Маг-целитель - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
— Спасти меня? Глупец! — брызгая слюной, бросила Сюэтэ. — Я была королевой ведьм, и в Аду я тоже буду королевой! Можете убить меня, если хотите, потому что душа моя не будет корчиться в муках, она будет трепетать от радости, глядя на мучения тех душ, что слишком слабы для великого Зла!
— Не верь, не верь такой лжи! — воскликнул брат Игнатий, и лицо его стало суровым. — Все людские души, что попадают в Ад, обречены на вечные муки! Сатана наслаждается страданиями тех, кого он при жизни заманил себе на службу, — наслаждается, но не радуется, это чувство ему недоступно.
— Нет, это ты лжешь, райский приспешник! — сплюнула Сюэтэ. — И не пытайся уговорить меня. Я останусь верна своему господину!
— Отвернись от него, отрекись, заклинаю тебя! — умолял королеву брат Игнатий. — Покайся, пока у тебя еще есть такая возможность!
Он коснулся руки королевы.
Она заорала от ярости и боли — монах был настолько чист душой и телом, что даже его легкое прикосновение вызвало у Сюэтэ настоящую агонию. Заметив это, монах отдернул руку. Тут Сюэтэ прокричала стихотворение и, собрав последние силы, отбросила от себя рыцарей. Они попадали, но тут же, цепляясь за стену, встали и обнажили мечи.
А Сюэтэ вдруг стала увеличиваться, распухать прямо у нас на глазах.
Белокурый рыцарь закричал и бросился к королеве, выставив перед собой меч. Меч угодил Сюэтэ между ребрами.
Ведьма вскрикнула, забилась в агонии. Наверное, меч попал ей в сердце. Глаза у нее помутнели, тело обмякло, вернулось к обычному размеру и осело на лезвии меча, но она все кричала и кричала, и в конце концов ее тело опустилось на пол: Сюэтэ была слишком тяжела, и королева Меровенса не могла удержать ее. Но вот крик королевы сменился победным кличем, и она проорала:
— Господин мой! Я иду, чтобы получить твою награду!
В комнате на миг стало тихо-тихо. Брат Игнатий покачал головой. Лицо у него было печальное.
— Я потерял еще одну душу, — грустно сказал он. — Еще одно Божье создание.
— Не вы ее потеряли, брат, она сама себя потеряла, — спокойно возразил Фриссон. — Она так далеко зашла в своей ложной гордыне, что ни за что не признала бы поражения. Она была настолько пропитана злом, что ни за что не воззвала бы к милости Господней. Она напрочь отвергла веру в любовь и доброту, даже в дружбу, и не осталось никого, кто бы мог провести ее к Богу, никого, кого бы ей не хотелось помучить ради собственного наслаждения.
— И еще она была настолько порочна, настолько лжива, что не видела, не чувствовала, как Сатана соблазнил ее ложью, — тяжело роняя слова, проговорил брат Игнатий.
А потом послышался крик — далекий, еле слышный. От этого тихого крика зазвенело в ушах, и сердце ушло в пятки — так нас потряс загробный крик Сюэтэ. В ее крике было и отчаяние, и осознание предательства. Казалось, этот крик будет длиться вечно, но вот он стал тише — наверное, просто мы перестали его слышать. Но я не без ужаса понимал, что на самом-то деле этот крик будет звучать вечно.
Прошло, как мне казалось, довольно много времени, прежде чем я смог взглянуть на своего ангела-хранителя и сказать в последней жалкой попытке протеста:
— Вечно — это очень долго.
Ангел печально кивнул:
— Да, Поль. Очень.
Глава 32
— Послушай, — сказал я, — зачем тебе было являться в образе хиппи? Кого ты тут хотел одурачить?
Говоря с ангелом, я держал за руку Анжелику. Она сидела рядом со мной во внутреннем дворе замка — мы были готовы уйти куда угодно из мерзкой вонючей лаборатории. Глаза девушки сияли, голова ее лежала на моем плече. Ей, конечно, было очень больно, когда она очнулась, но мы все-таки сумели спасти ее от новой пытки. Глядя, как мучается моя возлюбленная, я снова и снова пылал гневом и ненавидел, ненавидел Сюэтэ...
— Не стоит радоваться тому, что она страдает, — сказал я ангелу. — Я о Сюэтэ говорю. Но я радуюсь. После того, что она сделала моей Анжелике.
Слово «моей» я произнес робко, неуверенно.
— Ты должен быть выше подобных сантиментов, — укорил меня ангел.
— Знаю, — отвечал я, — но ничего не могу поделать — такие уж у меня чувства. А в чувствах надо быть честным. Ну и потом, я же человек как-никак!
— Это верно, — согласился ангел. — И притом хороший человек.
Я нахмурился.
— Ладно. Так вот я и говорю, нечего тебе под хиппи рядиться. Я-то знаю, кто ты такой на самом деле, дружище.
— Все правильно, — не стал спорить ангел, — но, если бы я не был так одет, ты не сидел бы сейчас со мной рядом и не называл бы меня «дружище».
Я поглубже вдохнул.
— Ну, понятно, мне тоже так проще. Но бывают времена, когда смотреть на ангела нужнее, чем чувствовать себя в своей тарелке.
— Верно, верно, и, когда такие времена настанут, я буду рад явиться в том виде, в каком ты будешь меня ожидать, — с нимбом, крыльями и всем таким прочим. А сейчас, я думаю, нам бы надо спуститься с небес на землю и кое-что прояснить.
— В том виде, в каком я буду тебя ожидать? — резко переспросил я. — А какой ты настоящий?
— Никакой, — быстро ответил ангел. — Я дух, не забывай об этом.
— Ну ладно, ладно, — нетерпеливо кивнул я. — А каким бы ты мне показался, если бы я тоже был духом?
— Таким, каким ты ожидаешь меня увидеть, дружище. Я был готов выйти из себя. Анжелика протянула руку и, коснувшись моей руки, нежно погладила ее. Знаю, она хотела меня успокоить, но добилась обратного. Зато я отвлекся и перестал злиться.
Ангел гордо улыбнулся, и я снова разозлился.
— Послушай! — воскликнул я. — Никакой я не хороший человек! И не ухмыляйся!
— Да нет же, хороший, — заявил ангел. — По крайней мере тактичный, воспитанный и добрый. Ну, например, ты же на самом деле не хочешь, чтобы Сюэтэ страдала вечно, правда?
Я задумался.
— Нет, — в конце концов ответил я. — Пусть она пострадает долго — столько, сколько положено по справедливости. Но не вечно.
Анжелика пошевелилась и крепче сжала мою руку.
— Ты бы лучше перестала меня отвлекать, — посоветовал я ей. — Иначе я не буду годен к разговору с ангелом.
Она посмотрела на меня из-под опущенных ресниц, тихо улыбнулась и прикрыла глаза с самым счастливым видом.
— Ну, и что же теперь? — спросил я у ангела. — Что мне делать?
Он пожал плечами:
— Что хочешь. И надеюсь, чем бы ты ни занялся, это будут добрые дела. Я не управляю твоей жизнью, Поль...
— Савл, — поправил я.
— Я только пытаюсь удержать тебя от искушения и вернуть к Богу.
— До сих пор тебе это здорово удавалось, — пробормотал я. — На самом деле всякому, кто пытается заставить меня ходить по половице туда и обратно...
— Стоит об этом пожалеть, — закончил за меня ангел. — Ты своего друга Мэта спроси.
— Я тебя спрашиваю!
— Но мне больше нет нужды слоняться рядом с тобой, по крайней мере так, чтобы ты меня видел. Пока — нет нужды, но помни, я с тобой всю твою жизнь!
И он исчез.
— Дяденька-полицейский ушел, — ухмыльнулся я и задумался о собственной язвительности. А что? Он и на самом деле был кем-то вроде небесного полицейского.
— Твой друг ушел? — спросил у меня Мэт.
— В каком-то смысле, — ответил я. — Он сказал, чтобы я у тебя спросил.
— Спрашивай, о чем угодно! — Мэт ударил меня по плечу и с усмешкой взглянул мне в глаза. — Но тут есть ребята, у которых кое-какие вопросы к тебе имеются.
— Ребята? — непонимающе переспросил я и оглянулся по сторонам.
Рыцари королевы Алисанды очищали от врагов замок и расправлялись с уцелевшими колдунами с помощью десятка младших чародеев, помощников Мэта. А мы, верховное главнокомандование, могли немного передохнуть.
Но мне, как видно, не суждено было долго отдыхать. В сотне ярдов от нас стояло войско конных драгунов — их там было не меньше пятисот. Я искренне надеялся, что есть и еще живые — если о волшебных созданиях можно говорить «живые». Я отправился к ним, чтобы узнать, чего они хотят.
