Молот и наковальня - Тертлдав Гарри Норман (книги бесплатно txt) 📗
– Величайший поблагодарит своих людей за неукоснительное выполнение его приказов, – прервал этот словесный поток Маниакис. – Проверьте, нет ли у него оружия, – бросил он стражникам. – Невзирая на бурные протесты Парсмания, воины забрали нож, который тот носил на поясе, а затем после короткого обыска изъяли у него длинный узкий кинжал, спрятанный в левом сапоге. Проделав все это, они провели Парсмания в комнату, где его ждал отец.
– Почему, сынок? – Старший Маниакис упредил вопрос Автократора.
– Что почему? – начал было Парсманий, но, взглянув сперва на отца, а потом на брата, понял, что запираться бессмысленно. Тогда им овладела ярость. – А чего ты ждал, провались ты к Скотосу! Ты отстранил меня от всех своих дел, ты назначил Регория на место, которое должен занимать я, ты…
– Регорий стал севастом в то время, когда мне было неизвестно, жив ты или нет, – устало проговорил Маниакис. – Сколько раз тебе повторять!
– Но даже этого тебе показалось мало! – продолжал Парсманий, пропустив слова брата мимо ушей. – Ты затащил к себе в постель его сестру! Почему бы тебе не пригласить третьим его самого? Кровосмешение с двоюродным братом немногим лучше кровосмешения с родным!
– Будь благоразумнее, сынок! – попросил старший Маниакис. – Тебе следует быть осмотрительнее в речах. И тебе следовало быть осмотрительнее в поступках.
– А тебе следовало бы поучать не меня, а его. – Парсманий ткнул пальцем в сторону Маниакиса. – Но нет, куда там! Его поведение тебя не заботит. И никогда не заботило. Еще бы! Ведь он твой первенец, а значит, всегда и во всем прав!
– Ты лжец и негодяй, – сказал Маниакис. – Мерзкий завистник!
– Говори, говори, – ответил Парсманий. – Теперь мне уже все равно. Я потерпел неудачу, теперь ты получишь мою голову. И давай покончим с этим.
– Вообще-то я намеревался забрать у тебя не голову, а только волосы с нее. – Маниакис почесал ухо. – Но после того, как ты изрыгнул здесь целый ушат гнусных помоев, у меня возникло искушение поступить с тобой так, как принято поступать с предателями. – Он прислушался к себе и покачал головой:
– Нет, ссылки в Присту все же будет достаточно. – Прежде чем задать следующий вопрос, Автократор слегка помедлил, подбирая слова. – Следует ли мне отправить в изгнание вместе с тобой еще кого-нибудь? – спросил он наконец.
Вместо ответа Парсманий упрямо сжал губы. Не послать ли его к заплечных дел мастеру, чтобы тот выжал из него все, что можно? – подумал Маниакис. Позвав стражников, он объявил:
– Мой брат – предатель. Это доказано. Я хочу, чтобы его содержали здесь, в резиденции, под надежной охраной. Позже мы переведем его в темницу под правительственным зданием, где он и останется до отправки в ссылку.
Кое-кто из стражников выглядел явно удивленным, но, прежде чем увести Парсмания, все они отсалютовали Автократору сжатыми кулаками в знак того, что приказ им ясен.
– Будь я проклят! – сказал Маниакис, глядя в потолок. – Всякий раз, когда мне кажется: дела так плохи, что дальше уже некуда, – судьба доказывает мне мою ошибку.
– Сегодня ты сделал все настолько хорошо, насколько это было в твоих силах, – сказал старший Маниакис. – Ты справился гораздо лучше, чем смог бы я.
– Прежде всего, я предпочел бы никогда не делать ничего подобного! – Маниакис сел и уткнулся лбом в ладони. – Но этот болван, мой братец… – Он хотел сказать что-то еще, но тут заметил Камеаса, застывшего в дверях с выжидательным выражением лица. – О Фос! – заорал Автократор во всю глотку. – Ну что там еще?!
Постельничий даже вздрогнул от неожиданности, но быстро пришел в себя.
– Величайший, – доложил он, – маг Альвиний нуждается в твоем совете.
Камеас чаще других использовал видессийское имя Багдасара. Возможно, имя Альвиний больше соответствовало его понятиям о приличиях. В течение столетий васпураканцы играли очень важную роль в жизни Видессийской империи, хотя видессийцы этого не замечали, а точнее, не желали признавать.
Багдасар склонился в глубоком поклоне перед вошедшим Маниакисом.
– Величайший, – сказал он, – подвергнув испытанию образец почерка высокочтимого Цикаста, я столкнулся с ситуацией, которую прежде считал невозможной: моя проверка дала противоречивый результат. Я не могу сказать, был ли он вовлечен в заговор или нет. – Багдасар вытер вспотевший лоб тыльной стороной ладони. – Поистине загадочный результат, величайший!
– Ты можешь продемонстрировать мне, в чем противоречивость полученного результата? – спросил Маниакис.
– Разумеется, величайший. – Багдасар подошел к лежавшему на столе листу пергамента. – Согласно требованиям ритуала, я опрыскал документ смесью вина и уксуса и прочел необходимые заклинания, после чего прикоснулся к пергаменту куском гематита. Результат ты можешь видеть сам.
Да, результат был налицо. Большинство капель, попавших на текст, образовали обычные кляксы. Но две или три, разбрызгавшиеся у самого края пергамента, едва Багдасар коснулся их куском гематита, начали светиться точно так же, как светился весь лист приказа, написанного Парсманием.
– Выглядит так, словно Цикаст касался этого листа, но текст ответа, якобы написанный им самим, написан кем-то другим, – заметил Багдасар. – Тем не менее его послание адресовано им лично тебе, величайший.
В мозгу Маниакиса молнией вспыхнула догадка. Ведь недаром Цикаст слыл искусным мастером оборонительных действий!
– А что, если генерал почувствовал опасность, получив от меня послание вскоре после того, как он пытался разделаться со мной? Ведь тогда он мог приказать написать ответ кому-нибудь другому. – Автократор взглянул на Багдасара:
– Я могу прикасаться к пергаменту? Это ничему не повредит?
– Не повредит, величайший, – ответил маг. Маниакис подошел к столу и нагнулся, чтобы как следует рассмотреть лист. От пергамента шибало в нос острым запахом только что выделанной овечьей шкуры; почти весь текст расплылся под воздействием винно-уксусной смеси, но несколько слов все же удалось различить.
– Нет, это не рука Цикаста, – уверенно сказал Маниакис. – Клянусь Господом нашим, я хорошо помню его почерк. Записка написана кем угодно, только не им. Но поскольку ему все-таки пришлось взять ее в руки, чтобы передать вестнику…
– ..понятно, почему на краях пергамента проверка дала положительный результат, – закончил за своего господина Багдасар. – Если малый, доставивший сюда записку, не видел своими глазами, как Цикаст ее писал, думаю, у тебя есть все основания доставить сюда высокочтимого генерала и призвать его к ответу.
– Посмотрим, – сказал Маниакис и отдал Камеасу распоряжение вернуть вестника в резиденцию.
– Нет, величайший, я не видел, как он писал ответ, – признался гонец. – Генерал прошел в другую комнату, а затем вернулся с готовым посланием. Но никто не говорил, что мне следует наблюдать за тем, как он пишет… – растерянно закончил вестник.
– Все в порядке, – успокоил его Маниакис. – Ты ни в чем не виноват. Немедленно доставьте сюда высокочтимого Цикаста! – возвысив голос, приказал он страже.
Стражники выслушали своего императора с напряженным вниманием, как и в тот раз, когда он приказал привести в резиденцию Парсмания.
– Хлопотливый нынче выдался денек, – подытожил один из стражников, отправлявшихся выполнять поручение. Маниакис коротко кивнул. Он уже думал о другом. Доставить в резиденцию Парсмания было нетрудно. Цикаст – совсем другое дело. Если он не захочет подчиниться, найдется немало преданных ему людей, готовых защитить его силой оружия. При мысли о возможной новой вспышке гражданской войны, уже в самой столице, Маниакис нахмурился и недовольно тряхнул головой.
Он ждал. Стражники отсутствовали долго, а когда вернулись, Цикаста с ними не было. С плохо скрываемой тревогой их командир доложил:
– Величайший! Мы искали высокочтимого Цикаста повсюду. Кроме того, мы расспрашивали тех, кто хорошо с ним знаком. Генерал бесследно исчез вскоре после того, как отправил с вестником в резиденцию некое послание. С тех пор его никто не видел.
