Дюна. Первая трилогия - Герберт Фрэнк Патрик (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
— По вашим подсчетам, — продолжал Хават, — за два года он уничтожил пятнадцать тысяч фрименов, потеряв вдвое больше. Вы утверждаете, что сардаукары истребили еще двадцать тысяч или, может быть, немного больше. А я видел их транспортные декларации на вылет с Арракиса. Если они действительно убили двадцать тысяч, то их потери составили пять к одному. Может быть, стоит все-таки заметить эти цифры и понять, о чем они говорят, мой барон?
Нарочито холодно барон уронил:
— Это — твоя работа, ментат. Так что они значат, эти цифры?
— Я уже сообщал вам данные отчета Дункана Айдахо по сиетчу, который он посещал, — напомнил Хават. — Все сходится. Если у них хотя бы двести пятьдесят таких общин-сиетчей, то фрименское население планеты составит не менее пяти миллионов человек. А согласно моим оценкам, таких сиетчей по крайней мере вдвое больше! На такой планете население вынуждено рассредотачиваться.
— Десять миллионов?!
От изумления щеки и подбородки барона дернулись.
— По меньшей мере десять.
Барон поджал пухлые губы. Маленькие глазки в упор разглядывали Хавата… Интересно, подумал он, неужели это действительно результаты расчетов, а не блеф? Как же это никто и не заподозрил?
— Мы даже не повлияли сколько-нибудь заметно на прирост населения, — добавил Хават. — Мы только, так сказать, отбраковали слабейших, дав сильным возможность стать еще сильнее. Все как на Салусе Секундус!
— Салуса Секундус! — рявкнул барон. — Да при чем тут императорская каторжная планета?!
— Кто пережил Салусу Секундус, тот становится куда крепче и выносливее большинства остальных, — пояснил Хават. — Добавьте сюда хорошую военную подготовку — самую лучшую — и…
— Чушь! Если следовать твоим аргументам, я могу набирать в свою армию фрименов — после того как они претерпели притеснения от моего племянника!
Хават спокойно спросил:
— А ваши войска никогда не испытывают от вас притеснений?
— Ну… в общем, я… но…
— Притеснение притеснению рознь, — развил мысль Хават. — Ваши солдаты живут куда лучше прочих ваших подданных, а? И они видят, какая неприятная альтернатива есть у них службе в армии барона, — а?
Барон замолчал, глядя в одну точку. Какие открывались возможности! Неужели Раббан помимо воли создал для Дома Харконнен такое могучее оружие?
Наконец он сказал:
— Но как можно полагаться на верность подобных солдат? Вот ты бы как ее обеспечил?
— Я брал бы их небольшими группами, не больше взвода, — начал Хават, — вытащил бы их яз прежних условий, то есть освободил бы от угнетения. Изолировал бы с инструкторами, причем инструкторы должны понимать своих подопечных; лучше всего, если инструкторы в прошлом сами претерпели все то же самое. Затем я бы напичкал их таинственными, почти мистическими историями о том, что мир, где им пришлось столько испытать, на самом деле был тайной базой подготовки сверхлюдей. Сверхбойцов. Таких, как они. И наконец, все это время я показывал бы им, что могут заслужить эти сверхвоины: роскошь, красавиц, жизнь во дворцах… все, что они пожелают.
Барон кивнул:
— Так сардаукары и живут.
— Спустя какое-то время рекруты начинают верить, что существование Салусы Секундус оправданно, поскольку она произвела их — элиту, соль расы. Последний рядовой Корпуса Сардаукаров живет во многих отношениях не хуже членов Великих Домов.
— Какая идея!.. — прошептал возбужденно барон.
— Вот вы уже и разделили мои подозрения, — кивнул Хават.
— Но с чего все началось? — спросил барон.
— Ах да. Действительно, как возник Дом Коррино? Было ли какое-то население на Салусе Секундус до того, как Император послал туда первые тюремные транспорты? Даже герцог Лето, кузэн Императора по женской линии, не знал ответов на эти вопросы. Такие вопросы не приветствуются…
Глаза барона сверкали.
— Да, они превосходно охраняют эту тайну! Они сделают все что угодно, чтобы…
— И кроме того, что еще стоит так охранять? Какую тайну? Что у Падишах-Императора есть каторжная планета? Это всем известно, что…
— Граф Фенринг! — перебил вдруг барон.
Хават замолчал и, удивленно нахмурясь, посмотрел на барона;
— Что — граф Фенринг?
— На дне рождения моего племянника несколько лет назад, — объяснил барон, — был этот расфранченный попугай Императора — граф Фенринг; он присутствовал — там в качестве официального наблюдателя и для того, чтобы… э-э… заключить некую деловую договоренность между мною и Императором…
— И что?
— Я… э-э… в разговоре упомянул что-то о своих планах превратить Арракис в планету-тюрьму. И Фенринг…
— Что именно вы сказали ему? — перебил Хават.
— Что именно? Ну… это было достаточно давно, и…
— Милорд барон, если вы хотите использовать меня с максимальной эффективностью, вы должны снабжать меня соответствующей информацией. Разговор записывался?
Лицо барона потемнело от гнева.
— Ты ничем не лучше Питера! Я не люблю, когда…
— Питера у вас больше нет, милорд, — напомнил Хават, — Между прочим, что именно с ним случилось все-таки?
— Он стал чересчур фамильярным и слишком многого от меня хотел, — объяснил барон.
— И вы меня уверяли, что не бросаетесь полезными людьми, — заметил Хават. — Вы хотите тратить мои силы на угрозы и увертки?.. Итак, мы остановились на том, что вы сказали графу Фенрингу.
Барон медленно взял себя в руки. Ну, придет еще время, думал он, припомню я тебе твои манеры. Да. Ох и припомню!..
— Минуточку… — проговорил он, вспоминая беседу в приемном зале. Он мысленно представил себе шатер тишины — это помогло.
— Значит я сказал что-то вроде: «Уж Император-то знает, что немного насилия и убийств всегда шло на пользу делу. Я имел в виду потери в рабочей силе». А потом я сказал что-то насчет возможных вариантов решения арракийской проблемы — и что каторжная планета Императора вдохновила меня на попытку состязаться с ним в организации подобного учреждения…
— Ведьмина кровь! — выругался Хават. — А что Фенринг?
— Тут-то он и начал спрашивать меня о тебе. Хават откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза.
— Вот, значит, почему они начали так следить за Арракисом, — проговорил он. — Что ж, сделанного не воротишь. — Он открыл глаза. — Сейчас Арракис наверняка набит шпионами. Два года!..
— Но не могло же мое вполне, кажется, невинное замечание…
— В глазах Императора ничего «невинного» не бывает! Какие распоряжения вы отдали Раббану?
— Я всего лишь велел ему научить Арракис бояться нас…
Хават покачал головой.
— Теперь у вас осталось только два выхода, — сказал он. — Или перебить местных жителей — истребить всех поголовно! — или…
— Уничтожить всю рабочую силу?!
— Если, конечно, вы не предпочитаете, чтобы Император и те Великие Дома, которые он сможет привести за собой, пришли сюда и выскоблили Джеди Прим, как пустой черепок!
Барон некоторое время смотрел на своего ментата.
— Он не посмеет! — сказал он наконец.
— Вы так думаете?
Губы барона дрогнули.
— А… второй выход?
— Отрекитесь от своего любезного племянника, барон. От Раббана…
— Отре… — Барон осёкся и уставился на Хавата.
— Не посылайте ему больше пополнений. Вообще никакой помощи. Не отвечайте на его запросы — только в том смысле, что-де вы прознали, как жестоко он управляет Арракисом, и намерены исправить дело — так скоро, как будет возможно. А я обеспечу перехват нескольких посланий императорскими шпионами.
— Но как же Пряность, доходы, как…
— Требуйте с него положенные поступления в казну, но будьте осторожнее в формулировках. Требуйте фиксированные суммы. Мы можем…
Барон поднял руки ладонями вверх.
— Да как же я могу быть уверен, что этот хорек, мой племянник, не…
— Разве у нас нет больше шпионов на Арракисе?.. Вот и скажите Раббану — или он будет выполнять ваши требования по поставке Пряности, или вы его смените.
— Я знаю своего племянника, — хмуро возразил барон. — Он после этого только усилит давление на население.
