Немёртвый камень (СИ) - Кисель Елена (читать книги без сокращений TXT) 📗
Артефактолог протянул над ножом руку — и отдернул с гримасой отвращения.
— Мерзость, — прошептал он. — А уж я навидался…
Он проделал пару пассов на разрыв узлов, но нож на это не прореагировал никак. Фрикс протянул руки еще раз… и получил по рукам.
— Кажется, деартефакция не твоя профессия, а, Фрикс? — мягко поинтересовался жуткий голос из-под капюшона, выросшего слева. — Не старайся — выше головы не прыгнешь. Уничтожить его не по силам и мне. Дай-ка сюда.
— А ты-то что вылез из Особой Залы? — вполголоса поинтересовался Убнак. Гробовщик издал пару дробненьких смешочков.
— На вас, дурней, посмотреть. Нож я помещу в безопасное место. А вы бы поискали себе дел, что ли, а то у вас какая-то битва намечается…
Бережно держа Каинов Нож деартефактор поспешил в артефакторий, оставив остальных продолжать дискуссии о драконах.
Если он думал, что его отлучкой из Особой Залы никто не воспользуется — он сильно ошибался.
* * *
Мелита сморщила нос: в Комнате отчаянно пахло курятиной.
— Священное место, как же, — пробормотала она. — Так и знала, что он внушал нам это, просто чтобы никто не видел, как он тут курицу трескает. Одной рукой ножку в зубы пихает, второй — артефакты уничтожает…
Скриптор покрутил головой по сторонам.
«Интересно, все эвакуировались?»
— Скорее всего, — отозвалась Мелита между делом, подходя к Предсказальнице. — Эй, а тебя-то забыли, а ты ведь тоже практёр первых уровней!
Скриптор развел руками с блаженной улыбкой на остреньком личике — как будто остаться в Одонаре в такие времена было наградой.
— Это довольно странно, — пробормотал Нольдиус, который, понятное дело, нагнулся над Перечнем. — Артефакторная активность в мирах почти утихла. Неудивительно, что наши звенья не требуются на вызовы: Перечень практически нем!
— Интересно, с Предсказальницей то же самое? — Мелита открыла толстую обложку с надписью «Узри возможное». — Да нет, старушка как всегда многословна. Ну, где она, эта плавающая страница…
Скриптор было опомнился и сунулся помогать, но девушка подняла палец — нашла.
Какое-то время она водила глазами по строчкам. Потом молча захлопнула книгу и направилась к выходу.
— Что там? — не выдержал и крикнул вслед Нольдиус, не считаясь со священностью места.
— Всякие глупости, как я и думала.
Для безмятежного голос Мелиты был уж слишком сдавленным. Нольдиус и Скриптор переглянулись и разом шагнули к Предсказальнице, и чуть не столкнулись возле нее плечами. Чтобы отыскать ту самую плавающую страницу заново им понадобилась добрая минута.
— «Буре не сделать камень немертвым, даже если это буря извне», — прочитал Нольдиус в самом начале этой страницы. — Разве не удивительно Скриптор: страница почти пустая, в такие-то времена… Может, будущее еще не определилось?
Внизу страницы была еще одна надпись — и тоже исключительно лаконичная, совсем не в духе Прорицательницы.
Нынче день, когда закатится солнце.
Нольдиус запустил крепкую пятерню в волосы, его прическа была испорчена еще со дня казни Ястанира, и он, похоже, махнул на нее рукой.
— Закатится солнце, — повторил он. — Говоря откровенно, Скриптор, я не силен в толковании предсказаний, возможно, потому что эти толкования бывают крайне неоднозначными… но даже мне трудно истолковать это оптимистично. Впрочем, с другой стороны — ведь солнце закатывается каждый день? И этот будет не исключением, так что ничего плохого, кажется, это изречение не сулит. В конечном счете ведь главное не то, что солнце закатится, а то, что каждый раз оно поднимается заново?
Отличник выпалил это нервной скороговоркой и оглянулся на Скриптора.
Теорик стоял в двух шагах с таким выражением лица, как будто ему было чрезвычайно жаль Нольдиуса. И Мелиту заодно. И себя, конечно. И, кажется, еще кого-то, о ком было сделано это предсказание — уж Скриптор-то всю жизнь возился со словами и мог разобрать в них нужный смысл.
* * *
Голоса в коридорах звучали все реже, но перекликались отчаянно. Даже сюда долетали известия о том, что враг в нескольких часах ходьбы. Рассветные лучи понемногу начали прокрадываться в кабинет, через плотные стекла…
Скрипнула дверь — без стука. Бестия рывком подняла голову от сложенных рук.
— Что там? Рати или все-таки Ковальски?
— Уж лучше бы этот холдонов иномирец, — проскрипел Гробовщик. — Нехорошие вести, Фелла.
Голос у него был вполне серьезный — не приторный яд и не стариковское бурчание, которое от Локсо можно было слышать обычно.
— Четверть часа назад в Одонар пожаловал Синий Магистр. С вот этой штуковиной, — он выложил клинок на стол Пятого Пажа. Бестия протянула руку — и остановилась с точно такой же гримасой омерзения, какой исказилось лицо Фрикса.
— Каинов Нож, — сказала она.
— А теперь угадай, кому предназначался удар.
На лице Феллы не дрогнула ни одна черточка, но бешено сверкнувшие глаза показали: догадалась.
— Магистра контролировали?
— Было дело, — хмыкнул Гробовщик. — Сейчас он в целебне, у Озза. Но меня не это тревожит. Уничтожить этот ножик может разве что сам Витязь. А он на такие мелочи как артефакты не разменивается, иначе у нас не было бы Большой Комнаты.
— Но они не могли рассчитывать, что мы не заметим артефакта такой силы при Магистре, — отозвалась Бестия, складывая руки на груди. — Значит, хотели, чтобы нож был помещен в Большую Комнату?
— Да, как в хранилище. Чтобы потом, — Гробовщик тут почти засипел, вытягивая шею, — чтобы потом кто-то смог взять его из артехрана и воспользоваться по назначению.
И замер, кажется, вглядываясь под капюшоном ей в лицо. Бестия сидела неподвижно.
— В Одонаре? — наконец спросила она.
— В Одонаре.
— Предатель?
— И вряд ли теорик или практер, —Гробовщик потер морщинистые ладони с сухим звуком. — Всех нам все равно не проверить. За основные звенья ручаться можно… а аналитики? А экспериментаторы? Холдон же знает, что у них там в головах… вдруг кого-то контролируют?
— Под носом Витязя?
Гробовщик начал тереть ладони еще ожесточеннее — так что кости скрипели друг о друга. Он ни слова не сказал, но из-под капюшона долетел тихий и многозначительный смешок.
Бестия потерла лоб, глядя на нож на собственном столе.
— И ты думаешь, это сможет его убить? Он говорил мне, что нет меча…
— Убить? — переспросил Гробовщик. — Нет. Ослабить. Отнять силы Витязя, там в схеме линий так и рисуется… отличненько просто рисуется. Думаю, Ястанир восстановится часа через два-три после такого удара… Но ведь и этого хватит, чтобы проиграть битву? Если Витязь не сможет сражаться — кого выставит Одонар на Малую Кровь вместо него?
Теперь уже Фелла молчала, уставившись на клинок немигающим взглядом. Прошла пара минут, прежде чем она встряхнула головой и заговорила:
— Так что ты предложишь — отправить его в артехран и посмотреть, кто попадется?
— А есть у нас на такое время? — возмущенно просвистел Гробовщик. — С эвакуацией вашей… у Сердца Одонара кто только не шастает. И к тебе я завернул не просто посидеть — отчитаться смог бы и Фрикс, на такое у него вполне хватит ума. Держи эту вещь при себе. Оберегай как можешь. И смотри, чтобы ее кто-нибудь не стащил.
Фелла чуть наклонила подбородок, не спуская взгляда с отшлифованного лезвия. Гробовщик поднялся совершенно бесшумно, что странно было для такого мешка с костями, и выплыл в коридор.
Рассветные блики теперь плясали по лезвию Каинова Ножа, притягивали взгляд Феллы Бестии, и ей почему-то казалось, что лезвие в крови. Она превозмогла себя, положила пальцы на рукоять и сделала то, что запрещала своим же ученикам: вслушалась в артефакт по-настоящему.
И перед глазами у нее вспыхнули тысячи лет предательств.
— Прав ты, Локсо, — пробормотала Бестия, убирая из ножен на боку кинжал и вкладывая в них Каинов Нож — ножны пришлись просто удивительно впору. — Я с него глаз не спущу.
