Змей Горыныч (СИ) - Пациашвили Сергей Сергеевич (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
- Не оставь нас по погибель. Владыка, отец!
Колдуны уже приготовились к собственной смерти, юный Вячеслав жался к Айрату.
- Может это и хорошо, - говорил он, - что мы умрём вместе.
- Да, это единственное утешение для меня, - отвечал старший сын Змея, пытаясь выдавить из себя улыбку.
- Змейгород мой! – послышался крик Игнатия, теперь я ваш князь. Признайте мою власть, колдуны, и мы не убьём ваших женщин и детей. Сложите оружие, и тогда мы…
Но речь его прервалась. Упыри вдруг замерли и замешкались. Сама земля словно затряслась в неистовом танце, а ветер становился всё сильнее. Что-то происходило, но никто не мог понять, что. Какая-то сила толкала всех в одну сторону, будто земля наклонилась, и теперь все стояли на склоне холма. Ветер подталкивал их и всё усиливался. Айрат взглянул на небо и увидел звёзды, которые перемещались в огромной, невиданной доселе скоростью по небу. А затем все небо осветили лучи восходящего солнца. По всем расчётам сейчас должна была быть полночь, да только что она и была, но теперь вдруг восходило солнце, и начинало обжигать всех своими лучами. И оно не просто взошло, а взошло на Западе, где всегда садилось, а не на Востоке, как ему было положено. И оно не просто грело, оно обжигало, лучи его стали враждебно опасны, и люди стали закрывать свои головы и открытые части тела плащами. Но упырей это не спасало. Внезапно появившееся солнце действовало на них сильнее, чем обычно. Как правило, солнечная болезнь у упырей развивалась несколько дней, но теперь за считанные секунды их кожа краснела и покрывалась кровавыми волдырями.
- Этого не может быть! – проговорил Игнатий, спускаясь на землю, и вдруг бросился бежать по направлению к городским воротам. Упыри бросились в рассыпную, но это уже не могло их спасти. Змейгородцы догоняли их и жестоко расправлялись с ослабшим врагом. Ростислав упал на колени, закутанный тканью с ног до головы.
- Что с тобой? – положил ему руку на плечо Айрат, но младший брат резко одёрнул плечо, будто это причиняло ему страшную боль. От его тела поднимался запах гари. Он взглянул на старшего брата, и вид его был ужасен. Глаза покраснели, лицо уже обгорело, а одежда начинала дымиться.
- Владыка Симаргл нашёл способ спасти нас, - произнёс Ростислав. – Он убил всех упырей разом. Всех до единого.
С этими словами он повалился на землю. Колдуны со скорбными лицами наблюдали, как он корчится в муках и заживо сгорает от солнца. Никто ничем не мог ему помочь, никто не мог его спасти. Но вскоре всё закончилось. В Змейгороде не осталось ни одного живого упыря, и свет солнца стал таким же ласковым и мягким, как и всегда. Выжившие горожане стали оглядываться по сторонам, а затем обнимать друг друга. Они выжили, хоть и не знали, кого благодарить за своё спасение. И тут кто-то увидел летящий в небе огненный шар, приближающийся к городу.
Глава 23.Страж Времени.
Ратмир лежал на земле неподвижно, силы оставили его, его тело болело и даже жаждало смерти как освобождения от страданий. Рука, некогда убившая его отца, теперь сжимала меч-кладенец, его Молнию, которая послушно опустилась и проткнула его сердце. Ратмир лишь простонал в ответ и почувствовал, как чародейская сила переходит от него к Кощею.
- Нет! – послышался крик Айрата, но Ратмиру он был уже безразличен, как и весь этот чуждый ему мир. Он видел теперь другие миры. Взор его смотрел с высоты на всё происходящее и поднимался всё выше. Последний полёт. Люди стали совсем маленькими, затем стали маленькими деревья и сама земля. Ратмир смотрел на неё, словно в небольшое окно, а вокруг него была тьма, которой становилось всё больше и больше. Звёзды мерцали, словно подмигивая ему, и он чувствовал страшный холод. Но этот холод не причинял ему неудобств, а был даже приятен. Ратмир словно застыл во мраке, напротив маленького окошка в мир. Постепенно мрака становилось всё больше и больше, земля исчезала. Его слово затягивало в пустоту с невероятной силой, пока не осталось ничего, кроме пустоты и мрака. Мрак и пустота. И глубокий крепкий сон, какого ещё не было, без тревог, без сновидений, без беспокойств. Он не знал, как долго он так проспал во мраке, но каким-то чутьём понимал, что это продлилось очень долго. Пока в кромешной мгле не раздались мощные удары. Казалось, само бытие сотрясалось от них, будто вся Вселенная превратилась в какую-то тёмную твердыню, готовую расколоться и породить нечто. Но позже стало ясно, что это лишь биение сердца. Его сердца. Память медленно возвращалась, а вместе с ней какие-то чужие воспоминания. Он видел Змейгород, видел ужасную гибель своих детей и страшную битву. Он видел огромный шар в пустоте, и все люди жили на этом шаре. Шар вращался вокруг ещё более огромного огненного шара. Всегда в одном направлении, всегда в одно строну. Год за годом, тысячелетие за тысячелетием. Поколения сменялись, и шар не изменял направления своего вращения. И вдруг он остановился и совершил вращение назад, в другую сторону. Мир менялся, что-то происходило на Земле. Осколки разбитой чаши вдруг склеились, старик помолодел, а дым от сожжённого мёртвого тела вдруг снова стал собираться в одной точке, снова стал мёртвым телом, а потом живым.
Ратмир почувствовал под ногами твёрдую землю, он вздохнул, и лёгкие его наполнились воздухом. Ему стало невероятно тесно, будто его заперли в пульсирующем гробу из кожи. Его кожа казалась ему слишком маленькой, его тело было слишком тесным. Он ещё ничего не слышал, а видеть ему мешал окружавший его густой туман. И всё же, почему-то он знал, что ему нужно делать. Он должен был идти. И Ратмир пошёл, лихорадочно перебирая ногами. Вскоре он увидел перед собой смутные очертания реки, каменного моста и человека на мосту. Лицо человека казалось ему знакомым. Ратмир ступил на мост и взглянул ему в глаза.
- Ты? Этого не может быть! – в ужасе произнёс человек. И Ратмир узнал его по голосу. Это был Будислав.
- Я убил тебя! – прокричал он, будто его слова снова могли отправить его врага в могилу.
- Видимо не совсем, - отвечал Ратмир, разглядывая на свету свои руки и своё тело. Он действительно был жив и невредим, хоть и не мог в это поверить. Он был в кольчуге и чёрном плаще, его руки двигались и слушались его, его мышцы были напряжены.
- Ты почти перешёл Калинов мост, Кощей Человечный, мир живых и мир мёртвых стали сливаться, а время повернулось вспять. Это происходит против твоей воли, это происходит каждый раз, когда живой человек переходит мост. Если этого не остановить, миры сольются окончательно, мёртвые воскреснут и заполонят землю.
- Я не хочу этого. И я знаю, что боги тоже этого не хотят. Пусть же заплатят мне за сохранение обоих миров и исполнят то, чего я пожелаю.
- Воскрешения павших упырей и равенства для всех людей?
- Да, Змей Горыныч, ты знаешь моё желание.
- Странно, что я воскрес первым. Интересно, такова воля богов, или в этом виноват Курсорий, который не дал тебе забрать всю мою силу. Часть моей силы сохранилась и стала молнией, которая снова стала мной. Как бы то ни было, я не могу позволить твоему желанию исполниться, Кощей. То, чего ты хочешь, погубит всё, что я люблю, что вообще ещё можно любить на Земле. Ты хочешь, чтобы люди были равны, чтобы все стали упырями, и могли вечно потреблять и жить в своё удовольствие. Но так Земля очень быстро истощиться. Вы будете брать то, что создали поколения людей до вас, поскольку сами ничего творить не будете. И когда вы заберёте всё, что было создано до вас, то не останется ничего. Вы погибнете.
- Если об этом думать, то действительно, можно впасть в отчаяние. Но кто я такой, чтобы думать? Кощей Человечный? Это всего лишь имя. Я не могу думать за всех, я отказываюсь думать за всех. Пусть думают другие, а я лишь сделаю, как они хотят, как хочет большинство людей. Как хочет весь мир. Я не бог, я не могу всего предусмотреть. Это ты Змей, всё строишь из себя Бога. Но запомни, люди не боги, наш разум несовершенен, именно поэтому нас много. Ты не можешь знать, что будет, если исполнится моё желание, и я не могу, поскольку это желание даже не моё. Ничего невозможно предусмотреть наперёд, будущее неизвестно, поскольку его творит каждый, а не кто-то один, и только все вместе люди могут знать грядущее. Но для этого им нужно было бы договориться друг с другом, им нужно научиться договариваться, сплотиться, и всегда быть вместе. Я хочу положить конец человеческому одиночеству, моему одиночеству. Нет более одинокого человека, чем я. Всеми преданный и всех предавший. Я любил, я хотел любить, но мир ещё слишком несовершенен для любви. Люди не должны оставаться одни, никогда. Каждый должен быть понят и прощён, каждый должен наслаждаться обществом других, каждый должен быть любим.Иначе этот мир ничего не стоит. Отойди же с дороги, если не хочешь снова умереть.
