Негоциант (СИ) - Алексеев Евгений Артемович (книги без сокращений .TXT) 📗
В конце концов фирузец все же попался – пират явно переоценил свои возможности: один из гестов удачно заблокировал наручем оружие противника и ударил южанина рукой в латной перчатке. Учитывая мощь четверорукого гиганта, фирузец надолго вышел из строя, если не навсегда. Атака кроков протекала вяло: два кантабара и арбалетчики с успехом задерживали ополченцев, да и те не особо усердствовали, больше отсиживаясь за щитами.
Но вот с другой стороны следом за пиратом показалась пятерка умелых профессионалов: два щитоносца с копьями, два стрелка и мечник. Чем-то это походило на наших отбойщиков, точнее говоря, на то, что я хотел бы получить лет через десять: тренированные, отточенные, умелые скупые движения. Стрелки врага успели сделать несколько выстрелов, пока добрались до повозок. Нам особого вреда они не причинили, но и наши арбалетчики уже не смогли стрелять прицельно, и болты бессильно отскакивали от мощных щитов.
Щитоносцы противника сноровисто приставили щиты к повозке, а следом рванули мечник и арбалетчики, сменившие стрелковое оружие на короткие мечи и кинжалы. Оставшийся в живых кантабар сцепился с мечником. Ярость варвара против искусства мастера, молодость и гибкость против отточенных и скупых движений. Сегодня удача была за молодым горцем, и Малевит, занятый ополченцами, криком ободрил победу родича. На мгновение, пока происходила эта схватка, мы оказались разделены вихрем мечей. Гесты и стрелки с нашей стороны против двух стрелков и двух щитоносцев со стороны противника. Правда, щитоносцы, перебравшись через баррикады, сменили щиты на короткое копье и секиру. Мы смотрелись явно крепче – два геста, один из-за ранений, нанесенных фирузцем, отдыхал за нашими спинами, – молодой кантабар, два стрелка и я с костяным мечом.
– Сдавайтесь!
– Дайте нам уйти.
– Хорошо, но без оружия.
– Что помешает вам всадить в наши спины стрелы?
– А вы посмотрите сюда! – Я показал на готовые к бою арбалеты стрелков и на крышу, где сидел наш лучник. Противник остановился в замешательстве. – Как вы поняли, нам и сейчас никто не мешает.
– Хорошо, мы уходим, но возьмем щиты.
– Согласен.
Наемники бросили оружие, медленно пятясь, перебрались через повозки и, прикрываясь щитами, так же медленно ушли.
– Алекс, зачем ты их отпустил? Это глупо! Они присоединятся к другому отряду и придут бо́льшим числом.
– Малевит, нас и так осталось слишком мало. Помощь близка, еще чуть-чуть – и кроки, а скорее, эльфы – проиграют.
– Как знаешь, ты вождь похода. Арага, ты был хорош. Получишь от меня новый шатер и наложницу с равнины. Жаль, что досточтимый Алекс запретил брать их в городе.
– Да, кому что…
На этом атаки прекратились. Первыми нашей крепости достиг Рэнди, который вел две группы отбойщиков, следом пришли савахи и полсотни всадников Ал Далана, и уже в конце Лианг также с двумя оставшимися группами. Как оказалось, отряд Лианга схлестнулся с десятком гиордцев буквально в квартале от нас. Наемники явно шли к нам и не ожидали организованного удара полутора десятка бойцов в шаге от цели. А гесты буквально размазали гиордцев в тесном переулке. Рэнди также столкнулся с пятеркой наемников, по описанию сильно походившей на ту, с чьим предводителем дрался кантабар. Савахи тоже по описаниям узнали эльфийских шпионов, которых перворожденные отбирают из поселений, расположенных на границе Леса, и находящихся практически в добровольном рабстве у остроухих. За исцеляющие снадобья, чудесные ткани, утварь и прочее барахло, за мнимую защиту эти люди преданно, словно собаки, служат эльфам. А те отбирают лучших и направляют их в человеческий анклав. Савахи тут же взяли стойку и по амулету объявили поиск как отпущенной нами четверки, так и пятерки, разминувшейся с Рэнди. Появился шанс вскрыть эльфийскую сеть в Кроке, и кто знает, куда потянутся ниточки заговора?
Но все это явно меркло перед тем, что лежало в одной из телег. Увидев аккуратные стопки бумаги, свитки, перевязанные лентами пакеты, офицер савахов на время впал в прострацию, а коротенько ознакомившись с содержанием одного из документов, заверещал так, что все поневоле вздрогнули. Нам без лишних слов отдали все награбленное, лишь бы побыстрее спровадить отсюда. Домик менялы оцепили и тут же стали перетряхивать, а к полусотне всадников присоединили сотню гвардейцев. Вскоре ждали и Ал Далана.
Мы, погрузив тела наших друзей на повозки, отправились в лагерь. С грабежами пора прекращать – все, что стоило внимания, было вывезено, а в городе уже вовсю орудовали пехотные роты графа. Поэтому сегодня мы уже только хоронили наших друзей и пили горькое вино кроков.
На следующий день настало время делить добычу. Всего навезли около сотни возов с металлом, тканями, воском, серебряной утварью и прочим. По самым пессимистичным оценкам товара выходило на двенадцать тысяч золотом, еще восемнадцать было монетами, и львиную долю монет взяли в доме менялы, заплатив самой большой ценой за золото – кровью. Доля Малевита – шесть тысяч – была передана вождю кантабаров, и тот немедля с остатками своего племени, не дожидаясь барсов и медведей, покинул лагерь. К слову сказать, сложилось впечатление, что горец опасался сородичей не меньше, если не больше, чем бандитов.
Денег было много, баронство приносило в среднем тридцать – сорок тысяч в год, это при том, что у нас получалось не совсем обычное баронство. К тому же многое из дохода уходило на содержание воинов, чиновников и на прочее, а тут такая куча денег, и сразу. Оставалось двенадцать тысяч наличными, и я уже знал, что с ними делать. Товар, который был оценен в двенадцать тысяч, фактически стоил вдвое больше, а если правильно распродать это в Тире, Балхе, Фирузе и Судахе, можно выручить и втрое бо́льшую сумму. Не продолжить ли начатое? Но потери и усталость людей давали о себе знать.
Прибыл караван Огла, и его людей тут же отправили назад с грузом в сотню возов – я не хотел мозолить глаза графа и его воинства своими успехами в мародерстве. Привезенные взамен возы нужно было наполнить. Были разосланы гонцы во все дома, где квартировали солдаты Клонеля. Я предлагал клонельцам скупать товар за деньги. На чем строился расчет? Солдаты забивали все свободные повозки награбленным, но большую часть возов брали офицеры, дворяне и военачальники. Так что максимум, на что можно было рассчитывать, – это повозка на десяток, а то и два десятка воинов. Потому победители старались брать необъемные вещи, естественно, предпочитая серебро и золото. А все остальное оставалось за ненадобностью в городе. Вот это я и предложил тащить к нам. Для рядового солдата – недалеко и прибыльно.
Началась скупка трофеев. Брали то, что ценилось на рынках столицы и в соседних государствах. Например, в Балхе стали модны ручные мельницы, кузнецы сбились с ног, производя это чудо техники, но не могли удовлетворить растущего спроса. Никто не понимал этого ажиотажа, ведь мука от мельника ничем не хуже и дешевле, да и зачем самому молоть руками? Но вопреки логике хозяйки кухонь закупали мельницы, зерно и заставляли служанок молоть собственную муку. Я с Рэнди даже скупал такие штуки в Клонеле и отправлял с караванами в Балх. Теперь же мы просили солдат нести мельницы нам, причем платили по цене ниже клонельской раза в два, что предвещало шестикратную прибыль. Зеркала, восковые свечи, ставшие популярными, так как не чадили и не воняли, как масляные, пачки кружев – вот неполный перечень того, что мы скупали у солдат. Второй обоз наполнился товарами, сулящими огромные прибыли в ближайшем будущем.
Около города армия пробыла еще месяц. Ал Далан отправил несколько отрядов пощипать вассалов Крока. Клонель понимал, что даже если удастся отстоять соседнее герцогство, никто не позволит присоединить его к своим и так немаленьким владениям: королю Дину Седьмому такое усиление, пусть и родственника, было ни к чему. Поэтому Ал Далан вел себя соответственно, стараясь извлечь максимальную выгоду из создавшегося положения, то есть грабил все, что можно было ограбить.
