Королевский маскарад - Демченко Оксана Б. (книги без регистрации .txt) 📗
Посмеиваясь над своими мыслями, принц выбрался из тепла чума в холодную ночь. Расторопный Дюпта уже ждал, с оленями, с теплым новым сокуем для эльфа. Неизменное копье приторочено за седлом, глаза веселые, прищур заинтересованный. Сын вождя поверил в возможность проколоть беде брюхо и уже наточил для большого дела свою стальную «пальму».
Побежали быстро. Сперва пешком, сберегая силы оленей. Потом отдохнули в седлах – и снова рядом с учагами. Дюпта несся так, словно за ним уже гнались все баруси ледяного края. Эльф старался не отставать и всерьез обижался на себя самого. Что будет с отцом, если ему сказать, что эльфа, разменявшего третью сотню лет жизни, едва не загнал человек? Орильр станет охотно разговаривать с этим человеком – и уважать его больше, чем сына…
Решено: баруси с ней, с этой магией! Надо идти на поклон к следопытам, пусть воспитают из слабого принца настоящего эльфа. Быстрого и выносливого. К тому же Жасу обратиться, он надежный, не выдаст… Или с родным братом поговорить, с Лильором? Принц фыркнул, принимая окончательное решение: сдаться на воспитание Кошке Ли. Она и ребенком кукол не любила, предпочитая донимать капризами живых, способных ответить. Пусть лупит и гоняет. С ней весело. Не просить же, в самом деле, злюку Осу?
За размышлениями усталость не так донимала. Ветер удачно толкал в спину, ровный и несильный. Мороз щипал щеки, но не лютовал, выстуживая горло. Олени двигались стремительно, Дюпта временами довольно напевал что-то и гладил рукавицей свою «пальму». Отдыхать он не собирался. Есть строганину можно и на бегу, и в седле…
Солнце выглянуло из-за южного горизонта, снег приветственно полыхнул радужным сиянием – и обжег взгляд светила, торопливо отвернувшегося от края льдов. Ветер сменил направление, ловко задувая в капюшон сбоку. Нижний, колючий, злой.
– Ты хорошо бежишь, Элло. Река рядом, – довольно сообщил Дюпта. – Я думал, не выдержишь. Со мной никто не соглашается бегать, я слишком мало устаю, такой уродился. Когда отец не сердится на меня – ну так бывает редко, – он мной гордится. Прыгай в седло, скоро начнутся овраги. Я коварный кайга, хотел загнать мужа Сыру, ты так решил, да?
– Ты уже загнал, – честно признался Лоэль, чуть отдышавшись. – Сколько еще верст?
– Ну не думал даже… Это вы, нидя, верстами измеряете путь, – удивился кайга. – Погоди, соображу… Двадцать. Может, меньше. Я считаю так: до берега, спуститься, потом идти вниз. Пока мы двигаемся к переправе, где Хэнку на охоту вышел. До нее пять верст. Туда тебе надо? Или для дела важно, где мы его подобрали?
– Нет, важно место, где на него напали, – обрадовался Лоэль.
Пять верст – совсем рядом. И не надо, скорее всего, идти на север, против ветра. Замечательно!
Получасом позже кайга уже деловито занимался оленями, сгружал шкуры, устраивал крошечную меховую палатку, для которой у него, само собой, нашлось еще одно незнакомое слово. Его Лоэль решил не запоминать. Сейчас важнее иное. Река оказалась широкой, идти на дальний берег не хотелось. Но, по счастью, колдовали не там – здесь. И стереть следы не смогли. Пробовали, старались. Но все же он эльф, маг четвертого круга. А мама у него – ведьма, настоящая и лучшая из всех. Потому Лоэль отчетливо видел давно смытые, затоптанные стадом диких оленей, заговоренные, отпетые шаманами следы. Вот тут был их костер, здесь – засада воинов. Пели, заклинали оружие. Потом плыли, прятались за спинами оленей.
Дюпта выбрался на лед реки и подошел к эльфу.
– Нашел? – с надежной спросил он.
– Да. Тут его ударили в первый раз. Багром – только не говори, как называется по-вашему, умоляю! – стащили в воду, стали топить. Он захлебнулся, его отволокли дальше. К берегу.
Лоэль шел стремительно, почти не глядя под ноги, кайга его бережно поддерживал и направлял, жадно вслушиваясь в торопливые слова. Принц замер у зарослей тальника, вмерзшего в лед. Огляделся. Глаза показались Дюпте совсем белесыми и слепыми: не этот день сейчас видел шаман-нидя. Иной, давно минувший. Кайга уважительно притих. И подумал, как ему еще далеко до опыта Дянгу. Уйти вверх, в чужие земли леснийцев, в трудный сезон, когда нет ни снега, ни летних троп. Выбраться к людям, разыскать такого толкового мага – и все это в ничтожный срок! Пусть завистливые глупцы твердят про везение. Но удача любит только самых упорных и ловких!
Эльф упал на колени и стал ощупывать снег, сняв рукавицу. Сухо, неприятно, незнакомым голосом рассмеялся. Вздохнул, тряхнул головой, сгоняя наваждение. Принял переданную спутником рукавицу, натянул.
– Тут его убивали. Хэнку – достойный сын славного отца. Он очнулся и вырвался. Уже с раной под ребрами – вывернулся и рухнул в воду. Его сочли мертвым, не стали догонять. Они сами замерзли, устали. Здесь сидел шаман. Он держал нож из кости оленя. Я запомнил этого человека, не переживай. Он сейчас далеко. Точно сказать мне сложно. Но вот нож вижу лучше, кровь на нем была, запеклась, впиталась. Если они все еще вместе, шаман и оружие…
– Наверняка, – хищно уверил кайга. – И они тоже зимуют, никуда не денутся оттуда!
– Мы их навестим попозже, как с бедой разберемся, – пообещал Лоэль. – Отсюда к юго-западу, верст триста. У границы леса.
– Ты уверен, что справишься с дямадами?
– Если мне поможет Тимынтэ, – с сомнением вздохнул Лоэль. – Мне для начала надо попасть в тот слой мира, куда ходят ваши шаманы. Остальное не так сложно, я на это надеюсь. И, увы, нам следует быстро бежать назад. Времени нет.
– Ешь, поспи немного, – сердито покачал головой Дюпта. – Потом пойдем. Даже оленям нужен отдых.
Довод позабавил Лоэля. И убедил. Охотно отведав строганины, выпив теплый отвар непонятного состава, эльф забрался в меховой спальник и тотчас провалился в темную прорубь усталости. Он хотел поговорить с сестрой, неугомонной Кошкой Ли. Надел ее перстень. Точнее, грубую серебряную проволоку, свернутую в три витка. Это ювелирное чудо сестричка соорудила в пятилетнем возрасте. На день рождения подарила – заботливая… Морщила нос и твердила: вещь волшебная. Мол, наденешь, и я приду, буду давать умные советы. Так не бывает, но у сестры все необычно. Хотя… какая магия доступна была пятилетней ведьмочке?
Вопреки сомнениям Лэйли пробралась в забытье, охватившее брата. Нет, он не нашел дорогу к ее сознанию, просто увидел во сне – и обрадовался. Молоденькая, лет пятнадцати, тощая, смешная – такую Ли он отлично помнил и очень любил. Только-только научился ценить и перестал ревновать к маме…
– Эй, ты умер или добился полного просветления сознания, как ушибленный по голове мастером Жасом кузнец-недоумок? – насмешливо спросила зеленоглазая, привычно пряча испуг за придирками. – Элло, как ты?
Не удержалась, стала серьезной. Надо же! Неужели он так плохо выглядит? Лэйли села рядом, провела рукой по лбу брата. Еще раз вопросительно наморщила лоб – мол, уже сержусь! Принц улыбнулся, принимая с благодарностью странный сон. Советоваться с самим собой иногда не так уж глупо. Тем более на два голоса. Один в этом сне – Элло, явно говорит за разум. Другой – милое порывистое чудовище Ли – отвечает за сердце и наитие. И, спасибо всемогуществу сна, кругом лето. Он, оказывается, уже соскучился по узору лиственных теней, по шуму живой зелени. Вон любимые мамины ромашки под ветерком танцуют. Тепло, благодать…
– Единорога давно нашел? – уточнила маленькая Ли.
– Нет.
– Глупый три раза! – взвилась сестра. – Духи, опасные для рода Дюпты, ледышка ты эдакая, они и есть – твоих потеряшек след. Не обошлось без бывших эльфов это дело, уж мне-то поверь. Всегда так: хотели как лучше… Ладно, вернешься – я тебя отругаю поподробнее. А пока вот что: больной у тебя под рукой? Тот, находившийся недавно при смерти.
