Золотые колдуны - Джентл Мэри (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Они окружили человека с ястребиным лицом. Я видела, как кто-то из них протянул ему бутылку вина.
Свидетельницей Халтерна была Хавот-джайр. Женщина с Покинутого Побережья говорила о кораблях с золотом их Кель Харантиша, о тех, что ушли к Сулис н'ри н'сут СуБаннасен, и о тех, что ходили к Ста Тысячам уже значительно позже того времени, когда стало известно о ее смерти. Мне показалось, что ее почти идиотский немигающий взгляд в сочетании со знанием того, что она была в Коричневой Башне, сольно подействовал на жителей Южной земли.
— Сулис была не единственной предательницей Ста Тысяч, — сказал Халтерн. Негодование присутствующих явственно ощущалось в переполненном зале.
— Я не отношусь к их предателям, ни к СуБаннасен, — сказал Бродин, едва владея собой; голос дрожал. Я рассказал вам, что убил ее, так что же вам еще нужно от меня?
— Вы никогда не получали золота их Кель Харантиша?
— Я не принимал никаких кораблей с золотом от Повелителя в изгнании.
Это был весьма уклончивый ответ. Я наблюдала за Бродиным и видела, что он уже был недалек от полного душевного срыва.
— Тем не менее, существует заговор, есть предатели среди Ста Тысяч. — Настойчивость Халтерна производила впечатление на слушателей. Я еще никогда прежде не видела его таким решительным. — Вы — признавший свою вину убийца. Теперь признайтесь, почему вы совершили это убийство.
— Я сказал вам это! Сколько же раз мне это еще повторять?
— Не было ли это запланировано, не замешано ли в это дело еще какое-то лицо?
Взгляд Бродина остановился на Сутафиори.
— Т'Ан как часто я должен буду это повторять?
Неожиданно резко Халтерн добавил:
— И поклоняетесь именем Богини, что вам никогда не платили золотом из Кель Харантиша?
Бродин пожал плечами.
— Разве так уж это теперь важно — клясться?
— Это очень важно. Принесите клятву в том, что вы никогда не принимали золота от Повелителя в изгнании, что вы никогда не были участниками заговора, цель которого заключалась в том, чтобы вину за смерть Андрете свалить на кого-то другого… И мы послушаем вас, т'ан.
Воцарилась долгая тишина. Бродин лихорадочно переводил взгляд с Т'Анов на Тури Андрете и на членов телестре Хараин. Я вспомнила о том, что он уединялся в доме-колодце. Тишина затягивалась.
Стало очевидным, что он ничего не скажет. Так же понятно стало и то, что толпа начала настраиваться против него, хотя не прозвучало ни слова.
— Вы не будете клясться? — осведомился Халтерн.
Наконец Бродин поднял голову и сказал:
— Я сказал все, что должен был здесь сказать; я не стану давать никаких клятв только для того, чтобы доставить вам радость.
Халтерн снова занял свое место.
Тури Андрете сказала:
— Больше ничего нет, о чем мы могли бы его спросить.
Второй день восьмой недели я провела в доме-колодце вместе с Родионом, Блейзом и женщиной с Покинутого Побережья, пока Т'Аны обсуждали дело в своем круге. Говорящему с землей Тирзаэлу было не легко с Бродиным, которые после своего последнего слова, в зале справедливости, не издавали не звука.
На следующий день нас снова вызвали в зал.
— Послушайте мены, — сказала Сутафиори. Шум толпы стих. Не понятно, как такое стало возможным, но людей в зале находилось еще больше, чем в первый день процесса. — Слушайте приговор, который вынесли: Ту'элл Т'Ан Римон, Рурик Т'Ан Мелкати, Хелелл Ханатра, Первый Министр Имира, Ховис Т'Ан Ремонде, морская маршальша Эмберен, и Келверик Т'Ан Кире.
Бродин сидел среди членов телестре Хараин. Один из мужчин положил ему руку на плечо. Бродин не двигался, Глаза его были ясны, в них виднелись белки.
— По первому пункту обвинения, в убийстве Канте Андрете, Бродин н'ри н'сут Хараин, признался и в том изобличен. — Она немного помедлила. Я видела, что ей очень не нравилась вся эта история. — Это имеет — следствием меньшее наказание смерть. В отношение второго обвинения, касающиеся тайных контактов с агентами Повелителя в изгнание, мы не можем придти ни к какому решению. Согласно древнему обычаю, у нас остается одно время года для приведения приговора в исполнение.
Наш приговор гласит: Бродин н'ри н'сут Хараин, приговоренный к смерти за убийству Канты Андрете, должен содержаться под миражей и подвергнут допросу относительно заговора. Смертный приговор будет приведен в исполнение публично в течение меррума.
Лицо Бродина выглядело так, словно его покрыли известью, Люди из телестре Хараин говорили с окружавшими их стражниками Короны, и суматоха при обсуждении толпой этой новости была неописуемой.
Думаю, что то, как ортеанцы говорили о своей Богине, позволило придти мне к ложному предположению, что веру в нее они не принимали всерьез. Вот здесь сидел Бродин н'ри н'сут Хараин, уже мертвый за убийство Андрете человек, который не хотел говорить, клянясь именем богини.
И, тем самым, он рисковал быть приговоренным не просто не просто к казни, но и к пыткам, которые сломили бы его и заставили признаться.
«Признаться в чем? — спрашивала я себя, глядя как, пустел зал. — Что же все-таки хотят услышать от него Т'Аны?»
Смерть и мучения являются для ортеанцев меньшими наказаниями, чем для землянина. Причины этого отличия кроются в различии рас и культур.
Однако после судебного разбирательства дела Бродина я подумала, что оно было столько же несправедливым, как и та пародия на слушание, которую я испытала в доме-колодце Кобека.
32. С'АРАНТ
— Дело на этом еще не закончилось, — сказал Халтерн, — все равно, что здесь написано.
Информационный бюллетень пятого дня состоял из трех страниц, большая часть содержания которых было посвящена делу Бродина. Я развернула второй листок на каменных плитах двора.
Из кухни пришла Марик, держа в руках сосуд со свеже заваренным чаем из трав, и поставила его на стол рядом с Халтерном. Он — вернее сказать: она — вернулась на восточный холм Малк'ис, после того как я отправила ей в четвертый день записку.
— Послушайте вот это, — сказала я. — «Мы предполагаем, что Бродин н'ри н'сут Хараин сделал свое недавнее признание за ту же цену, что и Сулис н'ри н'сут СуБаннасен, а именно за торговлю с Повелителем в изгнании и получении золота в качестве подкупа».
— Сделал ли он это? — Халтерн допил содержимое своей чашки и обстоятельно вытер губы. — Я знаю… Я думал, что хорошо знал его. Я работал вместе с ним. Он ничего не смыслит в стратегии. Он исполнитель, но не зачинщик, не руководитель.
— Это означает, что за ним кто-то стоит, кто-то, кто еще находится на свободе. — Прийти к такому заключению было нетрудно.
Я утяжелила угол крупноформатного и неудобного в пользовании бюллетеня камнем.
— Хал, скажите мне, есть ли в этом смысл. СуБаннасен всегда стремилась к тому, чтобы посланница была мертва, следовательно, это являлось и целью народа колдунов в Харантише. Отсюда и яд, и попытки убийства, и, возможно, история в Корбеке. Но Андрете… Тут дело обстоит иначе. Это не сводится только к моей смерти, а преследует лишь одну цель: подорвать доверие ко мне и, тем самым, к Доминиону. Это преступление было совершенно для того, чтобы саботировать отношения между мирами.
Халтерн кивнул. У него был тот отсутствующий взгляд, какой я всегда замечала, когда он не хотел высказывать своих истинных мыслей.
— Вот как? — сказал он наконец.
— Значит, кто бы ни взял на себя эту задачу после СуБаннасен, он связал с этим свои представления… И я не могу согласиться с тем, что это обязательно должен был быть Бродин, и это все. Такое не похоже на него, и тут вы совершенно правы.
— Гм. — Он взял с пола лист газеты и расправил его, чтобы можно было читать. — Возможно, вы и правы, не знаю… Вы пойдете на церемонию?
— Когда она состоится?
— В полдень.
— Не знаю, будет ли у меня время. Кажется, каждый с'ан телестре в Таткаэре хочет поговорить с посланницей, и мне приходиться встречаться со столь большим их числом, какое только возможно. Но я пытаюсь сходить туда.
