Королева Тьмы - Бишоп Энн (книги бесплатно .txt) 📗
— Достаточно убедительно? — мягко спросил Люцивар.
Деймон замер.
Теперь, когда все маски были сброшены, эйрианец увидел перед собой человека физически и эмоционально измотанного, едва способного держаться на ногах.
— Почему? — тихо спросил он.
— Я должен был выиграть время для Джанелль. Для этого понадобилась ваша ненависть.
Вот так просто. Вот так больно. Деймон пожалеет об этом, разумеется, и будет жалеть очень долго и искренне, однако, не колеблясь, вырвет сердце собственного брата, если это понадобится Джанелль. Что, собственно, он и сделал.
— Так ты здесь с согласия Джанелль, — произнес Люцивар, желая получить подтверждение.
— Я здесь по ее приказу.
— Чтобы сыграть в эту игру.
— Чтобы сыграть в эту игру, — покорно согласился Деймон.
Люцивар кивнул и горько рассмеялся.
— Что ж, Ублюдок, свою роль ты сыграл на славу. — Он помолчал, а затем холодно спросил: — Где Мэриан и Деймонар?
Рука Деймона дрожала, когда он взъерошил волосы непослушными пальцами.
— Поскольку Сюрреаль не пришлось прибегать к экстренным мерам вроде использования Серого Камня, чтобы выбраться отсюда, я полагаю, она без особых проблем добралась до укрытия, в котором я их оставил. К этому времени они уже должны были добраться до Цитадели.
Люцивар позволил себе пережить лишь одно мгновение, полное облегчения и радости.
— И что произойдет теперь?
— Теперь я создам твою тень, а ты устремишься в Цитадель. Придерживайся Красного ветра. Более темные нестабильны.
Тени. Деймон никогда не смог бы создать настолько убедительную тень. По крайней мере, сам. А Джанелль… Джанелль выросла под присмотром Андульвара и Протвара и ожидала, что эйрианский воин способен выдержать боль от раны, полученной в битве, на каком бы поле она ни велась.
— Что тебе нужно? — спросил Люцивар.
Деймон помедлил.
— Волосы, клочок кожи и кровь.
— Тогда давай доведем эту партию до конца.
Они работали вместе и молча. Единственным звуком, который издал Люцивар за все это время, был вздох облегчения, когда Деймон надел на его мужской орган Кольцо Чести и с его помощью снял Кольцо Повиновения, так что никто ничего не заподозрил.
Надев Эбеново-серые Камни, которые Деймон также вернул законному владельцу, он наблюдал за последними штрихами, добавленными Деймоном к заклинанию, призванному сотворить его тень. И содрогнулся, увидев перед собой замученное существо, чьи глаза отражали только бесконечную боль, а губы словно сплавились в широкой усмешке.
— Огни Ада, Ублюдок, — слабо произнес Люцивар, ощутив приступ тошноты. — Что ты делал со мной, если в итоге я выгляжу вот так?!
— Не знаю, — устало отозвался Деймон. — Но, уверен, Геката что-нибудь придумает. — Он поколебался, затем с трудом сглотнул. — Послушай, Заноза, хоть раз в жизни сделай именно так, как тебе сказано. Отправляйся в Цитадель. Все, кого ты любишь, ждут тебя там.
— Не все, — мягко произнес Люцивар.
— Я вытащу Повелителя. — Деймон затаил дыхание, ожидая…
Люцивар знал, чего он ждет и на что надеется. Деймон хотел услышать, что Сэйтан не единственный, о ком беспокоится его брат.
Но он ничего не сказал.
Деймон отвел взгляд и утомленно произнес:
— Идем. Нужно провести еще одну игру.
Сэйтан снова уставился на чешуйки, по-прежнему лежащие на земле. Почему Деймон так хотел, чтобы он увидел это? И почему он сам при каждом взгляде на них ощущает холод?
Он раздраженно зашипел, но тут же встрепенулся, услышав знакомый звук и разгадав наконец-то загадку.
— Ты хочешшь понять это? — спросила Дрейка.
Такие же чешуйки, плавающие на поверхности воды. Дрейка, держащая овальный камень, по форме напоминающий яйцо с прикрепленным к нему шелковым шнурком.
— А вот ссспираль.
Камень погружается в воду, двигаясь кругами, опускается вниз по спирали, пока вся вода не оказывается захваченной этим безостановочным танцем вместе с плавающими на ней чешуйками.
— Водоворот, — сказал тогда Джеффри.
— Нет, — ответила Дрейка. — Вихрь. Она почти всссегда будет ссспусскатьсся по ссспирали… Ты не ссможжешшь иззменить ее природу… Но вихрь… Оберегай ее сссвоей сссилой и сссвоей любовью, и, воззможно, этого никогда не произойдет.
— А если я не смогу? — спросил он тогда.
— Это будет конец Крови.
Конец Крови. Конец…
Эти чешуйки были вовсе не посланием Деймона, а предупреждением Дрейки! Джанелль спускалась по спирали, чтобы собрать всю свою силу и обрушить на Королевства вихрь. Конец Крови. Поэтому она и настояла, чтобы Первый Круг оставался в Цитадели? Потому что крепость будет единственным местом, способным противостоять этой чудовищной силе? Нет. Джанелль не нравилось убивать. Она не стала бы уничтожать всю Кровь, если бы могла…
Проклятье. Проклятье! Нужно притянуть то видение к себе. Необходимо как можно быстрее вновь взглянуть на спутанные паутины, чтобы вспомнить то единственно важное, что все время ускользало, прячась в глубине. И это было отнюдь не случайностью. На ключевое воспоминание была наброшена вуаль, чтобы помешать ему сделать что-то очень важное, пока не будет слишком поздно.
Но если она собирается выпустить на свободу вихрь, то что, во имя Ада, здесь делает Деймон?
Срывает планы противника. Тянет время. Отвлекает Доротею и Гекату от их военных планов. Играет в игры… с Мэриан и Деймонаром. Потом Сюрреаль. Пару часов назад он слышал мучительный крик Люцивара, но с тех пор эйрианец не показывался ему на глаза. Значит, остался только…
На чешуйки упала чья-то тень.
Он поднял голову и встретился взглядом с остекленевшими глазами Деймона.
— Пришла пора танцевать, — ласково пропел Садист.
Повелитель мог бы сказать что-нибудь, однако почувствовал запах Гекаты. Поэтому он позволил сыну отвязать себя от столба, отвести в тюрьму и ничего не сказал, пока Деймон привязывал его к постели.
Когда сын вытянулся на постели рядом с ним, Сэйтан прошептал:
— Когда заканчивается игра?
Деймон напрягся, сглотнул с трудом.
— Через пару часов, — тихо произнес он. — В полночь. — Сади мягко коснулся плеча отца. — Ничего не будет. Только…
Они оба услышали, как кто-то подошел и прижался к двери. И оба поняли, кто внимательно прислушивается за ней.
Сэйтан покачал головой. За все нужно платить.
— Все должно быть убедительно, Деймон, — чуть слышно прошептал он.
Повелитель прочел боль, отвращение и мольбу о прощении в глазах Деймона, прежде чем его поцеловал собственный сын.
И он узнал, почему Кровь называет его зеркало Садистом.
Сэйтан лежал на боку, глядя в стену.
На самом деле Деймон сделал очень немногое. Очень немногое. Он сумел убедить суку, словно приклеившуюся к двери, что сын жестоко насилует собственного отца, не сделав при этом ничего, что могло бы помешать им в дальнейшем смотреть друг другу в глаза. Довольно впечатляющая демонстрация возможностей и умений.
И очень краткая. Сэйтан сначала обеспокоился этим, однако, когда Деймон вышел из хижины, до него донесся приглушенный комментарий и восхищенный, счастливый смех Гекаты.
Итак, пока Деймон продолжал рыскать по лагерю, заставляя всех нервничать, у него появилось время отдохнуть и собраться с мыслями. Подумать.
Игра заканчивалась в полночь. Почему обязательно тогда? Что ж, полночь действительно называют колдовским часом, мгновением, когда вчера перетекает в завтра. И в полночь минует ровно трое суток с того момента, как Деймон впервые появился в лагере.
Сэйтан подскочил на постели. Семьдесят два часа.
Заключенный в гостиную в Цитадели, он напряженно мерил комнату шагами.
От заката до рассвета.
— Что-то пошло не так… На это не требуется столько времени… Для Белого, Черного… Жертва приносится между закатом и рассветом.
