Ледяная Королева (Трилогия) - Ахмедова Майя Саидовна (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗

— Для полного комплекта! — подколол он меня, подмигивая.

Но чтобы я да в долгу осталась?! Не то у меня воспитание! Я сразила всю толпу наповал, когда вытянула из нагрудного кармана впечатляющих размеров медвежий клык в узорной серебряной оправе на такой же цепи толщиной в мой мизинец и надела на шею потерявшему дар речи вождю.

— И тебе для полного комплекта! Носи на здоровье — думаю, пригодится!

— Ну, рыжая… то есть медно-каштановая! — еле выговорил икающий Дзурох, размазывая выступившие от хохота слезы по счастливой физиономии. — Бросай к чертям своего благородного — мы с тобой точно споемся!

Я не стала высказывать вслух подозрение, что еще точнее и еще быстрее мы тогда сопьемся, просто с подчеркнутым сожалением развела руками, выдержала напоследок по меньшей мере сорок восемь крепких мужских рукопожатий и взяла услужливо кем-то поданный повод своего иноходца.

Надха давно сидела рядом, смачно позевывая во всю розовую саблезубую пасть, и время от времени облизывалась после съеденного «на посошок» внушительного фрагмента оленьей туши, от чего беспокойно ежились и оглядывались не только лошади. Неожиданно меня снова «повело» на чье-то незримое присутствие, но я даже не стала в этот раз тратить энергию на поиск любителя пялиться мне в спину. Если ему больше не на что посмотреть, это его сугубо личные проблемы, а спины мне в общем-то не жалко, раз уж опасностью никакой не веет…

Тарглан, возникший из темноты, жестом отпустил прежний «конвой» догуливать, галантно подержал стремя, пока я взбиралась в седло, и легко вскочил на стоящего рядом вороного жеребца.

ГЛАВА 7

Глуховатый перестук подкованных копыт неторопливо шагающих рядом коней действовал убаюкивающе, даже громкое лошадиное фырканье, время от времени разбивающее звенящую тишину, совсем не портило впечатления. А ведь ночь была действительно волшебная! Ветер утих, успев разогнать облака, и в черно-бархатном небе алмазной россыпью искрились мириады звезд, образуя уже немного знакомые мне созвездия. Легкий дневной морозец к ночи заметно покрепчал и теперь, мимоходом пощипывая полуночников за носы, подкарауливал дыхание и ткал из него причудливые белесые кружева, хорошо заметные в стеклянно-звенящем воздухе.

Слева, из-за Драконьего хребта, неспешно взбиралась на небосвод меньшая из двух здешних лун — серебристая Диллия, заливая заснеженные горы и притихший лес зеленоватым призрачным сиянием. Где-то недалеко волки громко радовались возможности вслух излить бродячую душу, но на этот счет я не беспокоилась: учуяв Парящую Рысь, они обойдут нас километров за восемь, да еще и на цыпочках.

Спутник, видимо, уловил мое настроение и хранил молчание, а у меня слегка кружилась голова — от шумной развеселой компании, основательной и успешной работы, изумительного вина и вкусной еды… Давненько мне уже не было так хорошо и спокойно, и я вовсю наслаждалась моментом.

Линга безмолвным, но впечатляющим призраком вынырнула из леса, потерлась о мое колено и снова неслышно растворилась меж заметенных снегом низкорослых сосенок. Мысли, бредущие неторопливо, нога за ногу, по расслабившемуся сознанию, как перегруженный караван по Сахаре, незаметно свернули на тропинку, ведущую к делам насущным. Так, день-другой мы сниматься с места не будем, дожидаясь остальных, так что можно спокойно заняться ранеными. С этим красавцем-страдальцем тоже придется еще повозиться. Завтра… то есть уже сегодня посмотрю его на свежую голову.

— Когда и куда явиться? — нарушил тишину звучный, чуть хрипловатый голос красавца.

— Пожалуй, в полдень — хоть выспаться успею. На пологе шатра — стилизованный глаз.

— Догадываюсь, — кивнул он. — «Видящая» как-никак!

— Если не застанешь, иди к знахаркам — на пологе…

— Клевер-четырехлистник, — перебил меня спутник, явно забавляясь, а я в отместку представила во всех красочных деталях, что должно красоваться на пологе жилища телепата-«слышащего».

— Там вовсе нет никаких ушей — ни заячьих, ни ослиных! — праведно возмутился Тарглан, сдерживая смех. — Только папочкин родовой герб.

— А ты, кстати, не очень-то на него и похож, — не удержалась я.

— На герб?

— На папочку! Как и на остальных соплеменников. Это что, какая-нибудь страшная тайна?

— Да где там! — отмахнулся он. — Просто я — побочный отпрыск сего славного рода. Произошла в свое время одна довольно романтическая история с необычным финалом…

— Расскажешь? — осторожно поинтересовалась я, не выдержав паузы, поскольку была заинтригована до безобразия.

«Отпрыск» пожал плечами:

— Рассказчик из меня неважный. Впрочем, если ты настаиваешь…

— Если ты не против…

— С чего бы? — хмыкнул он. — Слушай на здоровье! В один далеко не прекрасный день король Грозоморских островов, прихватив часть казны, охрану и единственную дочь — принцессу на выданье, которая была к тому времени помолвлена с наследным принцем Крондоронским, — отправился с неофициальным визитом к своему будущему родственнику для обсуждения деталей проведения свадебной церемонии, брачного договора и прочих радостей уже недалекого знаменательного события. Во время плавания на них напали пираты, что само по себе было чем-то из ряда вон выходящим, ведь подобных происшествий в тех краях лет семьдесят как не случалось. Они перебили охрану, порушили такелаж, похитили принцессу и скрылись, оставив короля и часть команды болтаться на неуправляемом корабле посреди океана. Им все-таки удалось не только выжить, но и добраться до берега. Безутешные родственники — и уже имеющиеся, и почти добавившиеся, — собравшись вместе, быстро просчитали, что дело не обошлось без участия общего соседа, короля Нарагодонии, который в свое время не однажды сватался к принцессе, но получал отказ. Кроме того, ему по многим причинам был невыгоден родственный союз двух настолько могучих государств…

— Которым он тем не менее рискнул перейти дорогу?!

— Тем не менее, — кивнул рассказчик. — То ли был слишком самонадеян, то ли с ума сошел между делом, то ли какие-то козыри были в рукаве… Кто его теперь знает, покойники — народ молчаливый! В общем, похищенную спрятали так, что обоим правителям пришлось бросить всенародный клич и посулить воистину королевскую награду тому, кто сможет вернуть принцессу хотя бы живой. Охотников нашлось немало, но удача улыбнулась именно моему отцу и его людям. Боги сподобились наградить дочь монарха неукротимой натурой: она не только смогла держать в напряжении своих похитителей, но еще и сбежала, попутно лишив жизни четырех пиратов, которые охраняли ее в ту грозовую ночь…

— Наш человек! — не удержалась я. — Но добровольно остаться в дураках они наверняка не согласились?

— Это уж само собой! — снова кивнул Тарглан. — Была долгая погоня со стрельбой, и, не окажись мой отец в нужный момент в нужном месте, история имела бы весьма трагический финал: «морские шакалы» разозлились настолько, что вряд ли бы стали следовать ценным указаниям нанимателя по поводу неприкосновенности добычи. Произошло еще много событий, самых разных, но в конце концов пиратов истребили, причем атаману мой отец лично свернул шею, их заказчик и вдохновитель получил по заслугам, а девушку вернули родителям…

— И где же в этой истории ты? — Я не выдержала паузы, начиная кое о чем догадываться.

— Пока нигде — история-то не закончена. Вождь кочевников и королевская дочь полюбили друг друга, да только вот о том, чтобы остаться вместе, и мечтать не стоило: у отца уже была семья, а многоженство у нас не принято. Да и будь он свободен, король ни за что не отдал бы за него Дилану, имея столь далеко идущие политические планы… Впрочем, их все равно пришлось менять, потому что принцесса не захотела жить с нелюбимым и самовольно расторгла помолвку.

— Ох и скандал же был, наверное!

— Это еще мягко сказано! — усмехнулся мой спутник. — Дело чуть не дошло до войны. Только благодаря усилиям самой Диланы и главного советника пострадавшая сторона сменила гнев на милость и «забыла» о смертельном оскорблении, получив огромную сумму золотом. А непокорная дочь ушла из королевского дворца и поселилась у родственников матери, где и вырастила единственного сына, больше не взглянув ни на одного мужчину до конца жизни, хотя желающих скрасить ее одиночество было предостаточно.