Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа - Хьюз Мэтью (книга регистрации .txt) 📗
Альфаро признался:
— Меня укусила змея, чей яд управлял и Те Радье. Я сделаю все, что он ни попросит. Поэтому теперь я спрашиваю: как мне быть с вами?
— Отпустите нас, — рассеянно предложил Риальто. На каждом колене у него восседало по юной прелестнице.
— Я спросил машины, они полагают, что это опасно. Машины читают ваши помыслы. Они знают, кто вы и что затевали. Поэтому отпускать вас обратно в Асколез или нет — решать мне, — сказал Альфаро.
Сказал — и сам удивился тому, как властно и решительно он говорит.
— Кому из отряда можно доверять? — спросил он.
Риальто и Ильдефонс тут же хором откликнулись: «Мне!»
— Понятно. Но машины с таким вариантом не согласны. Мне нужно послать кого-нибудь в Асколез с поручением. Но кого бы я ни отправил из вашей братии, он ограбит оставшихся. Исключение — разве что Науредзин, но у него такая скверная память, что он забудет суть поручения. Да. Прекрасная и взаимовыгодная идея. Так. Готово.
— Что готово? С кем ты… вы разговариваете? — нервно и опасливо спросил Ильдефонс.
— С невидемонами, впряженными в вихрелеты. Они выполнят мое поручение, а взамен я освобожу их, — спокойно ответил Альфаро.
— Вот так; между прочим, Те Радье и настроил окружающих против себя — он слишком уж бойко распоряжался чужой собственностью, — проворчал Ильдефонс.
— Прислужников из другого мира слишком мало, поэтому любые выступления против Амальдара — глупая затея. Вкушайте вино и угощение. Наслаждайтесь приятным обществом. — Альфаро наклонился поближе к Ильдефонсу и Риальто и прошептал: — Я делаю все возможное, чтобы вытащить вас отсюда живыми!
Тихомир рассматривал одинаковые кубы зданий серого города с детским любопытством. Невидемоны доставили его и все имущество из дома у Явелланского каскада на центральную площадь. Альфаро поспешил навстречу брату. За ним торопливо семенили прелестные фаворитки. Молодой волшебник с восторгом и трепетом думал о том, что ему еще предстоит знакомство с десятью тысячами красавиц. Десять тысяч девушек!
Ни волшебников, ни вихрелетов на площади не было.
Обняв Тихомира, Альфаро принялся за трудоемкое и долгое дело: надо было объяснить брату, что они переехали. Но беспокоился он напрасно: Тихомир удовлетворился мыслью, что снова будет рядом с Альфаро, а все прочее его мало волновало. Был он напуган и встревожен лишь потому, что Альфаро куда-то надолго пропадал, а потом за Тихомиром явились незнакомые невидемоны и унесли его с собой.
«Альфаро Мораг, внимание! Скверные волшебники обратились в бегство».
«Как им это удалось?» — поразился Альфаро. Правда, он заметил, что все вихрелеты исчезли, даже его собственный.
«Именуемый Барбаникосом проложил дорогу, когда невидемоны вернулись. Демоны не поверили твоему обещанию освободить их и предпочли помочь волшебникам и впрячься в вихрелеты. Ильдефонс и Риальто сладкими речами усыпили их сомнения и уговорили повиноваться. Невидемонов скорее поработили, чем наняли, и тому есть своя причина».
Альфаро пожал плечами: ему пришлось не по нраву, что волшебники умыкнули и его вихрелет, — наверняка это сделал Мун Волхв. Но зато с глаз долой — из сердца вон. Одной морокой меньше, и задачка решилась сама собой, так что не пришлось оскорблять Амальдар. Чудесно. Теперь он, Альфаро, свободен и может стать новым Добрым Волшебником и вылечить Тихомира.
На площадь прибежало еще с десяток девушек — помочь Альфаро перенести имущество в роскошное новое жилище. Машины прочитали все фантазии и заветные мечты Альфаро и создали для него просторные и богатые покои. С их великолепным убранством не сравнился бы и Баумергарт — жилище Ильдефонса.
Альфаро попал в настоящий рай.
Рай, похожий на сверкающий клинок с острым лезвием.
На протяжении последующих веков была предпринята не одна дерзкая попытка проникнуть в Амальдар и поживиться его сокровищами. Пробовали и маги-одиночки, и целые компании злоумышленников. Но никто из них не преуспел. Кроме Вермулиана Сноходца. Лишь он сумел пробраться в сны Альфаро, вплоть до самого кошмарного, какой только снился Доброму Волшебнику. Ибо Альфаро Мораг, как и все его предшественники на посту Доброго Волшебника, обнаружил, что тысячелетие-другое в раю заставило его по горло пресытиться красотой и роскошью. И, подобно своим предшественникам, Альфаро возмечтал о побеге.
Преемником его стал Тихомир Мораг — человек более приземленный, он совершенно довольствовался жизнью в раю.
Я записался на службу во флот в 1962 году, прямо со школьной скамьи, движимый явным синдромом дефицита амбиций в острой форме. Однако, когда Военно-морские силы предложили отправить меня в колледж на четыре года, я вскричал: «Йо-хо-хо!» — и радостно помчался в Миссурийский университет. Неуклюжий, нелепый первокурсник, я ходил хвостом за старшим товарищем, чью фамилию давно позабыл, но которому до сих пор благодарен, — он изменил мою жизнь. Узнав, что я неравнодушен к научной фантастике, этот добрый человек отвел меня в книжный магазинчик, помещавшийся по соседству с кабаком, где мы проводили вечера, готовясь стать моряками. Затем он предложил мне вскладчину купить за невероятную сумму (75 центов с налогом!) коллекционное карманное издание книги Джека Вэнса «Умирающая Земля». Я был ошарашен. В те времена издания в мягких обложках стоили 50, от силы 60 центов. Книгу мы купили, и она давно уже развалилась, зачитанная мною до дыр, — равно как и продолжения.
С первых же страниц я попался на крючок. Это оказалось подобие интеллектуального наркотика. С тех пор я пребываю в глубокой зависимости от подобной литературы, а также страдаю от жажды написать что-нибудь похожее. Словом, я отношусь к этой книге так, как всякий писатель относится к своему любимцу, озарившему его жизнь и указавшему новые пути на истоптанных литературных просторах. Приглашение поучаствовать в данной антологии стало одним из самых приятных потрясений в моей писательской карьере. Поэтому я впервые за двадцать пять лет написал рассказ — посвятив его тем, кто завлек меня в фантастику.
Описываемые события разворачиваются в Двадцать первой эре, в остальном же — в довольно унылой эпохе через несколько веков после истории, показанной в романе «Риальто Великолепный».
Элизабет Хэнд
ВОЗВРАЩЕНИЕ ОГНЕННОЙ ВЕДЬМЫ {16}
(перевод Ю. Никифоровой)
Грибы, вызывавшие безразличие, меланхолию, умственное и эмоциональное оскудение, обычное душевное смятение и более изощренные физические муки (в частности, бойлс, разновидность трипсов, которая оставляла на коже неверного возлюбленного сильную сыпь цвета лиловой мальвы), — Салуна Морн взращивала их все в своем садике в тени Кобальтовых гор. Жизнь в наполненном спорами воздухе лишила ее и обычной человеческой хрупкости, и тысячи других недостатков. Вот уже двенадцать лет как чародейка не чувствовала ни малейшего признака тоски или сожаления, и минуло двадцать зим с той поры, как она в последний раз страдала от отчаяния или тревоги. Салуна никогда не знала робости и детской беззаботности. Некоторые, например ее ближайшая соседка, огненная ведьма Пайтим Норингал, утверждали, что она никогда и не была ребенком, — но Пайтим ошибалась.
Точно так же в характере Салуны отсутствовали безрассудство, оптимизм и меньшие, но в равной степени досаждающие качества, способные нарушить сон: страх путешествовать в чужом климате, а также стеснение, что сопровождает долгие сумерки, наступающие вместе с осенью. Отчаяние и его кузина страсть не знали тропинки к сердцу Салуны. Заглянув в ее спокойные, похожие на льдинки глаза, можно было подумать, что ведьма счастлива. Но счастье не оставило ни единого следа на ее гладкой коже.
