Громбелардская легенда - Крес Феликс В. (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
— Прикажи развести костер, — сказал Готах.
Он повернулся и пошел туда, куда сносили раненых.
Да, он не в силах был изменить горы и их законы. Впрочем, такие законы эти люди приняли сами; то были законы Шерни. Законы всего.
Ведь… он с легкостью мог спасти умирающих и облегчить всем страдания! Несколько слов, один жест… Каждый из посланников рано или поздно оказывался перед подобным искушением. Но Шернь была Шернью, а мир — миром. Если бы Полосы пожелали вмешаться в дела мира, они сделали бы это без его желания, помощи и воли.
Люди должны были умирать. Это не было делом ни Шерни, ни ее посланников.
Закон всего. Чтобы могло существовать все — каждый из составлявших его элементов должен был занимать свое место.
Собрали сломанные древки копий, немного арбалетных стрел, полили все это водкой — и с немалым трудом разожгли огонь. Посланник приказал отварить какие-то зелья. Напоенные коричневым отваром люди перестали стонать — потом одни начали улыбаться, другие напевать… Третьи разговаривали с кем-то, кого рядом не было.
Отваром других зелий промыли раны.
Хель-Крегири пришла под конец, когда он перевязал уже всех. Она показала ногу, обмотанную тряпками.
— Ерунда, — отмахнулась она. — Водкой выжгла. Но завтра мне тяжело будет бегать. Можешь чем-нибудь помочь?
Повязка пропиталась кровью. Она еще не присохла к ране, и он без труда ее размотал. Острие меча гладко разрезало кожу и не слишком глубоко — мышцы.
— Хорошие клинки у солдат, — оценил Готах. — Рана чистая и должна легко зажить. Время от времени промывай ее водой. Могу дать тебе завтра снадобья для питья, можно их и жевать. Они смягчат боль, но слегка одурманят тебя, Хель-Крегири.
— Нет уж. Предпочитаю быть хромой, но не глупой.
— Боль тоже мешает мыслить, — заметил он.
Он смочил тряпки в своем отваре. Девушка подтянула выше разодранную юбку, открыв темные волосы внизу живота… и посланник остолбенел. Он долго разглядывал розово-красные закоулки женского тела, ибо уже забыл, что женщины там — такие…
— Эй, мудрец! — нетерпеливо сказала она. — Перевяжешь мне ногу или как?
Внезапно смутившись, она прикрыла срам ладонью, хотя обычно о подобных мелочах вообще не вспоминала — в горах для этого не было места. Готах нахмурился, удивленно прислушиваясь к начавшему сильнее биться сердцу. Он промыл рану и перевязал ее.
— Хель-Крегири, — неожиданно сказал он, поскольку сказать было необходимо, — я калека. Понимаешь? Я живу своими воображаемыми представлениями о людях и мире. Но, кажется, я уже не знаю… забыл…
Он замолчал.
— Ты была права, говоря о законах гор, — наконец закончил он. — Я знаю только законы всего.
Она не ответила.
10
Во вьюках были плащи, одеяла и все необходимое для путешествия. Вполне хватало и запасов провизии. Остановившись на первый короткий привал, Бруль прежде всего занялся мулами. Черный лес был недалеко, но перспектива пешего перехода с непокорной пленницей выглядела весьма мрачно. Значительную часть пути удалось преодолеть верхом, и старик хотел этой возможностью воспользоваться. Он с большим трудом держался в седле, но, так или иначе, это казалось пустяком по сравнению с трудностями пешего пути.
Приготовив простой ужин, Бруль заметил, что возмущение похищенной прошло. Он очень опасался предстоящего разговора, который, однако, был неизбежен.
— Ваше высочество, — сказал он, — меня зовут Бруль, и когда-то я… был мудрецом Шерни.
— Ты разбойник, старик, — ответила она тихим, но уверенным голосом. — Забери свою еду, я не собираюсь брать ее из твоих рук.
— Ваше высочество…
— Я еще не закончила.
Закутавшись в простой плащ, из-под которого выглядывало помятое платье, с неуклюже связанными (Бруль не умел связывать пленников) руками, она сидела перед ним со спокойствием и достоинством женщины, которую ничто было не в состоянии лишить величия и уверенности.
— Мы с тобой разговариваем в первый и в последний раз, так что запомни то, что я скажу. Солдаты князя-представителя, моего мужа, скоро нас найдут. Ты будешь схвачен, но не понесешь никакого наказания, независимо от того, что со мной сделаешь. Князь со мной согласится. Наклонись.
Удивленный, он повиновался, а она дунула ему в лицо.
— Это все, что у меня есть для тебя. Ты — пыль, старик, — с холодной жалостью проговорила она. — Можно ли осудить пыль? А теперь уходи, не желаю тебя слушать.
Он выпрямился и отошел на полшага.
— Ваше высочество, — сдавленно начал он, — я ни от кого не приму подобных слов. Вижу, что ты не расслышала, так что повторю: ты разговариваешь с тем, кто, как мудрец Шерни, со дня смерти Великого Дорлана был первым человеком в этом мире.
Он замолчал. Она не слушала его… просто не слушала, задумчиво глядя куда-то в сторону и, может быть, размышляя над красотой мелодии армектанской «Песни равнин Ри Силор»… Он перестал для нее существовать, воистину — словно пыль.
— Ваше высочество… — сказал Бруль.
Он ощутил все возрастающий, неподдельный гнев. Он не привык, чтобы к нему подобным образом относились. Она могла быть дочерью императора и женой властителя провинции — что не отменяло того факта, что по отношению к силам Шерни она была лишь песчинкой. Отвергнутый Полосами, он все еще знал о них больше, чем кто-либо иной на свете. Он знал даже чересчур много… и потому оказался Шерни не нужен. Он во всей полноте познал двойственную природу сил, простирающихся над миром, и понял, что сами эти силы — лишь часть чего-то, распавшегося в неописуемо далеком прошлом. Он мог снова связать эти силы в единое целое — монолитное, совершенное… Должно было возникнуть идеальное единство.
— Ты даже не понимаешь, госпожа, сколь важную роль тебе предстоит сыграть, — возвышенным тоном произнес он. — Не понимаешь и не сумеешь понять. Ты — творение Алера и тем самым можешь привести к слиянию его сущности с сущностями Шерни. Когда-то я желал иметь наследника, чтобы передать ему свои знания. Я искал способа этого добиться, но когда наконец нашел, оказалось, что я нашел кое-что еще. Мне уже не нужен наследник, ибо все, что стоило бы свершить в этом мире, я свершу сам. С твоей помощью я дам жизнь существу, которое соединит в себе силу Полос Шерни с мощью Лент Алера, открывая новую эру, эру идеального единства и гармонии… — Он снова замолчал.
Глаза княгини, затуманенные и по-настоящему задумчивые, не изменили своего выражения. Женщина, занимающая подобное положение, должна была уметь владеть собой — и Бруль, собственно говоря, об этом знал. Он был уверен, что его слышат и слушают. Однако, не привыкший к общению с такими женщинами, как ее высочество Верена, он впадал во все большее раздражение. Он выглядел смешно, разговаривая с кем-то, кто притворялся, будто его не слышит, и прекрасно отдавал себе в этом отчет — но все же инстинктивно искал ее взгляда.
Княгиня и на самом деле слушала с величайшим вниманием — но ее постепенно охватывал все больший страх. Она уже понимала, что ее похитили не ради выкупа… Она находилась в руках безумца, явно намеревавшегося спасти мир.
