Громбелардская легенда - Крес Феликс В. (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
В своем собственном теле.
Когда они добрались до цели, уже светало.
— Теперь возвращайся. Если придет посланник, приведи его сюда, — сказала она.
Кот без возражений поднял лапу в кошачьем приветствии.
— Убей его, сестра, прежде чем он умрет. Он из тех, что мнят себя спасителями мира, — и не должен уйти безнаказанным.
Кот исчез, но она еще услышала:
— Верена — такая же, как мы.
Она направилась к месту, которое он ей показал. Наклонив голову, она пробралась под толстой веткой каменного дуба — и, пробив Призрачный Круг, увидела горящий костер.
14
Войско подошло перед полуднем.
Следуя благоразумным указаниям Хель-Крегири, дозорные разбойничьего отряда показались легионерам на глаза — и дело закончилось перемирием. Готах, зная властительницу гор, мог заверить представителя, что перемирие это нарушено не будет. Рамез, впрочем, не унизился до каких-либо переговоров, лишь принял к сведению, что ему не придется шагать по трупам, — и намеревался двинуться дальше. Неожиданным препятствием оказалось упрямство Норвина. Тысячник не доверял Хель-Крегири, а тем более ее воинам. Под его началом было неполных две сотни человек, половину которых составляли дворцовые алебардники, гонцы, конюхи и повара, ибо отборных солдат он послал в горы уже раньше. Не хватало арбалетчиков, без которых на столь сложной местности трудно было рассчитывать на победу в сражении с более сильным противником. Комендант предчувствовал ловушку. Мысль, что два самых важных лица провинции могут очутиться в каком-то чудовищном месте, окруженные несколькими сотнями хладнокровных убийц, имея в качестве охраны конюхов и гонцов, вызывала у него неподдельный ужас. Комендант стоял на своем как никогда; он готов был выдержать гнев князя, лишиться поста, даже головы — лишь бы не допустить претворения в жизнь безумных планов. Он понимал, что творится в душе громбелардского властителя, но понимал также и свои обязанности. Норвин хотел немедленно отправиться в проклятый лес на поиски княгини, но не собирался пускать туда представителя. При всем при том он осознавал, что время идет и дорога каждая минута; мысль об этом приводила его почти в отчаяние.
— Ваше высочество! — объяснял, просил и чуть ли не угрожал комендант. — Это безумие, это… Умоляю, ваше высочество! Мы теряем время! Ваше высочество, я командую этими солдатами, и ты не сможешь мне запретить это, здесь и сейчас! Ваше высочество, даже если мне придется прибегнуть к силе, ты не пойдешь туда! Прошу!
После первой вспышки гнева Рамез неожиданно успокоился, словно чувствуя, что тысячник и в самом деле может в отчаянии попытаться претворить свою угрозу в жизнь. Сумятица среди солдат из-за противоречащих друг другу приказов ни к чему хорошему привести не могла.
Кот-проводник ждал. Неподалеку стояли головорезы Хель-Крегири, с явным любопытством наблюдая за происходящим. Положение становилось попросту абсурдным.
— Комендант, — спокойно сказал Рамез, — если это ловушка, мы сдадимся. Полагаешь, они нас убьют?
Тысячник посмотрел на него и прикусил губу.
— Значит, возьмут нас в плен, — подытожил Рамез. — Потребуют выкупа. Ну так заплачу я им этот выкуп. Что ты мне хочешь запретить? Воспользоваться собственным кошельком? Только подумай…
Князь приблизился к офицеру и придержал его, когда тот инстинктивно попытался уважительно отступить на шаг назад.
— Норвин, — проговорил он так тихо, что никто посторонний не мог его услышать, — отпусти меня в этот лес. Прошу тебя.
Комендант схватился за голову.
— Ради всего, ваше высочество… — беспомощно сказал он. — Ваше высочество…
Он повернулся и побежал отобрать самых лучших солдат. Черный кот молча ждал.
— Они нас догонят, — сухо сказал представитель. — Идем, мудрец.
Готах кивнул.
Не дожидаясь Норвина и его легионеров, они двинулись вниз по склону. Его высочество Рамез, в обычной кольчуге, с луком и мечом, выглядел словно простой армектанский солдат. Так же он себя и вел — как будто одним движением руки отбросил все свои звания и титулы, забыл о том, кто он такой, и думал лишь о цели, к которой стремился. Посланник молча шагал рядом. Ему давно уже было несколько не по себе. Вместе с отчаянной разбойницей он отправился навстречу тайнам мира… Могущественный безумный мудрец пытался воскресить враждебные, побежденные много веков назад силы; в любой момент могло случиться что угодно. Прочитав записки Дорлана, Готах полагал, что намерения Бруля ни к чему не приведут. Но ведь он мог и ошибаться. Однако среди тех, кто шел сразиться с невообразимыми силами, никто об этом не думал. Значение имели лишь мелкие, повседневные чувства: жажда мести Хель-Крегири, оскорбленное достоинство властителя Громбеларда и его собственная любовь. Готах с неподдельным удивлением обнаружил, что ощущает глубокую жалость к несчастному, опутанному безумными видениями старику, падшему мудрецу, которому предстояло стать жертвой диких, объятых жаждой убийства волков. Зверей, понимающих лишь то, что касалось их в данный момент. Боль и наслаждение, ненависть и любовь. Фальшивые, ибо лишь условные, зло и добро. Каждого интересовало лишь его собственное, и никто не думал о том, чем является его добро — или зло — для других.
Так он видел мир под небом Шерни; законы Полос не имели к нему никакого отношения. Шернь приняла его и без остатка сделала своей частью — он знал, как должно быть, но давно забыл, чему должно служить это знание.
Хель-Крегири блуждала среди деревьев, бездумно оглядываясь по сторонам. Готах остановился, ибо в первое мгновение был уверен, что ее постигла судьба Охотницы. Но нет. Увидев приближающихся людей, девушка прикрыла глаза и показала дорогу.
Посланник стоял, глядя, как Рамез и его солдаты, ведомые черным котом, скрываются за Призрачными стенами, среди которых укрылся Бруль. Сосуществование каких-либо сил Алера и Шерни было невозможно; посланник знал, что ему уже незачем спешить. Мертвые Ленты не удалось воскресить.
Он смотрел на девушку.
Что бы ни случилось, оно было необратимо… Хель-Крегири кружила между стволами черных деревьев, иногда касалась их ладонями, собирая стекающие капли громбелардского дождя, иногда, прикусив губу, оглядывалась вокруг, словно что-то искала. Подобное тупое бездействие той, что до сих пор не знала, что это такое, потрясало до глубины души.
Она села, опершись спиной и головой о каменный ствол.
— Я нарушила слово, — сказала она.
Готах не понял.
— Что ты сделала? — переспросил он.
Она медленно покачивала головой. По щекам стекли две слезинки.
— Я нарушила слово, — сказала она. — Я дала ему жизнь… и время… — Она замолчала, не в силах говорить дальше.
Изнутри Призрачного Круга не доносилось ни звука — так, как будто вошедшие туда и на самом деле исчезли навсегда.
— Он купил меня, — плача, сказала девушка. — За то одно… единственное… за которое мог… Не понимаешь?
Слезы текли по ее лицу. Кусая губы, она вытянула руки и стала их разглядывать, словно не веря, что они все еще существуют… еще есть.
— Он обещал… что снимет это… с меня…
Она громко всхлипнула.
— Ради Полос Шерни, девочка… — охваченный жалостью, проговорил Готах. — Ведь это невозможно.
Она опустила руки и беспомощно покачала головой.
— Я знаю.
Он наконец повернулся и, сгорбившись, пошел к последнему убежищу Великого Бруля-посланника.
Лес был таким же, что и везде. Между мертвыми дубами мерцало пламя, висевшее низко над землей, рассыпаясь мелкими красными искорками.
Стоявшие рядом солдаты молчали, не смея даже шептать. Под одним из деревьев чуть дальше Норвин накрывал пелериной плечи княгини Верены. Бледная, с кругами под глазами и мокрыми волосами, свернутыми в простой узел, она что-то тихо говорила стоявшему рядом на коленях мужу. Рамез хмуро кивал. Подняв взгляд, он заметил приближающегося посланника и жестом поторопил его. Он уже не был воином армектанских равнин. Перед Готахом снова был громбелардский наместник императора.
