В страну волхвов (СИ) - Скипа Нина (прочитать книгу .TXT) 📗
— А не проще было бы одевать что-нибудь под рясу? — удивился Янош.
— Ну что вы, молодой человек, жарко же!
— А нынешняя верховная ведьма, она как?
— Вы насчет ветра? — ухмыльнулся Владек. — Так лучше поглядывайте на супругу градоначальника. Вот уж когда я начинаю жалеть, что изменилась мода!
Внизу, на площади, возникла суета, потом площадь очистилась, и на нее выскочили нарядно одетые молодые люди. Они стали парами таким образом, что верхневолынцам показалось, что они видят портрет. Раздался звучный аккорд и полилась ритмичная музыка. Пары начали двигаться, причем таким образом, что был красив танец и каждой отдельной пары, и, в то же время сверху можно было наблюдать постоянно меняющийся калейдоскоп фигур. То это были портреты, то цветы, то какие-то цифры. Кончили пары тем, что выстроились двумя трехзначными числами — три девятки и три шестерки.
— Обратите внимание, господа, — материализовался Владек. — Танцующие всегда показывают парные изображения. Так, чтобы могли любоваться и с ратуши и с гостиницы. А сейчас они изображают число зверя.
— Что? — не понял Янош.
— Шестьсот шестьдесят шесть — число зверя. Это число было предречено еще Иоанном богословом в его откровении, и оно имеет непосредственное отношение к началу Третьей Мировой Войны и ее окончанию.
— Это как так? — заинтересовался Милан.
— Шестого числа шестого месяца шестого года новой эры родился тот, кто стал причиной конца света. И когда его преступления перед человечеством достигли числа шестьсот шестьдесят шесть, случилась ядерная катастрофа.
Милан порылся в памяти, вспоминая курс истории. Ничего похожего на эти числа он не помнил, о чем не преминул сообщить.
— О, господин Милан, здесь главное — точка отсчета. Еще Архимед сказал «дайте мне точку отсчета, и я поверну землю». Так вот, отсчитывать нужно было от шестьсот шестьдесят шестого года после шестьсот шестьдесят пятого пришествия Антихриста.
— Это как? — Милан даже приоткрыл рот от любопытства.
— После пришествия Христа на землю сразу же началось пришествие Антихристов. Первый пришел в год смерти Христа. Точнее, не пришел, но проявился. Второй — через год после первого и так далее.
Милан попытался сосчитать в уме даты, сбился и обменялся с Вацлавом смеющимися взглядами.
— Ну а конец войны?
— Конец войны совпал с шестьсот шестьдесят шестым искуплением.
— А кто искупал? Сын божий? Или его дети числом шестьсот шестьдесят шесть?
— Вот именно, дети. Вы правильно поняли. Все мы дети божьи, но только истинно святые могут своим искуплением спасти ближних. И когда шестьсот шестьдесят шестой праведник принял муки за веру, война закончилась. А праведники отказались вкусить райское блаженство и стали стражами мира, стражами границ.
Милан вспомнил о своих встречах с праведниками и подумал, что на эту тему можно написать не худший бестселлер, чем посмертные воспоминания Софокла, и что когда Вацлав его уволит, нужно будет заняться разработкой этакой золотой жилы. Он хотел было поделиться своей мыслью с друзьями, но передумал. Вацлав иногда не адекватно реагировал на его высказывания подобного рода. Можно было подумать, что он, Милан, понадобится магу в прежнем качестве. Да если бы Милан заранее знал, с кем связывается, он обошел бы этого сумасбродного князя десятой дорогой. С тем, чтобы подойти к нему по одиннадцатой. Не смотря на неприятности, которые он притягивал к себе как магнитом, молодой человек не жалел о своем участии в этом веселом приключении.
На площади танцоров сменили гимнасты, гимнастов — велосипедистов, велосипедисты снова уступили место танцорам, а те окончательно сбежали перед наездниками. Потом градоначальник на своем балконе встал, махнул рукой и удалился.
— Пожалуйте в номер, господа, там вас ждут горячие закуски, — предложил официант.
— А что, парад уже закончен?
— Не совсем. Парад продолжится через полчаса. За это время на площади уберут, а вы скушаете горячие жульены и осетринку по-монастырски.
Весь день перед окнами дефилировали празднично одетые люди. На балконе в ратуше тосковали градоначальник с супругой и верховные маг с ведьмой. Регламент предписывал им оставаться на местах до конца дня, чтобы все желающие могли поприветствовать их. Хорошо хоть обычай запрещал в этот день обращаться с жалобами и другими делами. Собственно говоря, как поведал им Владек, сначала обращались. А потом выяснилось, что от усталости и раздражения решения в этот день принимаются не самые трезвые. Общественность, в лице лидера формальной оппозиции, обратилась к гражданам с предложением сделать этот день выходным и для градоначальника тоже. Предложение поддержали.
На вопрос Вацлава, что означают слова «формальная оппозиция», Владек гордо ответил.
— В цивилизованном обществе непременно должна быть оппозиция, господа. Чтобы мнения не застаивались, и чтобы всегда было из чего выбирать. И у нас всегда выбирают не только градоначальника но и лидера формальной оппозиции. Это очень ответственная должность с очень серьезными обязанностями. На любое предложение градоначальника лидер формальной оппозиции обязан выдвинуть контрпредложение, или же хотя бы к чему-нибудь придраться. А на его придирку уже реагирует лидер неформальной оппозиции, который выстраивает антитезу по возможности к обоим тезам. Тогда представитель княжеской администрации принимает решение на основании трех предложенных вариантов, и градоначальник проводит его в жизнь, а лидеры оппозиций строго следят за правильностью его действий.
Вечером Владек повел постояльцев в театр. Вацлав, грешным делом, с большим удовольствием бы просто поспал на диване, но Яношу хотелось пойти, да и Милану тоже, и маг решил обеспечить молодым людям культурный досуг.
Глава 43
Направо или налево?
На следующий день неугомонный Владек поднял их когда еще и десяти не было, буквально запихнул в коляску и повез на фестиваль артистов эстрады. Для лучшего освещения этого мероприятия, Владек прихватил с собой музыковеда. Верхневолынцы не совсем поняли кем она приходилась Владеку — женой или невестой.
Дама эта, ее звали Кристина, восприняла свою роль с излишней серьезностью, по крайней мере, на взгляд Милана. Всю дорогу до концертной площадки она посвящала приезжих в таинства современной музыки, излагала теорию развития музыки и влияния оной на умы и сердца людей. Оно все было бы неплохо, да только примеры, приводимые Тиной, оказались крайне неудачными. Верхневолынцы просто не знали, о ком идет речь.
Когда это дошло, наконец, до Кристины, она растерялась.
— Нет, господа, это уж слишком. Я понимаю — не пускать через границу всяких злонамеренных личностей, но музыка, да и вообще искусство, интернационально! Неужели у вас не продают записи Луки и Юлиана? А Вероника? Ее прекрасные песни покорили сердца всех поморцев!
Милан пожал плечами.
— Да, конечно, я слышал. Но это довольно дорогое удовольствие — покупать иностранные музыкальные записи. Я же не спрашиваю, как вы относитесь к песням Вовка? Или Мирославы?
— Это ваши певцы?
— Да, я бы даже сказал, звезды. Но, Тина, это же почти все — звезды на час. Редко кто из певцов не переживает свою славу. Как правило, помнят того, кто на слуху, а исчезни кто из виду — останется только тот, кто случайно оставил след в литературе. И не дай боже, не в своих мемуарах. Их читают только в разгар известности знаменитости, если так можно выразиться, конечно. А вот возьмите Карузо. Его имя стало нарицательным, когда говорят о тенорах. Может быть, ваш Лука поет в сто раз лучше, но об этом никто никогда не узнает. Нет возможности сравнить, а главное, нет певца, чтобы его воспеть. Литература — вот то, что остается в веках.
— И музыка тоже, — вставил Вацлав. — В виде нот.
