Попаданка в академии драконов - Свадьбина Любовь (полные книги .txt) 📗
Развернувшись, шагаю назад, на площадь, с которой надо перейти в аллею. Иду с гордо поднятой головой, с видом: так и задумано. И «В лесу родилась елочка» в мыслях. И все равно замечаю, что на меня смотрят удивленно-неодобрительно-странно и обсуждают.
Сплетники!
Даже хорошо, что сейчас надо на склад: наверняка там место уединенное и принцев нет.
К счастью, идти туда не слишком далеко, и скоро я оказываюсь перед небольшим строением из необработанного камня.
«Склад», — сообщает табличка над открытой настежь деревянной дверью. Проем перегорожен решеткой с растительным орнаментом.
Уже почти спокойно я толкаю холодный металл, решетка со скрипом распахивается.
Лежащий передо мной коридор выглядит не слишком дружелюбно. Но руку тянет туда, и я осторожно прохожу по коридорам в сырой полумрак пропитанного запахом плесени зала.
Из-за стеллажа раздается скрипучий голос:
— Чего надо?
В голове всплывает образ, навеянный меткой на руке.
— Это вы Фабиус, хранитель склада?
— А кто же еще? — зло отзывается кладовщик. — Чего тебе?
Метка исчезает с легким покалыванием. Потирая руку, сообщаю:
— Вещи получить.
— Номер набора?
— Тридцать семь.
— Ты что, даже номер набора правильно запомнить не можешь? Или шутить тут вздумала? — Серый карлик с красными глазами подскакивает ко мне. — Браслет.
— Что?
— Браслет покажи, глупая, — кривится он.
— Я не глупая, просто не местная. И вообще, у вас тут плесенью воняет. Вы вещи правильно храните?
— Не воняет, а пахнет. И это мой любимый освежитель воздуха! Браслет покажи, гл…
Он снова кривится, проглатывая обзывательство. И хорошо, не люблю, когда меня унижают.
Протягиваю руку.
Фабиус проводит ладонью над браслетом. Глаза ярче вспыхивают красным, и цепкие пальцы сжимаются на моем запястье поверх него, больно сдавливают. На рефлексе выворачиваю руку и отскакиваю, готовая отбиваться:
— Что вы делаете? Мне же больно!
— Экая неженка, — презрительно бубнит он и направляется вглубь склада. — И впрямь тридцать седьмой, уж лет как тридцать туда девчонок не брали. Надеюсь, что-нибудь завалялось.
Потираю запястье: все же больно он хватанул, надеюсь, синяков не будет. Ощупываю браслет — вроде не пострадал…
Раздаются шаркающие шаги. Между стеллажами плывет огромный пыльный мешок на тонких ножках Фабиуса. Ну и силища у этого карлика!
Или просто мешок легкий?
— Это списанные вещи, — сообщает Эзалон от моей груди.
Подскочив и оглянувшись, профессора не обнаруживаю. А платье на моей груди дергается.
Выхватываю из кармана список дел, и тот, слегка вибрируя, произносит голосом Эзалона:
— Фабиус! Тебе пятнадцать минут назад транспортным коридором доставили новый набор, не жадничай!
— А это кто будет носить? — возмущается Фабиус, но мешок утаскивает назад.
Сам бы и носил.
Наклоняюсь к списку и шепчу:
— Спасибо, профессор.
Убрав листок в карман, окидываю стеллажи с коробками и стопками тканей, конторку и стул рядом с ней рассеянным взглядом.
Фабиус возвращается с огромным черным мешком, промаркированным: «№ 37», и сбрасывает его передо мной.
— А если размер не подходит? — уточняю на всякий случай.
— А если размер не подходит, — пискляво передразнивает Фабиус. — Понаехали тут.
— Я не приехала, а телепортировалась.
— Без разницы. Сразу у себя там не открывай, прежде ознакомься с инструкцией на мешке. — Фабиус садится за конторку.
— Спасибо, — выдавливаю я и берусь за мешок.
Он не двигается с места. Совсем, сколько ни тяну. Напрягаюсь изо всех сил.
Хлоп!
Это Фабиус так громко закрыл лицо рукой:
— Потяни за кольцо, неместная… совсем неместная.
Обойдя мешок, действительно нахожу кольцо на веревочке рядом с пластинкой. Дергаю. Мешок всплывает над полом, веревочка удлиняется…
Зачарованно глядя на это магическое действо, направляюсь к выходу. Мешок плывет за мной, точно огромный воздушный шарик. Здорово!
В спину несется ворчание о расточительстве, о необходимости старые вещи донашивать и о том, что о личных записках Эзалона надо сразу предупреждать. Меня прямо распирает благодарность к профессору: если бы не его записка, ходить бы мне в старье.
Я выбираюсь из сумрака и вони странного освежителя Фабиуса на свет и свежий воздух. Вдыхаю полной грудью. Хорошо!
Уже вечереет, пора бы и в комнату возвращаться. Я направляюсь в сторону административного здания — к счастью, возле него никого нет, да и по аллеям никто не шляется — и уже от него по памяти иду к общежитию. Громадный мешок плывет за мной. Как это удобно. Только удивительно, почему сам Фабиус нес его в руках? Или такая система парения одноразовая? Ограничена по времени?
Надо поторопиться, а то мало ли что, а я этот мешок сама ни за что не донесу.
Прибавляю шаг.
— Эй, малышка! — доносится с боковой дорожки. — Ты что в столовую не ходила? Я тебя ждал…
Иду дальше.
— Эй, куда спешишь? — Кто-то топает сзади. — Иди ко мне, я покажу тебе настоящую любовь.
Оглядываюсь: парень почти бежит, смотрит прямо на меня.
— Отвали. — Ускоряю шаг.
— Так и знал, что ты горячая, детка, — ухмыляется он, и на его вытянутом лице проступают звериные черты. — Иди ко мне, сладкая.
Оборотень. Ника говорила, что они в переходном возрасте становятся агрессивными.
А этот скалит клыки:
— Сладкая… вкусная.
Вокруг никого нет, на дорожке аллеи мы одни!
Полностью разворачиваюсь, собираясь треснуть его мешком и после этого бежать. Но лицо парня уже возвращает человеческие черты. Только хвост остается, покачивается из стороны в сторону. Дырка у него специальная в штанах, что ли? Оборотень примирительно вскидывает руки и подходит медленно.
Кажется, успокоился. Ну и я не дикая, если парень нормально себя ведет, незачем от него шарахаться. Может, «вкусная», «сладкая» — это у них стандартный комплимент, в котором нет ничего оскорбительного и пошлых намеков? Ну мало ли, все же другой мир.
— Малышка, я к тебе с самыми честными и хорошими намерениями.
— Какими такими намерениями? — Оглядываю его: одежда простая, ткань даже на вид тонкая.
Это на случай внезапного оборота, чтобы не запутаться?
— Защищать тебя, оберегать, заботиться, — его голос приобретает томность. Шаги мягкие, текуче-плавные. — Ты такая миниатюрная, хрупкая, соблазнительная девочка. И без семьи, без малейшего представления о нашем мире. Найдется очень много желающих воспользоваться твоей наивностью и затащить в постель.
А нет, все же заклинание перевода не подвело, смысл его подкатов о сладкой и вкусной верно передало.
— Сдается мне, ты именно это и хочешь сейчас проделать. — Отступаю на шаг. — Шел бы ты своей дорогой, иначе я за себя не отвечаю.
— Ох, горячая, но глупенькая малышка. Я предлагаю защиту. За вознаграждение, конечно, но ты сама будешь рада со мной расплачиваться, — он расплывается в улыбке. — Мы, оборотни, парни горячие, так что на наших девочек никто не покушается, а на тебя желающих много будет, тебе с группой парней один на один оставаться придется.
— Справлюсь.
— Ну что ты упрямишься, сладкая? За мной девчонки толпами бегают, но я выбрал тебя.
Ну и наглость!
— Так пойди другую выбери, — еще отступаю. — У тебя же толпа целая.
— Но я выбрал тебя, малышка. — Он вдруг оказывается рядом, наклоняется к лицу, кладет лапищу на талию. — И по глазам вижу, что ты просто счастлива стать моей…
Ага, щаз! Со всей силы вскидываю колено. Оно останавливается, ударившись о мягкую, самую сокровенную и оберегаемую часть мужского тела.
Желтые глаза, взиравшие со страстью, наполняются слезами, в них — боль.
Делаю шаг назад. Оборотень падает на колени и тянет ко мне дрожащую руку.
— Поприседай, пройдет, — повторяю совет тренера мальчикам в подобной ситуации.
Гордо, но быстро направляюсь к общежитию. Поверженный скулит. Сам виноват, нечего лапы распускать.
