Фаворит богини (СИ) - Распопов Вячеслав Валерьевич (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
— Обидные ваши слова! — начал я дурашливо, но тут же серьезно продолжил, — Если тебе нужна в качестве секретаря ручная обезьянка, которая будет сопровождать тебя повсюду — ты только скажи, и половина дворца выстроится в очередь — выбирай любого! А я наконец-то покину Константинополь, и займусь своими делами. — при этих словах Зоя отвела взгляд и поджала губы, — Пойми, Углеокая — служба каждого твоего приближенного должна оцениваться по результату! Понимаешь — по результату! Я могу выдать результат лишь после того, как основательно поработаю мозгами. Если ты думаешь, что я могу продуктивно думать под бубнеж логофета, или под заунывные псалмы на литургиях — то ты глубоко заблуждаешься! Это же девять часов времени, потерянных ежедневно. А эти твои капризы, в приказном порядке…
— Да! — чуть не прокричала Зоя, и продолжила опять полушепотом. — Ты, как всегда, прав! И да, я бываю капризной. Но пойми, тут совсем другое… Через неделю понаедут послы со всего света, приглашенные на коронацию Романа, и мне придется устраивать приемы для гостей. Поэтому, когда я увидела твой альбом — то поняла, что старые одежды и украшения не удивят никого — они действительно устарели. Точно в таких же нарядах «красовались» императрицы и сто, и двести лет тому назад. Я должна поразить всех своим великолепьем. Понимаешь — это очень, очень важно! Учти, будут послы и от «птицелова», и из Ютландии. И мне надо будет представлять им «воскресшую» Ингрид. Из Сицилии тоже будут послы, и Марго должна представить не зачуханная регентша в обносках прошлого века, а небожительница, почти богиня. Саня, будь человеком — придумай что-то…
— Ладно, уговорила. — со вздохом произнес я, — Все брошу, буду работать только над альбомом.
— Все не бросай! Но без палестры (спортзал) и фригидария (помещение с бассейном), где проводишь уйму времени, пол седмицы можешь обойтись.
Вообще-то Зоя права — наряд императрицы в настоящее время представлял из себя следующую картину. Корона — что-то, напоминающее здоровенную шапку-ушанку, украшенную самоцветами, золотыми пластинами, жемчугом, чеканкой гравировкой, эмалью. Одежда напоминала аляпистый, безразмерный байковый халат, в каких ходили санитарки-уборщицы в больницах — только до пят, и как будто одетый поверх пальто. И все это великолепие украшал полный мини-иконостас, и пуд золота и драгоценных камней. От самой Углеокой оставалось только лицо, от бровей до подбородка, и кисти рук, сжимающие скипетр — напоминающий кривоватую, позолоченную кувалду, с длинной рукоятью, и державу — золотой шар с крестом. Тяжело вздохнул, и принялся за работу.
На ум пришла снежная королева, надменное лицо, подобающий макияж, Вместо шапки-ушанки — диадема с крупными сапфирами, оттеняющая укладку шикарных черных волос. Лебединую шею не скрывает, а украшает колье из жемчуга и бриллиантов. Лиф и пояс, подчеркивающий талию, богато расшиты жемчугом и сапфирами…. Расклешенная юбка до пят, из белого шелка и шифона, украшена бантами с жемчугом. Сзади подол переходит в шестиметровый шлейф, который поддерживали два пажа. Белые туфельки с жемчужными строчками. Вместо маникюра — приклеены полированные серебреные пластинки, повторяющие форму слегка заостренных ногтей. Уличный вариант — плюс парка из серебристого песца, с роскошным капюшоном, и расклешенным рукавом по локоть. Кисти рук закрывают удлиненные лайковые белые перчатки, с нанизанными на каждом пальце перстнями.
Результат своих стараний представил августе через пару дней, за завтраком. Мои пояснения были внимательно выслушаны, далее последовали восторги, обсуждение, каждой детали туалета с принцессами — при этом рыжие постоянно бросали на меня ревнивые взгляды. Моисею тут же дали задание — немедленно пригласить всех дворцовых ювелиров и портных. Я был забыт, и чтобы не путаться под ногами, направил свои стопы в императорские термы, времени до обеда было еще предостаточно. А по возвращении в свои апартаменты, меня ждал сюрприз в виде Деда.
— Сколько Лен, сколько Зин! — приветствовал меня пернатый, — Смотрю — жив-здоров, и даже отъелся на императорских харчах!
— А я смотрю, по твоему самодовольному виду — удача улыбнулась неудачнику, и ты возвратился с призом.
Высокомерное «- Пфф» в ответ.
— Неужто с двумя? — все тот же надменный вид, — Дед, ты меня пугаешь — случилось чудо, и вы натолкнулись на три брошенных корыта, груженных скисшим вином и тухлой рыбой?!
— Вообще-то пять!.. Шучу — три! — довольный хриплый смешок, — Извини, не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться на твои выпученные глаза. И ты сгрызешь от черной завести свою треуголку, когда узнаешь, что за груз, и сколько мы потеряли бойцов во время операции. Давай для начала расскажи про свое житие-бытие, и закажи что-нибудь пожрать и промочить горло.
Дернул шнур вызова горничной, но как всегда, появилась Грация. Мой заказ если и удивил управляющую, то я этого не заметил, потому что она и так была удивлена присутствием непонятной птицы. Когда она спешно покидала кабинет, Дед вдогонку крикнул, что ему вино лучше подогреть. Грация чуть не снесла дверной косяк. Но коротко кивнув — вот что значит выучка — исчезла за дверью.
Мое повествование Дед выслушал внимательно, изредка уточняя некоторые моменты, и задавая вроде как не относящиеся к теме вопросы. Его вердикт:
— Растешь, Саня! Хоть и накосячил везде, где только мог — но гораздо меньше, чем я ожидал. — в устах Деда это выглядело высшей похвалой, — И твои лекции в аудиториуме тоже в тему…
Его рассказ был более увлекателен. К появлению «Авроры», «Артемида» уже сошла со стапеля и заканчивала обрастать парусами и такелажем. Зам ничего не напутал, и тщательная ревизия оснастки не выявила особых нарушений. Осмотр корпуса и рангоута прошел так же успешно — осталось дождаться ходовых испытаний, которые были запланированы тремя днями позже. С вооружением, «дивером-2», и прочим оснащением, тоже проблем не предвиделось — зато с руссами начались сплошные проблемы. Еще толком не разместившись, ватага лапотников — иначе и не назвать — ринулась в город пропивать свои подъемные. А что — столовка работает без перебоев, кормят от пуза, харч бесплатный, а изношенную одежку можно поменять попозже, когда настоящие деньжищи повалят. Возвращалась братва на виллу следующие два дня. Приходил народ компаниями и поодиночке, навеселе и с похмелья, все были в разной степени потрепанности, но головы держали гордо. Вслед за ними потянулись жалобщики, требуя возместить нанесенный ущерб в виде поломанной мебели и разбитой посуды, а также на лечение вышибалам, и лицам, их поддержавшим. Решением этих вопросов занялся Усман. Особо с истцами не церемонился, зная, кому сунуть пару монет, а кому дать пинка.
Касим подключился к процессу, когда представители местного криминала выставили кругленькую сумму за сильно пострадавший бордель. Короткий опрос «дебоширов» прояснил картину произошедшего. При расчете за выпитое и оказанные услуги, у ребятишек не хватило денег. Парни заверили администратора, что завтра занесут должок, но управляющий решил по другому. Он распорядился запереть пятерых в кладовке, и держать их там, пока шестой не принесет деньги. Прибывая в благодушном настроении от выпитого, русы согласились. Когда парней конвоировали до кладовки, один из них споткнулся, и несильно толкнул сидящего за столом посетителя, за что получил от конвоира в ухо. А вот этого категорически делать не следовало — мгновением тому назад добродушный паренек с куцей юношеской бородкой, превратился в бешеного зверя. Ухватив за гриву спутанных волос своего конвоира, он ударил его головой об столешницу с такой силой, что подпрыгнула посуда. Второй вышибала схватился за дубинку — и тут же оказался на полу со ртом, полным обломков зубов и вывихнутой челюстью. Публика преступной «малины» особой робостью не страдала, и с большим азартом под крики «Наших бьют!», набросилась на чужаков. Когда русы покидали бордель, он больше напоминал нечто среднее между захламленным дровником, и переполненной ночлежкой. Что характерно — на разборки криминал послал не дюжих тупых боевиков, а божьего одуванчика по прозвищу Тёмный — «смотрящего» самого опасного портового района уже более двадцати лет. Вероятно, чтоб выказать уважение, и показать, что их действия не носят агрессивный характер.