Огонь сильнее мрака (СИ) - Герасименко Анатолий (е книги .txt) 📗
О'Беннет шаркнул подошвами, умещая ноги под креслом.
– Меня проклял дух, – возразил он сипло.
Джон вздохнул.
– Как угодно. В любом случае, за вызов духа несёт ответственность вполне реальный человек. Харрингтон – высокого роста, во время своих ритуалов любит одеваться в мантию с капюшоном, который скрывает лицо. Вероятно, носит длинные волосы и бороду. Предполагаемое место обитания – городские задворки, где много старых, заброшенных домов. Особых примет нет, если не считать шрама на спине от разряда боевого жезла. Мы продолжаем поиски и в ближайшее время рассчитываем отыскать этого человека.
О'Беннет хмыкнул:
– В ближайшее время? В городе без малого два миллиона людей. Как вы будете искать Харрингтона, если всё, что о нём известно – это высокий рост и борода? Бороду, знаете, можно и сбрить. Мантия... Смешно. Не думаете же, что он будет расхаживать средь бела дня в мантии.
– Предоставьте расследование специалистам, – вежливо сказал Джон. – Поверьте, у нас свои методы.
О'Беннет нахмурился, отчего на лбу собрались морщины, и хотел что-то сказать, но Джон опередил его.
– Трой, у меня тоже есть вопрос, – произнёс он, не меняя тона, мягко и любезно. – Я, в общем-то, и так узнаю ответ, но... Вас подослал ко мне Харрингтон?
Кресло скрипнуло ножками по полу. О'Беннет, вскочив, шагнул к Джону.
– Как вы смеете! – он задохся от ярости, ткнул пальцем в воздух, едва не попав Репейнику в ноздрю. – Вы, ублюдок, палач, ук... укрыватель преступников! Я-то видел, кто вы такой! Как только вы подумать могли... Тратите мои деньги, водите за нос! Вы... вы жулик, вот кто!
Джил, когда хотела, двигалась очень тихо и очень быстро. Джон видел, как она заглянула в кабинет, но не успел предупредить О'Беннета.
– Сядь! – рявкнула она в ухо гэлтаху. Тот так и подскочил, а русалка толкнула его в грудь, сделав подножку. О'Беннет грохнулся обратно в кресло. Глотая воздух, он смотрел на Джил выпученными глазами и слабо елозил по полу каблуками, словно хотел отползти от неё вместе с креслом. Джон, воспользовавшись паузой, заглянул ему в голову
ублюдки за что не виноват убьют что ему вздумалось сам подосланный убийца все убийцы эта страшная загрызёт как тех в реке труп порежут спрячут мамочка папочка простите тогда на лестнице в кабинете скандал зря не виноват
и, морщась, сказал:
– Не стоило, Джил. Он правда ни при чём.
О'Беннет, всхлипнув, рванул галстук на шее.
– Не обессудьте, Трой, – обратился к нему Джон. – Были причины вас подозревать.
Джил села за стол.
– Ты уж прости, – сказала она прохладно. – Хватила лишку. Но Джон по делу спросил. Его Харрингтон мало к богам не отправил. Как ждал. Ядовитый порошок приготовил. Дунул в лицо Джону – тот чуть копыта не отбросил. Потом ещё... Словом, явно готовился. И имел свой интерес.
– Какой ещё интерес? – О'Беннет закашлялся. – Какой... к-ха... порошок...
Джон сунул руки в карманы и прошёлся по комнате.
– Я – ублюдок, Трой, вам это известно. Боюсь, про вас можно сказать то же самое. Харрингтон что-то затевает, скорее всего, хочет возродить свой магический орден. И ему нужны такие, как мы. С вами как-то не задалось, а вот я ему, кажется, понадобился. И очень интересно, зачем.
– Так найдите его! – пережатым фальцетом выкрикнул О'Беннет. – Найдите и спросите! И пускай вернёт мне нормальную жизнь! Что ж такое, за что мне всё это...
Джон с сомнением оглядел его. Фиолетовая аура поблекла, налилась багровым цветом, как свежий синяк. "Не попробуешь – не узнаешь, – подумал Репейник. – Эх, была не была..."
Встав над О'Беннетом, он торжественно простёр руки.
– Друг мой, – проникновенно начал он, – прошу, оставим эти глупые подозрения. Мы с вами пострадали от действий одного и того же негодяя. И, поверьте, моих, м-м... способностей, о которых вы осведомлены, хватит, чтобы вывести его на чистую воду. Но...
– Выводите тогда, – перебил О'Беннет. Рыжие его брови шевелились, как две сердитые гусеницы. – На воду или куда там надо. Работайте, я же вам заплатил.
– Но, – внушительно повторил Джон, задирая нос, – для этого необходимо, чтобы вы настроились на нужные энергии. Ощутили веру в наше общее дело. Прониклись вибрацией... э-э-э... медитацией...
О'Беннет смотрел на него, недоверчиво раздув ноздри. «Не клюнул, – с сожалением подумал Джон. – Оно и неудивительно, актёр из меня тот ещё. Однако нельзя же прямо вот так сказать: мол, дайте руку, добрый человек, я из вас силы повытяну, мне очень надо. Н-да, положение... А Джил-то как смотрит, боги. Аж стыдно».
– Мастеру нужна ваша вера! – вдруг проговорила Джил. О'Беннет вздрогнул и затравленно на неё зыркнул. – Без никаких сомнений! Понятно?
Она поглядела в глаза гэлтаху. Тот испуганно закивал.
– А то не будет ни хера! – строго закончила Джил. О'Беннет судорожно вздохнул, хотел что-то сказать, но Джон подхватил:
– Вера, господин Трой, может сдвинуть горы. Вы верите в успех?
О'Беннет мелко закивал, вжавшись в кресло.
– Дайте мне руку помощи, – попросил Джон. Рыжеволосый прочистил горло и робко взялся за протянутую ладонь Джона. Глаза его тут же распахнулись.
– Что... – выдавил он. – О-о...
– Только не отпускайте, – предупредил Репейник. – Мне нужно настроиться... на поиск. И постарайтесь думать о расследовании. Так надёжней.
О'Беннет глубоко задышал, веки его затрепетали. Джон сосредоточился. Серый песок. Холод, рассвет, дуновение ветра. Величественные фигуры перед глазами, древние голоса. Един в себе самом, един со всем миром... На этот раз Джон и впрямь ощутил, как его наполняет сила. Он слышал всех вокруг – создавалось впечатление, будто вынули затычки в ушах. Соседка двумя этажами ниже думала о том, какую рыбу купить к обеду. Бродяга в подворотне – о том, где украсть пинту джина, чтобы согреться. Мальчишка-посыльный, бежавший по набережной, – о хорошенькой дочери хозяина, зеленщика. Дочь зеленщика из лавки в соседнем доме – о мальчишке-посыльном и его грязных ногах. Её отец, ехавший в мобиле по ту сторону Линни, – о новой налоговой реформе и проклятых должниках, что недоплатили за последний месяц сотню форинов. Студент, который встретился ему и уступил дорогу мобилю, – о соседке двумя этажами ниже...
И, конечно, Джон знал, о чём думает О'Беннет. Тот сильно волновался: перебирал самые разные догадки о происходящем, от версии, что Джон оказался мощным медиумом (гэлтах верил в медиумов, как и в предсказания, и в духов), до версии, что сыщик чудит, перебравши опия. К тому же, О'Беннет уже начинал чувствовать блаженство от того, что делился жизненной энергией, и это пугало его ещё больше. Испуг не причинял боли Репейнику – похоже, чужие эмоции теперь не были ему страшны – но страх сделал мысли О'Беннета такими яркими, осязаемыми, обоняемыми, что вместо обычной мутной невнятицы Джону впервые привиделось настоящее чужое воспоминание. Чётко и ярко, будто он очутился в чужой голове.
Вот полутёмная комната, ширма со сложным рисунком – низкая, цветастая ширма, восточный рисунок, яркие рогульки с завитушками, похожие на беременные огурцы. Дым благовоний вышибает слезу, отдаёт сандалом и черносливом. Хриплый голос мага, его тяжелый акцент, который внезапно сменяется пронзительным визгом: это пришел дух и спрашивает, чего хочет смертный. Потом – снова голос мага. Потом – опять визг. И тишина. О'Беннет чувствует: дела идут скверно. Пугается ещё больше, спрашивает мага: что, что произошло? Маг отвечает – не сразу и отчего-то совсем без акцента, торопливо, почти растерянно. Извиняется. Предлагает вернуть деньги. Он больше не хрипит, как грозная боевая труба, а говорит обычно, по-человечески. Его голос... Он знаком Джону. Джон знает этот голос, много раз его слышал. Это...
– Джон!
Репейник открыл глаза. О'Беннет, радостно улыбаясь, обмяк в кресле. Из-под век виднелись полукружья белков, в уголке рта слюденисто блестела влага. Голову окружал ореол слабого, болезненно-жёлтого цвета.
