Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха. - Муркок Майкл Джон
— Как протекает война в Европе? — спросил он.
— В Европе нет никакой войны, — последовал ответ Тротта.
— Никакой войны! Тогда почему же мы находимся здесь, изгнанные со своих собственных земель? — ехидно поинтересовался Хокмун.
— Никакой войны нет, потому что вся Европа пребывает в мире под покровительством нашего доброго Короля Гуона, — пояснил Шенегар Тротт, а потом подмигнул почти по-приятельски, что заставило Хокмуна замолчать.
— То есть исключая Камарг, — продолжал Тротт, — который, как известно, полностью исчез. Мой собрат — пэр барон Мелиадус — был крайне взбешен этим обстоятельством.
— Я в этом не сомневался, — сказал Хокмун. — А он все еще мечтает отомстить нам?
— Именно так. Когда я покидал Лондру, ему угрожала опасность превратиться в посмешище для всего двора.
— Кажется, вы испытываете не много симпатии к барону? — высказал предположение Д’Аверк.
— Вы меня верно поняли, — подтвердил граф Шенегар. — Я как раз спорил с ним. Хотя я и верен своей родине и своему Королю, но я не всегда согласен с тем, что делалось от их имени. В самом деле, даже с тем, что делал сам. Я выполнял приказ. Я — патриот. — Шенегар Тротт пожал своими массивными плечами. — Я предпочел бы сидеть дома, читать книги и писать мемуары. Я, знаете ли, некогда считался многообещающим поэтом.
— Но теперь вы пишете лишь эпитафии, да и то огнем и кровью, — бросил Хокмун.
Казалось, граф Шенегар вовсе не обиделся. Вместо этого он рассудительно ответил:
— У вас своя точка зрения, у меня — своя. Я верю в конечную разумность нашего дела, в то, что объединение всего мира — самое важное дело, что личные интересы, какими бы благородными они ни были, должны быть принесены в жертву большим принципам.
— Это обычный вежливый ответ гранбретанца, — заявил Хокмун, которого невозможно было переубедить. — Именно те же аргументы приводил графу Брассу барон Мелиадус, перед тем как собирался изнасиловать и похитить дочь графа.
— От барона Мелиадуса я уже отмежевался, — возразил граф Тротт. — При каждом дворе есть свой злодей, чьи принципы состоят лишь в удовлетворении личных интересов.
Казалось, Шенегар Тротт адресует свои речи не Хокмуну и Д’Аверку, а мальчику, в молчании слушающему их беседу.
Закончив есть, Тротт отодвинул от себя блюдо и снова натянул на лицо маску.
— Благодарю вас за гостеприимство, сэр. А теперь вы обещали мне, что я смогу посмотреть и повосхищаться Рунным Посохом. Мне доставит великую радость возможность оказаться перед этим легендарным символом тайны…
Хокмун и Д’Аверк предупреждающе посмотрели на мальчика, но он, похоже, даже не заметил этого.
— Сейчас уже поздно, — ответил Джеэмия Коналиас. — Мы посетим Зал Рунного Посоха завтра. А пока отдохните здесь, вот за этой дверью. — Он указал через зал — Там вы найдете все, что нужно для сна. А я навещу вас утром.
— Спасибо за ваше предложение, — поднялся и поклонился Шенегар Тротт, — но мои люди станут волноваться, если я не вернусь ночевать на свой корабль. Я явлюсь к вам завтра.
— Как пожелаете, — согласился мальчик.
— Нам следовало бы поблагодарить вас за гостеприимство, — произнес Хокмун, — но позвольте еще раз вас предупредить, что Шенегар Тротт не может быть тем, за кого себя выдает.
— Такое упорство достойно восхищения. — Шенегар Тротт махнул рукой в латной рукавице в шутливом жесте прощания и беззаботной походкой покинул зал.
— Боюсь, мы будем неважно спать, зная, что наш враг в Дмарге, — сказал Д’Аверк.
— Не бойтесь, — улыбнулся мальчик. — Великие Добродетельные Люди помогут вам отдохнуть и защитят от любой опасности. Спокойной ночи, господа. Я увижусь с вами завтра.
Мальчик легкой походкой вышел из зала, а Хокмун и Д’Аверк отправились в комнаты, где им были приготовлены постели.
— Боюсь, Шенегар Тротт намерен причинить вред мальчику, — сказал Хокмун.
— Нам следует быть начеку и защитить его, — отозвался Д’Аверк. — Спокойной ночи, Хокмун.
После того как Д’Аверк нырнул в свою комнату, Хокмун открыл дверь к себе. В комнате роились светящиеся тени и звучала неземная музыка колыбельной, которую он уже слышал. Почти сразу же Хокмун крепко заснул.
Глава 8
Ультиматум
Хокмун проснулся поздно, чувствуя себя основательно отдохнувшим, но потом заметил, что светящиеся тени казались взволнованными. От них исходил холодный синий свет, и они кружились, словно в приступе страха.
Хокмун быстро поднялся с постели и пристегнул пояс с мечом. Он нахмурился. Опасность, которой он страшился, должна была вот-вот возникнуть или уже возникла.
В комнату к Хокмуну влетел Д’Аверк:
— Как, по-твоему, Хокмун, что случилось?
— Не знаю. Не замышляет ли Шенегар Тротт какое-нибудь вторжение? Может, мальчик попал в беду?
А потом светящиеся тени холодом обволокли обоих друзей, и они почувствовали, что их стремительно уносят. Они пронеслись через зал, где накануне ужинали, с невероятной скоростью полетели по коридорам, пока не оказались вне здания.
Скорость полета упала, и Хокмун с Д’Аверком, которые едва переводили дух, оказались парящими в воздухе высоко над главной площадью.
Д’Аверк побледнел, поскольку ноги его не имели опоры, а светящиеся тени стали еще менее материальны, но все же друзья не падали.
Внизу на площади были видны очень крохотные фигурки, которые двигались в направлении башни.
— Это же целая армия! — воскликнул Хокмун. — Их, должно быть, не меньше тысячи. Вот достойный ответ Шенегара Тротта и вот чего стоят его утверждения по поводу мирного характера его миссии. Он вторгся в Дмарг! Но зачем?
— Разве тебе это еще не ясно, друг мой? — мрачно поинтересовался Д’Аверк. — Тротт ищет Рунный Посох. Когда он добудет его, он станет властелином всего мира!
— Но он не знает, где Посох находится.
— Вот потому-то он, вероятно, и собирается захватить башню. Видишь, воины уже внутри.
Окруженные со всех сторон золотистыми тенями и светом, друзья в ужасе смотрели на открывшуюся им картину.
— Мы должны спуститься, — сказал наконец Хокмун.
— Но ведь нас всего лишь двое против тысячи! — указал ему Д’Аверк.
— Да, но если Меч Зари вновь вызовет Легион Зари, то мы сумеем их одолеть! — возразил Хокмун.
Словно уловив смысл его слов, Великие Добродетельные Люди стали снижаться. Хокмун ощутил, как его сердце клубком подкатилось к горлу, когда они быстро падали вниз, на площадь, уже целиком заполненную одетыми в маски воинами Темной Империи — членами Легиона Сокола, который, подобно Легиону Стервятников, составлен был из отщепенцев. Бешеные глаза Соколов глядели вверх, словно предвкушая кровавый пир. Клювы казались готовыми растерзать плоть двух врагов Темной Империи, а мечи, палицы, топоры и копья в их руках были похожи на когти, готовые рвать добычу.
Светящиеся тени опустили Хокмуна и Д’Аверка неподалеку от входа в башню, и у них только-только хватило времени выхватить мечи, прежде чем на них налетели Соколы.
Но тут у входа в башню появился Шенегар Тротт и окликнул своих солдат:
— Стойте, Соколы мои. Нет надобности в кровопролитии. Мальчик у меня.
Хокмун и Д’Аверк увидели, как он поднял за одежду брыкающегося в его руках Джеэмию Коналиаса и держал его, показывая своим солдатам.
— Я знаю, что этот город полон сверхъестественных созданий, которые попытаются остановить нас, — объявил граф, — и потому я взял на себя смелость гарантировать нашу безопасность, пока мы здесь находимся. Бели тронут хоть одного из нас, я перережу мальчишке горло от уха до уха. — Шенегар Тротт рассмеялся. — Я иду на такое, только чтобы избежать любого рода нападения…
Хокмун сделал движение, чтобы вызвать Легион Зари, но Тротт осуждающе погрозил ему пальцем.
— Вы станете причиной гибели ребенка, герцог Кельнский!
С гневом глядя на него, Хокмун опустил руку и обратился к мальчику:
— Я же предупреждал тебя о его вероломстве…
