Придворный портной из Арилидилла (СИ) - Лесницкий Константин (первая книга txt) 📗
— Ave B-baldr… — промямлило толстое чудище.
— Ave Balder, — приставило ко лбу руку другое.
И они разошлись, будто и не встречались. Таситурн поморщился, опустил голову и опёрся руками на колени. В блестящем серебристом браслете на запястье он невольно увидел своё отражение. Грязный жёлтый мешок и два усталых, прикрытых тяжёлыми веками глаза. Он печально вздохнул и поднял голову. Перед Таситурном на снегу сидело чудище. Его мёртвый взгляд проходил сквозь гиганта, а челюсть подёргивалась, испуская пар. Великан отвернулся от него и подпёр голову рукой. На его блестящих глубоких глазах навернулись слёзы.
Через минуту хорд зажмурился и тряхнул головой. Он встал со вздохом, обошёл чудище и пошёл дальше по улице, задрав голову и смотря на луну. По пути ему встречалась нежить, безмолвно бродившая вокруг. Лишь хруст снега слышался в тишине. Чёрные тени ползали по стенам домов, и белый лунный свет сверкал на снегу. Таситурн остановился. Перед гигантом стояло чудище, смотря прямо на него. Жирный монстр с толстыми венами на висках почесал лысину, прихрюкнул, брызнув слюной, и выдавил из себя:
— Ave Balder!..
Таситурн смотрел на него в молчании. В воздухе витал спокойный звон тишины. Хорд тяжело вздохнул. Чудище упало на четвереньки и поползло дальше, извиваясь и слабо повизгивая. Странное и жуткое умиротворение царило в мёртвом городе, будто всё так и доложно было быть. И тишина красноречиво рассказывала об этом. Но только безмолвный хорд понимал её язык. Он один слышал плач проклятых, раздающийся вокруг, мучительный и бессильный. Он знал, что чудища корчатся от боли, что они понимают всё, что с ними происходит, и от того ему становилось ещё хуже. Великан ощущал себя частью этого чёрно-белого мира. Проклятый северянин. Хорд. Наконец, Таситурн собрался с мыслями и твёрдо зашагал дальше, быстро переставляя длинные ноги.
Вскоре он обогнул дома и зашёл с другой стороны улицы. Там, возле стены, стоял небольшой домик с плоской крышей, на которой лежал высокий слой снега. Таситурн медленно приоткрыл дверь, заглянул внутрь и тихо вошёл. Внутри оказалось крохотное помещение с дырой в стене, через которую на улицу выходили толстые тросы, привязанные к валу у ворот. В доме же находился вал поменьше, с тремя ручками, чтобы его можно было крутить. Возле него, оперевшись на стену, стояло чудовище в латах стражи, с трудом державшихся на раздутом теле. Оно опёрлось толстыми руками на вал, и его грудь медленно вздымалась и опускалась, сопровождаемая громким сопением. Таситурн нерешительно подошёл к нему, взял за руку и попытался стащить на пол, но чудище вдруг запрокинуло голову, подавившись слюной и закашляв. Оно бешено оскалилось и вцепилось в вал, тараща косые выпученные глаза.
— Non po-o… sum… — пробурчало оно отрывисто.
Таситурн фыркнул, толкнув его в плечо. Чудище, более напоминавшее смертно пьяного человека, свалилось на пол и захрипело, а потом перевернулось на пузо и попыталось подняться, ворочая кривыми ногами. Тем временем гигант одним движением провернул вал, и неподалёку послышался грохот ворот. Хорд вышел из домика и посмотрел в сторону. Там оказался скрытый в тенях проход около стены. Он согнулся и прошёл туда, тут же попав на пустую улицу. Перед ним были поднятые городские ворота, за которыми лежала бесконечная пустошь, сверкавшая в матовом свете. Чёрные резкие тени облаков плыли по ней, как кувшинки по воде. Всё было будто ненастоящее, словно картина. И в воротах стоял человек, бессильно опустив руки и скривившись. Его лицо жутко вытянулось, щёки впали, и во мраке горели лишь два круглых глаза. Ян смотрел прямо на Таситурна.
— Они мертвы?
Его жуткий хриплый от мороза голос был едва слышим, но гигант прекрасно понял, что сказал юноша. Его слова будто пронеслись немым эхом по улице. Таситурн медленно и усиленно кивнул головой, зажмурив глаза. Ян в оцепенении отвёл взгляд и опустил его в землю.
— Что мы наделали, Таситурн? Что я наделал?…
Юноша развернулся и поплёлся в пустошь, оставляя за собой борозду на белом полотне. Таситурн пошёл за ним. Мрак опустился на северные пустыни. Сверкающий как блёстки снег будто звенел в тишине, и луна смотрела своим печальным ликом на шедших по занесённой дороге странников. Ветер молчал. Молчало небо. Молчали и горы вдали…
64. Холод
Буря безжалостно терзала пустошь, завывая волком и громыхая своим зловещим оркестром. И труба слышалась во тьме, и барабаны, и даже плач скрипки. Небо давно затянулось плотными тучами, и ни один луч света не пробивался через них. Колючий ветер нёс с собой хлопья снега с водой, рассекая кожу до боли. Путники шли по дороге, не видя ничего дальше собственного носа. Клубы чёрного тумана поглощали всё вокруг, всё сильнее сгущаясь. Ян шёл вперёд, закрывшись рукой и зажмурив глаза. Его ноги заплетались в снегу, кожа уже давно онемела, а всё лицо покрывали раны и белые обмороженные пятна. Благо в броне была тёплая подкладка, и его тело было защищено от хищной бури. Таситурн тем временем шагал за спиной спутника, свободно опустив руки и переставляя длинные ноги из сугроба в сугроб. Хлопья снега разбивались об него как о скалу, и по торсу бежали струи воды. Но больше всего в ту минуту его беспокоила непроглядная тьма перед глазами, ведь холод он препятствием не считал — хорды совсем не мёрзнут.
Вскоре Ян уже слепо шёл во тьму, полностью закрыв глаза и стиснув зубы. Он бессильно опустил руку, и буря терзала его лицо и волосы, но юноша не чувствовал боли. Путник сгибался к земле всё сильнее, будто засыпая. Душа покидала тело, а в голове клубился непроглядный дым, только смутное горькое ощущение сжимало сердце, не давая свалиться в снег. Ян пытался понять, что это, он хватался за эту нить, но никак не мог вырваться из замкнутого круга. Перед глазами стоял лишь испуганный взгляд наёмника, а его дрожащий как утекающая вода голос звенел где-то в глубине. И юноше представлялось бархатное лицо девушки с синими губами и белыми ресницами, накрытое прозрачной вуалью. И гроб, обитый чёрной тканью и наполненный цветами. В руках Яна молот. Он закрывает крышку. Затем заносит руку как в тумане, не ощущая веса. И молот опускается на гвоздь с оглушительным звоном…
Ян передёрнулся и резко вскинул голову. Тут же тело с тяжестью осело, и боль пронзила его. Юноша зашипел и стиснул зубы, закрывшись руками от ветра. Таситурн упёрся ему в спину, вопросительно опустив голову. Ян нехотя повёл глазами, смотря в темноту из-под нахмуренных бровей и бормоча что-то себе под нос. Его взор медленно полз по округе, рассматривая местность. Но под ногами были только сугробы и занесённые овраги. Однако рядом во тьме виднелся ровный слой снега, идущий куда-то в сторону. Это было очень похоже на дорогу. Видимо, странники уже сошли с неё. Ян развернулся и ступил на тропу, которую тоже давно замело заметало, и путники двинулись по ней.
Через минуту они снова остановились. Ян поднял голову, прикрываясь рукой и через пальцы смотря вверх. Перед ним возвышался столб, на котором висел указатель с выцарапанной на нём надписью.
— Хат… Хадрарис…
Юноша пошёл по указателю. Он сильно ускорил шаг, и Таситурн едва поспевал за ним. Ян бежал вперёд, выставив перед собой руки и рассекая тьму. Он стиснул зубы и зажмурил глаза. Буря завывала, с каждой секундой она всё сильнее ревела и скрипела, ветер нёсся всё быстрее, лёд рассекал кожу. Ян уже слышал вокруг зловещее шипение. Тьма сгущалась и зажимала путников в тиски. Что-то цепкое хватало за ноги. Ян спотыкался. Гул нарастал всё быстрее, и земля будто уходила из-под ног.
Таситурн сделал рывок, схватил юношу, закинул на плечо и понёсся вперёд со всех ног. Пустошь задрожала и загрохотала, и тьму рассёк ослепительный красный свет. Громадное чудовище уже настигало странников. Хорд сделал последний рывок, и вдруг упёрся в деревянную стену дома. Таситурн заметался возле неё в смятении. Дрожь усиливалась, топот приближался всё быстрее. Великан побежал вдоль стены, и вдруг его рука наткнулась на дверь. Он судорожно отыскал во тьме ручку и в последнюю секунду распахнул её, заскочив внутрь и захлопнув за собой. Путники свалились на пол и закрыли головы руками. Комнату залил красный свет, раздался надрывный скрип досок. Чудовище опёрлось на крышу дома всем своим огромным телом. В окне показался распухший лиловый глаз. Существо оглушительно завыло. Но в то же мгновение свет потух, снова раздался скрип. С потолка посыпалась пыль. Монстр поднялся и поплёлся грузными шагами обратно в пургу. Вскоре его топот слился с гулом ветра.
