Пересекая пустоту (СИ) - Стражный Сергей (читать книги .TXT) 📗
На начало спектакля я не успел, прибыв аккурат к тому моменту, когда Гин угодил под раздачу. Вот что забавно, по Тии Айзен ударил очень аккуратно, будто специально стараясь не убить ее, а вот Гину досталось сполна. И тут события сделали несколько неприятный для меня кульбит. Я уже так привык к тому, что события идут абсолютно идентично манге, что начал воспринимать происходящее как постановку спектакля, сценарий которого мне хорошо знаком. При этом забыв, что собственноручно внес в него некоторые пусть и незначительные, но все-таки изменения. Об этом мне напомнил Току, с решительной миной лица и гордо задрав голову направившийся прямиком на Айзена, с явно выраженным намерением “погибнуть как воину”. Моя ошибка. На кой ляд я вообще согласился оставить его здесь? Ведь помнил же, что никто кроме Айзена с Гином людям в Каракуре угрожать не будут, а против них Току не боец (против первого и мне ничего не светит, но сделаем вид, что я этого не говорил). Нет же, решил перестраховаться, вдруг что-нибудь пойдет по-другому? Ну, вот и пошло. Не буду говорить о целесообразности или нецелесообразности смерти с оружием в руках, хотя аллергию на красивые жесты я за время войны с джинами уже заполучил. Важно то, что мне придется спасать этого молодого остолопа. Будем надеяться, Ичиго не шибко припозднится. Я уселся на одной из чудом уцелевших скамеек неподалеку от места событий, и, проявляясь в видимом диапазоне, произнес, позволив своему голосу выразить все, что я сейчас чувствовал:
- И куда же это вы намылились Хи-юри-сан?
Сам я при этом смотрел на Айзена, который, кажется, наблюдал за всем происходящим с легкой иронией. Ну да, с его стороны все выглядит так, будто на помощь одному слабаку явилось существо пусть и посильнее, но тоже недостаточно могущественное, чтобы противостоять ему. Хотя возможно причина его веселья была и в чем-то другом. Ладно, сейчас не суть важно, главное потянуть время:
- В-общем, Току-сан, идите-ка вы к своим друзьям, и не мешайтесь у других под ногами.
На мое счастье Хи-Юри не стал возникать и ушел даже испытывая некоторое облегчение. Проводив его взглядом, Айзен посмотрел на меня с неприкрытой иронией:
- Что ж, твои слова надо понимать так, будто ты думаешь сдержать меня?
- Я что рыжий что ли? При всем моем уважении к вам Айзен-сан, вы иногда ставите меня в тупик своими выводами. Вот с чего вы решили, что мне придется с вами сражаться? Если вам интересно, то я являюсь последователем философии, согласно которой, “если тебе не хочется чего-то делать, но это действие необходимо, то всегда можно найти того, кто сделает работу за тебя”.
Ичиго был уже не далеко, поэтому я мог позволить себе миг вольности. Однако, вопреки моим ожиданиям, единственное, что сделал Айзен в ответ на мою речь, это рассмеялся. Впервые за то время, что я с ним общаюсь. Причем смеялся он, вполне себе спокойно, и по-нормальному что ли. Это было… неожиданно, и жутковато. Слишком нетипичное и оттого непонятное мне поведение. Я неосознанно напрягся, максимально подготавливаясь к любому развитию событий. Однако бывший шинигами и не думал на меня нападать, отсмеявшись он заметил:
- Риока знаешь, при всем моем уважении, ты тоже умудряешься меня озадачивать. У тебя великолепно удается балансировать на грани, за которой твой собеседник захочет тебя прихлопнуть или просто потеряет к тебе интерес. Пожалуй, все мои последние эксперименты с Хогиоку и пустыми были направлены на то, чтобы получить существо подобное тебе. Жаль, не получилось, Эспада скажем так недозрела. Я не успел. - Тут он прервался и к чему-то прислушался, после чего хмыкнул, - понятно. Вот значит на кого ты поставил. Ладно, договорим после того, как я разберусь с гостем.
С этими словами Айзен развернулся и посмотрел на появившегося Ичиго. Я тоже перевел на того внимание, впрочем все еще находясь под впечатлением от речи Айзена.
Однако. Всю пришибленность как рукой сняло. Эх мать, чтоб я так жил. Почему этот мир так не справедлив? Те приемы, что позволяют мне чувствовать существ более глубоких уровней бытия не давали полной картины в случае Куросаки, но и того, на что их хватало, давало понять, сейчас парень стоит на такой ступени силы, которая для меня абсолютно недостижима. Нда, пойти, что ли с обиды Хогиоку сваять, или спереть старое? Нет уж, чур меня, еще одного жильца мне под козырек не нужно. Задумаюсь об этом, когда достигну потолка возможностей нынешней оболочки.
Меж тем Ичиго осмотрев всех нас безразлично суровым взором, перекинулся парой слов с Айзеном, и “ласково” унес его на приличное расстояние и за то спасибо.
Пока два сверхсущества обменивались ударами, от чего по городу раз за разом ударяли волны воздуха и реатсу, уверенно сравнивая его с землей, я отправил Току в сторону ближайшего прохода между мирами. Нечего ему здесь делать, когда заявятся шинигами. Ну а сам направился в ту сторону где Рангику толи плакала над Гином, толи душила его своим бюстом, впрочем возможно успешно совмещая оба занятия. Попытку девушки не допустить меня к телу своего возлюбленного я пересек посредством Рикуджо Коро. После чего приступил к латанию этого профессионального предателя. Недолгая процедура сопровождалась сначала невнятными протестами, а потом и благим матом больного. В общем-то, ему еще повезло, медик из меня такой, что если кто заранее не знает, может перепутать с палачом, а уж когда я берусь за лечение не пустых… в общем, если не умрут или сойдут с ума от боли, то вылечу, а нет, что ж не взыщите. На его счастье, в этот раз я не был заинтересован в полном исцелении, а лишь наскоро залатал смертельную рану. Сделав доброе дело я с чистой совестью собрался сбегать посмотреть на Мугетцу, однако у Гина неожиданно хватило сил не только остаться в живых и ясном уме, но и не потеряв сознания бросить мне в спину вопрос:
- Зачем?
Дурень.
- Скажем так, удовлетворяю профессиональный интерес.
Не говорить же мне ему о том, что оставляя его в живых, я добавляю Готею 13 лишней головной боли, причем неважно как сам Гин решит воспользоваться новым шансом на жизнь. Да и с чисто профессиональной точки зрения я и впрямь его уважаю. Столетие жить вопреки своим желаниям и ждать, ждать одного того единственного момента, когда можно будет нанести столь вожделенный удар. Правда тут он перебдил, ну да не мне его учить.
Мугетцу… нда, это что-то практически за гранью моего понимания. Понаблюдав за ней практически вблизи, я так и не понял до конца механизма этой атаки, хотя было в ней что-то знакомое, как будто я уже видел нечто похожее, но, к моему удивлению, так и не смог вспомнить, где. В общем, еще одна работенка на будущее.
Вообще, последние аккорды противостояния Айзена с Готеем я наблюдал несколько рассеянней, чем должно. Меня одолевали мысли о том, что я явно чего-то недопонимаю, и все происходящее сейчас лишь вершина айсберга. Пожалуй последней каплей, сформировавшей эту уверенность стало недавнее поведение Айзена и его небольшая речь, к которой я раз за разом мылено возвращался. Лестно конечно, знать его мнение о себе, но, прошу прощения, зачем он все это затеял? Думается мне, если у меня будет свободное время, то в ближайшее время архивы Готея ждет очередной набег. Стоит попытаться составить более цельную картину происходящего, а имеющаяся сейчас у меня информация слишком противоречива.
Так или иначе, я с видом скучающего зрителя на галерке оценил тот кусок битвы, что успел застать, речь Айзена, и последующий диалог Ичиго и Урахары, наметив, куда тот заныкал Хогиоку. На всякий случай. Ладно, финита ля комедия, здесь мне пока делать больше нечего, я и так уже засветился везде, где можно и где нельзя. Пора домой.
Первым пришло осознание тупой боли. Причем это ощущение, как будто почувствовав, что его заметили с радостью, словно верный пес, махая хвостом, тут же навалилось на него всем своим весом. Болело буквально все. Старк не помнил, чем вызвано его столь плачевное состояние, но за неполные три секунды прошедшие после пробуждения он уже трижды пожалел о том, что очнулся. В довершение ко всему он не мог даже пошевелиться. Оставалось только лежать и терпеть, и если первое действие арранкару было вполне знакомо и даже любимо, то вот второе он искренне недолюбливал. К тому же было тревожно ощущать себя в такой странной изоляции от мира, наедине с болью, поскольку все органы чувств тоже не отзывались.
