Жила-была Хозяйка или дорогами иных миров (СИ) - Боброва Екатерина Александровна (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
Участковый, по фамилии Степанов, был худощав, рыж и изрядно конопат. Светло-серые глаза смотрели с тоской собаки, чья жизнь состояла исключительно из будки, цепи, миски с водой и костей.
Андрей незаметно огляделся. Пункт полиции навевал ту же тоску, что стояла в глазах участкового. Серые, немытые окна, с архаичными деревянными рамами и дохлой мухой на подоконнике. Выцветшие плакаты на стенах. Старые столы с потрескавшимися краями. Кувшин с зацветшей водой. Банка растворимого кофе. Грязные чашки. И воздух, пропитанный запахом дешевых сигарет без фильтра.
— Все верно, Александр Валерьевич, именно этот дом нас и интересует, точнее, его обитатели, — Сергей был предельно вежлив.
— Можно просто Александр, — отмахнулся участковый и спохватился: — Чай, кофе?
Андрей с сомнением покосился на банку "Черной марки" и решил, что больное сердце как раз тот повод, чтобы отказаться от чашки дрянного кофе. Сергей же попросил чай и, получив чашку кипятка, долго мочил в ней пакетик "Принцесса Нури", но пить не стал.
— Значится, дом, — повторил, словно собираясь с мыслями Степанов, наморщил лоб, от чего веснушки потонули в складках морщин, и вдруг просветлел лицом: — Знаю, знаю. Там еще старик Жернов жил, а потом дом москвичи купили.
Он помолчал, воздел глаза к потолку, и его лицо сделалось еще более просветленным, а затем добавил с убедительностью фаната:
— Хорошие люди купили.
— А конкретнее? — уточнил Андрей, начиная ощущать смутное беспокойство. Участковый на глазах превращался из унылой собаки в собаку, стукнутую кирпичом по голове.
— Очень хорошие люди, — повторил Степанов и расцвел блаженной улыбкой идиота, — пожилая, — выматывающая нервы пауза, — пара живет. Сын, — пауза, за которую Андрей успел произнести про себя с десяток цветистых выражений, — им дом купил.
С каждой фразой паузы становились все дольше, точно для поиска ответа «мозговому компьютеру» Степанова требовалось сделать дополнительный запрос.
— Сам приезжает, — пауза, — продукты привозит. Потому в деревне, — снова пауза, — не появляются. А так живут очень…
Андрей не выдержал:
— Мы поняли, очень хорошие люди.
— Да, — с облегчением выдохнул Степанов, достал чистый, аккуратно сложенный платок и вытер отчего-то взмокший пот.
— Если понадобится — обращайтесь, вы нам очень помогли, — закончил он не совсем логичной фразой и смутился, упирая взгляд в сложенные на коленях ладони.
— Спасибо, — поблагодарил Сергей, вставая и делая знак Андрею двигать на выход.
— Черте-те что творится. Понабрали идиотов, — ворчал он, широкими шагами продвигаясь по узкому коридору участка, — толку с такого, как с козла молока.
Андрей помалкивал, ибо имел другой взгляд на происходящее, но предпочитал им не делиться с коллегой, уж больно тема щекотливая…
Они вышли на улицу, Сергей остановился, запрокинул голову, подставляя лицо под холодные лучи зимнего солнца, сделал глубокий вздох и резюмировал:
— Хорошо живут, сволочи. Народу нет, работы тоже, а природа вокруг… закачаешься. Слушай, — он пнул носком ботинка сугроб, выросший по обеим сторонам дорожки, — открой-ка досье на этого покупателя, что у него там за старики живут?
Андрей достал планшет, активировал, открыл нужный файл и стал читать вслух:
— Олег Петрович Тавров, 1985-го года рождения, село Анишкино, Тверской области. Родители Петр Петрович Тавров и Анна Павловна Ставрова.
И он включил мобильные данные, чтобы зайти в базу данных. Как назло, связь тут была ужасная, и капризная база грузиться не хотела. Сергей, посмотрев на его мучения, принялся звонить кому-то по телефону.
— Танюшечка, солнышко, не сильно занята? Как кто? Конечно, я. Да, подлец, но в следующее воскресенье обязательно в кино, а лучше на концерт. Тань, ну когда я обманывал. Конечно, не просто так звоню, а чтобы сказать ты — лучшая. А если поможешь в одном маленьком деле, вообще цены не будет. Да, как обычно. Диктую: Петр Петрович Тавров, 1959-го года рождения.
Через пару минут трепетного общения, Сергей прошептал, убрав трубку от лица:
— Разбились оба на машине, Олег с десяти лет рос в детдоме.
Андрей, повинуясь промелькнувшей догадке, открыл досье на Павла Самохина. К походу в кино добавился ужин в ресторане, зато оперативники разжились информацией о Самохиных.
— Что же у них традиция такая гибнуть и оставлять детей сиротами?
Сергей потер лицо, полез в карман за сигаретой, потом вспомнил, что бросил курить, и поморщился. Андрей пожал плечами — совпадению он не удивился, как и тому, что никаких стариков у Олега не оказалось.
— Как под копирку, — продолжал рассуждать Сергей, выезжая на трассу, — что один, что второй — сирота. Уверен, копнем глубже, найдем еще совпадения. А знаешь, самое любопытное, детдом этот я помню. Два года назад там пожар был. Никто не пострадал, но дела все сгорели, да и само здание перенесли в другое место — проще новое было построить, чем это восстановить. Знаешь, Андрюха, если хочешь мне что-нибудь рассказать, самое время.
Андрей глубоко вдохнул и задержал дыхание. Вот он — момент истины. Либо ему поверят, либо предложат пройти освидетельствование у психиатра. Сергей слушал молча, не перебивая. Что и говорить, слушать в их конторе умели.
— Значит, экстрасенсы, гипноз, — проговорил он задумчиво, потом резко свернул на обочину, заглушил мотор, — мне этот Степанов тоже подозрительным показался. Адекватный же мужик был, пока про дом не спросили. Ладно, брат, считай, твоя версия засчитана.
И он достал телефон, набрал номер, сел ровнее, и даже выражение лица стало серьезнее и строже.
— Вадим Петрович? Да, Никеев. Да, почти из Твери. Вадим Петрович, у нас тут с Травкиным странное дело нарисовывается. Травкин его еще до больницы зацепил, не успел доложить. Есть, следующий раз звонить до того, как штаны на заднице дымиться начнут. Так точно, и мозги включать будем. Да, файл сейчас перешлем. Да. Спасибо.
— Не благодари, — проговорил Сергей, возвращая телефон на панель, — и не спорь. Понимаю, боишься облажаться, но лучше быть живым дураком, чем мертвым и умным. Нас сейчас оперативная группа примет и будет вести. Выход на связь каждые три часа. Все, поехали в гости к твоим гипнотизерам. Ствол хоть не утопил?
Насмешку Андрей проглотил. Товарищ старше и опытнее, имеет право.
— Ствол взял, — и не удержался, проворчал: — Не мои они гипнотизеры.
ГЛАВА тридцать третья
Сказать, что Алексей мерз — не сказать ничего. Тонкие ботинки на меху, очень модные и дорогие, здесь, в Тверской глуши, превратились в ледяную ловушку для ног. Нос по цвету конкурировал с ярко-синим небом, руки в перчатках онемели, и приходилось держать их в карманах. Словом, зимний лес оказался именно таким, каким он себе представлял: холодным, полным снега, превращающегося в воду, стоило ему попасть в ботинки. Здесь не было четырех ЖЭ, а хваленый Мегафон показывал жалкие три палочки, а еще здесь царила мертвая, давящая на уши тишина, и даже солнце, искрящееся в сугробах, и легкий морозец — минус семь — не могли примирить его с действительностью.
