулось безбрежное царствие природы. Красиво, черт побери!
Сзади раздались шаги, кто-то карабкался по лестнице вверх. Я отошла от входа - мало ли кому понадобилось подняться на башню, может охране, а может кому-то из жителей. Но в дверях появилось сначала длинное страусиное перо, за ним зеленый, потертый берет. Берет с пером постоял согнувшись и отхекиваясь от долгого подъема и, наконец, разогнулся. Парень, как парень. Не красавец, но и не что-то страшное - так обычный человек лет двадцати пяти. На плечах кожаная жилетка, под которой бархатная рубаха. Кожа на бархат - моветон, но видно, ему так нравилось, а кто я такая, чтобы это менять? Когда он сделал пару шагов к зубцам, я увидела, что же ему так мешало взбираться по ступенькам. За спиной висела огромная, раза в полтора больше привычной, гитара с десятью струнами. Гитарный монстр.
В свое время по-молодости, мама загнала меня в музыкальную школу, как раз на класс гитары-семиструнки. Год я честно пыталась учиться, а преподаватель честно меня мучил. В конце года он показал мне барэ. Всё! На этом моё обучение закончилось. Барэ я брать не могу по причине нестандартного строения пальцев - средняя фаланга у меня западает внутрь и чтобы ее вернуть на место приходится расслаблять пальцы или встряхивать рукой. Во время игры такое недопустимо - надо укладываться в ритм. Так что мы с учителем, облегченно вздохнув, прекратили музыкальные пытки друг друга и «обнадежив» маму, тем, что музыка это не моя прерогатива, разошлись своими путями. Это был моя первая и последняя попытка приобщиться к миру музыки. Лучшая музыка - это тишина! Факт!
Музыкант, обозрев окрестности, наконец, увидел и меня. Он сорвал берет, поклонился и что-то сказал. Я улыбнулась и покачала головой - не понимаю. Парень спросил еще на одном языке, в котором было больше гласных, чем согласных. Результат был тот же. Мы оба пожали плечами и перестали обращать друг на друга внимание.
Первый аккорд был легким, как перьевое облачко. Он завис над башней, купаясь в лучах солнца и, неожиданно, сменился целым перебором, закончившимся ударом по всем струнам. Я оглянулась. Музыкант сидел между башенными зубцами, удерживая гитару на колене, и играл. Очень неплохо играл. Я не мешала. Слушала. И растворялась в музыке и в ветре. Я плыла над лесом, купалась в водопаде, сожалела об ушедшем мире и радовалась новому. Я плакала о погибших и снова спасала выживших. Мое сердце билось в такт аккордам и в ту секунду, когда музыкант, ударив напоследок по струнам, прижал их рукой, я почувствовала себя по- настоящему одинокой и брошенной. Никому в этом мире не нужной и чужой женщиной, не знающей, куда и зачем ей идти. Зачем вообще жить? И надо ли?
13
«Севгилим, севгилим…»
Музыкант, воспользовавшись моей задумчивостью, подошел ближе и, став на одно колено, выдал небольшую руладу.
- Бен ёк сени севгилим! - автоматически, не успев задуматься, выдала я. Сколько раз я, живя в Турции, сбивала с местных этой фразой любовную спесь: «Я не твоя любовь!».
Кажется, мы удивились оба.
- Бен анладым?
«Ты понимаешь?»
- Понимаю. - Ответила я по-турецки и поняла, что ничего не понимаю. Как в этом мире могут знать турецкий? Хотя, русский-то знают. Может, еще какие-то языки будут родственными? Английский, например, или французский? Но не английского, ни французского я не знала.
- Вы гостья барона?
Так значит здесь у нас - барон.
- Да. С позавчерашнего вечера. А вы?
- Я Тилиус, придворный музыкант. Но по некоторым причинам, вот уже месяц торчу в этой дыре. Госпожа…
- Леттлерг.
- Госпожа Леттлерг, в последнее время так мало гостей, что не с кем перекинуться словечком. Я уже устал от этих жирных куриц, которые не видят дальше собственного носа и не умеют слушать настоящую музыку.
- И вы посчитали, что я умею?
- Ах, госпожа Леттлерг, как вы слушали! Вы стояли как завороженная! Я понял, для чего я взбирался сегодня по этой чертовой лестнице на эту башню - чтобы увидеть Вас!
Ну не хрена ж себе! Вот это он загнул!
- Вы приехали с Ашуном?
- С кем? - удивилась я, - Нет, я прибыла с Рандиром и Тауэром.
- Это одно и тоже. Вы не знаете?
Я ничего не знаю, но видно пришла пора узнавать. Я умостилась между зубцами на прогретый солнцем камень. Музыкант сел у моих ног по-турецки, уложив свой крупногабаритный инструмент рядом.
- Я с ними только накануне приезда в крепость познакомилась. А почему вы назвали его Ашуном?
- Ашун, он Ашун и есть. Собака королевская.
- Не очень то лестно вы отзываетесь о гостях барона, - я улыбнулась и склонила голову, как бы показывая, что я готова слушать.
- Вы не знаете об Ашуне?! - делано удивился Тилиус, - Я вам расскажу! Он называет себя Рандиром - Западным Ветром, но он Ашур - собака. Личная собака короля, которую он натравливает на тех, кто ему не нравится. Для ашуна нет разницы кто перед ним - человек, эльф, ребенок - он убивает всех. На нем крови больше, чем на всех скаэль-т-тэйлях вместе взятых! Говорят, что он даже собственную сестру убил! Представляете?
- Нет, не представляю, - заверила я музыканта, - Если он такой кровавый, то почему его барон принял?
- Барон! Барону нужна информация!
- Что-то я не заметила…
- Ах, вы не знаете, как это - быть бароном приграничной крепости! Тут скаэль-т-тэйли и ур-хаи под каждым деревом! А торговый караван будет только через три недели! А если его не будет? Если скаэль-т-тейли выступят объединенными силами с ур-хаи, то победит тот, кто об этом раньше узнает.
- Но ты же сказал, что он убийца?
- Убийца - это да, но он еще единственный, кто ходит по этой территории, как у себя дома вместе с этим сумасшедшим эльфом. Они ненормальные! Оба! Другие в эти чащи не полезут - дураков нет!
По крепости ходить с музыкантом было во сто крат интереснее, чем самой. Из Тилиуса получился неплохой гид. Ему со мной тоже было весело. Я поддакивала в нужных местах, прикалывалась, но в основном слушала. К полезной информации примешивались, правда, рассуждения о достоинствах местных красоток, даты фестивалей, расписывание заслуг самого Тилиуса, но в целом получалась достаточно ясная картина этого кусочка мира. Люди жили в десятке независимых герцогств, двух крупных королевствах, одним из которых правила женщина, и еще куче баронств или мелких владений, раскиданных по ближним и дальним землям. Эльфы тоже жили кланами по всему континенту. Где-то это были целые государства, где-то очень разрозненные общины, живущие сами по себе - такой «период раздробленности». Ур-хаи получались чем-то в виде кочевников, только лесных, а не степных. Их миграции не имели четких границ и времени перемещения. Как хотели, так и ходили. Иногда в какой-то местности становилось слишком густо от народа, а иные массивы были пусты. «Кто знает дороги ур-хаев - тот знает дороги войны». И чего им на одном месте не сидится?!
