Второй (СИ) - Дзюба Татьяна Петровна "Ята Петри" (список книг .TXT) 📗
А вот 'начинка' дома уже намного посовременнее, чем фасад. Здесь и подвесные потолки, и встроенные арки и точечные светильники. Плюс техника, плюс оборудованная кухня-студия. Никогда бы не подумал что за таким неприглядным внешним видом скрывается такое чудо.
Комнат всего три. В большом зале напротив огромного не меньше 55 диагонали телевизора на уютном велюровом диване сидит маленький мальчик. Он, слыша шум, оглядывается и…На меня сморит уменьшенная самостоятельная копия Второго. Те же серые глаза, темные волосы, ямочка на подбородке. Но Второй сказал точно что мальчик не его.
Хозяин дома выходит на свет и я наконец-то могу рассмотреть этого таинственного Гальцева, о котором у меня сложилось весьма неоднозначное мнение. Он жмет нам руки, приглашает зайти в зал. На меня он поглядывает с любопытством и какой-то опаской что ли. Хотя я думаю что магов на своем веку он перевидал.
Сложное лицо у Гальцева. Необычное. Широкие скулы,четко очерченный нос,глубокие морщины у переносице, слишком напряженная линия губ и пронзительные ярко-голубые глаза. Глядя на его лицо можно сразу сказать что человеку пришлось в жизни повидать слишком многое. Такие лица раньше были у морских пиратов и разбойников с большой дороги. Но благородных…С хорошей примесью дворянской крови.
Напряжение в общении между Гальцевым и Вторым стоит такое что даже я ощущаю. Кажется одно не ловкое слово или жест и шарахнет электрический разряд. Но оба стараются держать себя в рамках приличия.
Второй усаживается на диван рядом с мальчиком, гладит того по взъерошенной макушке и говорит что в коридоре мешок от дед мороза с игрушками. Паренек скептически смотрит на второго чуть картавя отвечает что ' не пгавда, дед могоз весной подагки не носит' – но тем не менее все же соскальзывает на пол и бежит в коридор, с тайной надеждой на ' а вдруг'. Второй глядя ему в след слишком тепло улыбается.
Я наблюдаю за мальчиком и пока не вижу ровным счетом ничего. Аура как аура– может немного великовата для его возраста и пики несколько длинные чем надо. Но в целом. Расцветка стандартная, вспышки… А вот вспышки мне действительно не нравятся. Такое чувство что вспышки что-то сдерживает, не дает сиять с нужной интенсивностью и в полную силу.
Гальцев глядя в мою сторону, замечает как я рассматриваю мальчика.
– Что нибудь видно?– с тайной надеждой спрашивает он. Но мне пока сказать нечего.
– Пока без особых патологий. Надо наблюдать.
– Я его седативными накормил. Он с утра чудил сильно. Показать?
Меня ведут в одну из комнат и Гальцев указывает на деревянный стол. Я сначала не понимаю, а после, смотря на столешницу, вижу выжженный будто клеймом опечаток детской ладони на светлом дереве.
– Он психанул, что я ему шоколад не даю и …приложился. Задымело знатно. Руке его хоть бы хны – а на дереве след остался. После, словно все из себя выплеснув, он без сил на ковер упал. Я его в себя привел, чаем горячим напоил сладким, таблеток с горсть дал. Вроде успокоился. Но такие вспышки не как раньше раз в месяц а уже по нарастающей– сейчас почти каждый день. И его изматывают и …И я уже устал. Во время приступа от него такой холод идет. А предметы рядом плавятся. Будто он из них все тепло в себя вбирает.
В голосе у Гальцева действительно скользит усталость и…неподдельный страх. Я вдруг понимаю что он боится ребенка. Боится и переживает за него.
Второй вмешивается в наш диалог.
– Ян, увидел что нибудь?
Я неопределенно пожимаю плечами.
– Не явно. Пока не понятно ничего. Но в ауре что-то есть. Мне бы на него в момент приступа посмотреть. Сейчас он словно сдерживает силу.
Гальцев и Второй переглядываются. Приступ им явно не нужен. Но я по другому не смогу. Мне надо видеть во всю силу сияние ауры.
– Будем драконить мальчика или подождем пока он сам? – спрашивает Гальцев.
Дразнить ребенка с неопределенной аурой – это хуже чем дать обезьяне гранату. Уж я то знаю. В
клинике насмотрелся на вспышки пациентов с Даром и паразитами в ауре.
– Мы останемся и подождем,– решаю я, замечая при этом как вздыхают с облегчением и Второй и
Гальцев.
Мальчик забегает в комнату и радостно сообщает нам что подарков много и что дядя Сережа действительно встретил дед Мороза.
Он пытается каждого угостить конфетой и настаивает на срочном чтении книжки про 'тги медведя'. Я беру в руки протянутую книжку, прошу взрослых оставить нас наедине, а сам пытаюсь осторожно
самым краешком Дара прикоснутся к ауре. И тут же получаю в ответ такой удар что по неволе отдергиваю
руку и шиплю от боли. На пальцах проступает красный след как от ожога и появляется волдырь. Ничего себе, от удивления я даже про боль забываю. Дар у паренька чувствуется на вполне физическом уровне и
мальчик точно не прилипала. Он не пытается тянуть мой дар– он его отталкивает из-всех сил, словно он
ему не нужен и мешает. Странно все это.
Саня словно не замечая моего прикосновения садится рядом. Открывает книжку на странице с ярким рисунком и просит читать. Он что не контролирует того как аура реагирует на вторжение из вне?
Читаем мы долго. До тех пор пока я не замечаю как мальчик просто засыпает под мою мерную декламацию старой как мир истории.
Он спит чуть посапывая, хмуря во сне лоб и я еще раз удивляюсь тому как он похож на Второго. Осторожно высвободив свою руку из под его щеки я выхожу на кухню где парни в пол голоса ведут какой– то весьма горячий спор. От битья посуды и лиц спасает только наличие ребенка в доме.
Мне предлагают чай, я отказываюсь, после кивают на бутылку с водкой и я соглашаюсь. Хмыкаю, ловлю себя на мысли что в последнее время от алкоголя я еще ни разу не отказался.
На стол извлекаются из буфета три рюмки. Осторожно чокаемся и пьем, втихую, без тоста.
Водка приносит ощущение легкости и я чувствую хорошую подпитку энергии, хотя это временное ощущение, достаточно обманчивое. Это не новая энергия – это своя собственная аккумулируется заставляя дар сиять сильнее и именно в этот момент на пике такой подпитки я чувствую где-то совсем рядом две черные обугленные ауры. В голову сразу ударяет страх и …адреналин.
– Куклы… сквозь сведенную челюсть говорю я Второму.
