Хроники Иберлена (Трилогия) (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Слишком надоело ей сидеть дома и ждать у восточного ветра перемен. За летом последует осень, за осенью зима, за ней весна и новое лето, а жизнь не изменится, продолжит идти по вечному кругу, все ближе приближающему к могиле. Болтовня с подругами и служанками, подслушанные сплетни, вечно недоступный, отмалчивающийся брат, а потом, вероятно, какой-то муж и какие-то дети. Разве наследница драконов должна жить так? Разве не она сама говорила Артуру, стоя напротив него весенней ночью в замке Стеренхорд, что Драконьим Владыкам положено держать судьбы земли в своих пальцах? Пусть граф Рейсворт заманил Айну Айтверн в силки начатой им интриги, надеясь воспользоваться юной племянницей, как послушной куклой — очень скоро он узнает, что просчитался.
«Я никому не позволю мной управлять, — пообещала себе девушка молча. — Пусть думают, что они мной играют — а я сыграю ими. Я смогу, обязательно справлюсь. Если справились Ричард и Радлер, Эдвин и Малькольм, неужели я хуже их всех, хуже десятков поколений людей моего дома? И если я сумею одержать победу — это будет моя собственная победа, не Артура и не Гайвена. Никто не посмеет сказать, что я просто нелепая домашняя девица, зарывшаяся носом в книги».
Лейвис помог ей подняться в карету. Сел напротив, дал кучеру знак трогаться. Ночь выдалась ясная, светлая — такие часто случаются в конца августа, недели за три или четыре до Мабона. Звезды делаются крупными, горят особенно ярко, и кажется, до них ближе, чем обычно — можно дотянуться рукой. Если очень постараться или очень захотеть.
Айна смотрела на ночной город, ворочавшийся беспокойным сном. Обычно в летние ночи аристократические кварталы Тимлейна полнились прогуливающимися, будь то припозднившиеся хмельные кавалеры или сопровождавшие их девицы. Обычно — но не в этот раз. Пустые улицы, закрытые наглухо оконные ставни, редкий свет фонарей. Глухая тишина, ни песен, ни ругани, и тем более никаких прохожих — разве что встретится временами армейский патруль, конный или пеший. Стражников было вчетверо больше против привычного. Карету Лейвиса не остановили, впрочем, ни разу — видели герб Рейсвортов, хищно ощерившегося рыжего лесного кота.
Кузен молчал. О делах не говорил — наверно опасался, что возница подслушает. Подал голос лишь раз:
— Как тебе тимлейнские ночи, сестра? — голос Лейвиса оставался встревоженным, взгляд — бегающим. Беспокоится, не решит ли все же строптивая кузина выдать заговор королю или нынешнему герцогу Айтверну? По всей видимости, да. Хладнокровием своего отца этот юноша не отличался явно.
— Стеренхордские ночи были не лучше здешних. Столь же пустые и унылые. В столице хотя бы найдется, с кем перемолвиться словом. Иногда.
— Рад, если в моем лице тебе нашелся подходящий собеседник.
— Нет, что ты. Я подразумевала своих подруг.
Кузен осекся и замолчал.
Дорога петляла, мимо проносились дома. Экипаж миновал Старую Ратушную площадь, затем Новую, Фонтанную, проехал по Рассветной улице и наконец остановился возле украшенного островерхими башенками особняка Айтвернов. Дежурившие у въезда стражники вытянулись во фронт, приветствуя свою госпожу, когда Айна вышла. На этот раз она позволила Лейвису побыть джентльменом, и оперлась на его руку. Даже сквозь перчатку ладонь кузена показалась холодной.
— Когда ждать тебя со следующим родственным визитом, сестра? — спросил сын графа Рейсворта учтиво, мимоходом бросив кивок сержанту привратной стражи.
— Ты можешь заехать ко мне через четыре дня, во вторник, не раньше пяти, — Айна вырвала ладонь из цепких пальцев кузена, запахнулась в плащ, спасаясь от внезапного порыва не по-летнему промозглого ветра. — Поросенок был хорош, но передай отцу все-таки, в следующий раз ему стоит озаботиться лучшим вином. То, которым он потчевал нас сегодня, было всего лишь приемлемым.
— Я тебя понял, сестра, — Лейвис серьезно кивнул. — Что-нибудь еще хочешь мне сообщить на прощание?
— Увидишь во дворце Артура — скажи, я скучаю и давно не виделась с ним. Пусть хоть изредка ночует дома, — Айна нарочно подлила масла в огонь владевшей кузеном тревоги. Пусть подергается — хотя бы самую малость. Девушка обернулась к сержанту: — Томас, проводите меня в дом. Здесь становится прохладно.
— Слушаюсь, миледи, — гвардеец отворил ворота на внутренний двор, посторонился, давая своей госпоже зайти.
В холле Айну встретила Нэнси Паттерс — та, видимо, так и не ложилась отдыхать. При виде юной леди Айтверн камеристка вскочила с украшенной зеленой обивкой кушетки, всплеснула руками:
— Где вас черти носят, моя леди, в час пополуночи! — вскричала она шепотом, видимо, опасаясь перебудить домашних.
— На званом ужине у лорда Верховного констебля Иберлена, неужто тебе память отшибло? — Айна внезапно чуть пошатнулась, будто набранный из мореного дуба паркет превратился в качающуюся на волнах палубу корабля. Томас аккуратно придержал Айну под локоть. — Можете возвращаться на свой пост, сержант, — бросила девушка гвардейцу. — Нэнси, помоги снять плащ, тут ужасно душно, и скажи девочкам, пусть ставни раскроют.
— Девочки все спят, госпожа, я одна вас дожидалась.
— Спят — значит разбудишь. Тут не продохнуть.
В холле было не только ужасно душно, но и, пожалуй, излишне светло — горели все тридцать свечей на обеих центральных люстрах. Хорошо хоть, еще четыре люстры, боковые, оставались погашены. Айна прищурилась, подавив желание прикрыть глаза ладошкой — от яркого света они заслезились. Голова продолжала кружиться, к горлу подкатила тошнота.
— На вас поглядеть страшно, моя леди, — сказала Нэнси все так же полушепотом. — Что с вами делали там? И разит, словно…
— Разит от меня, как от лорда Артура, когда тот возвращается домой, — Айна запрокинула голову и от души расхохоталась. Камеристка поглядела на нее почти с испугом, приняла на руки зеленый плащ.
Айна с наслаждением развязала слишком тугой высокий ворот своего парадного платья. Оцепенение и страх, сковавшие ее на ужине у Рейсвортов, стремительно отступали, но отступали не бесследно. Пережитое дочерью покойного герцога Айтверна напряжение требовало выплеснуть себя хоть как-то. Айна была готова хоть заразительно смеяться, хоть столь же заразительно кричать — ей было ровным счетом наплевать. Вернулась домой из этого змеиного логова — и ладно, и хорошо. Теперь можно хоть фамильные сервизы вдребезги бить — лишь бы приглушить в памяти пережитый кошмар.
— А что ты шепчешь так, Нэнси? — спросила девушка недовольно. — Папенька уже три месяца в земле лежит, о его погребении сам Кардан позаботился. От наших с тобой визгов лорд Айтверн из могилы не встанет.
— Лорд Артур вернулся час назад и только недавно лег. Выглядел не лучше вашего.
— Даже так? Мой любимый брат ухитрился заснуть не в отцовском кабинете, а дотащил свое бренное тело до отцовского дома? — Айна снова рассмеялась, но уже через силу. Видеться с Артуром ей совсем не хотелось. Не после того, как она весь вечер обсуждала с Рейсвортами их изменнические планы. И тем более не после того, как она своими молчанием и увертками с этими планами фактически согласилась. Дочь лорда Раймонда сама не понимала, как так вышло. Девушка лишь вдруг осознала, что та черта, которую она так старалась не переступить, все же оказалась в результате пройдена.
Или почти пройдена. Или не пройдена вовсе, и еще можно что-то поправить. Прямо сейчас пойти в покои Артура. Поднять его с постели, растолкать, тем более что вряд ли он спит так уж крепко. Он никогда не спит крепко, и не после попоек уж точно.
Следует немедленно рассказать о задуманном дядей перевороте. Шпионов у Рейсвортов в этих стенах нет. Хочется надеяться, что нет. В любом случае, они с Артуром поговорят за закрытыми дверьми — и рассудят, как действовать дальше. Если Артур скажет Гайвену, а тот найдет у себя достаточно верных людей и арестует Роальда Рейсворта, мятежа может и не случиться. Остальные его вожаки испугаются и отступят, когда их вдохновитель окажется брошен в темницу.
