Плечом к плечу (СИ) - Воронин Дмитрий Анатольевич (читать книги полные TXT) 📗
В отличие от теплолюбивых южан, Альта предпочитала прохладу, и спать обычно ложилась, оставив окно чуть приоткрытым. Но спорить с Вершителем — дело, заведомо обречённое на провал. Он ведь всё равно сделает по-своему.
Метиус уже несколько минут изучал набросок, забытый ею на столе. Альта мало кому показывала свои недозрелые «творения», понимая, что им очень далеко не только до уровня мастера, но и до поделок юного ученика. Быть может, Вершитель сумел разглядеть в неоконченном рисунке что-то особо интересное? Или же просто задумался, забыв, что и почему держит в руках.
Хотя и рисунком это назвать можно было, лишь желая немилосердно польстить девочке. Скорее — баловство ребёнка, вдруг заполучившего лист бумаги и чёрную палочку, но толком не умеющего держать её в руках. Нагромождение бессмысленных линий — так виделось самой девушке.
— Можешь объяснить, что ты нарисовала?
Она пожала плечами.
— Сама не знаю, Вершитель. Я видела очередной сон… плохой, но не лучше и не хуже других. А когда проснулась — нарисовала. Кажется, я и на лист не смотрела, просто водила рукой, не стараясь, чтобы получилось что-то…
— Тем не менее, кое-что у тебя вышло, — задумчиво протянул старик. — Забавно… видит Эмиал, ничего подобного встречать мне ещё не доводилось.
Взяв со столика чёрную палочку, он провел по бумаге линию, затем ещё одну, затушевал пару мест, добавил несколько штрихов. И повернул лист к Альте.
— Ну, что скажешь?
Теплое одеяло обволакивало девушку почти до самой шеи, камин заливал комнату отблесками жаркого пламени, но всё равно по коже пробежала волна холода. Она уставилась на рисунок, ещё несколько мгновений назад бывший неряшливой мешаниной линий и пятен. Вблизи он, наверное, таковым и оставался. А вот издалека…
В бушующем море боролся со стихией корабль. Его почти не было видно, чёрные вихри скрывали изящные очертания судна, гребни волн пытались поглотить его, от парусов остались одни клочья, исчезла куда-то одна из мачт. Ей показалось, что стоит присмотреться — можно увидеть матросов, молящихся о спасении, или капитана, навеки застывшего у штурвала. Но для этого корабля надежд на удачу более не осталось — прямо из воды к нему тянулись длинные и тонкие нити-щупальца, не давая ни единого шанса вырваться из смертоносной паутины. От рисунка веяло безысходностью, смертью… но, почему-то, не страхом. Те, кто держался из последних сил, цепляясь за леера или выворачивая штурвал, налегая на помпу, откачивающую воду из трюма или пытаясь заделать многочисленные течи — они не боялись… нет, не так. Они боялись, но не самой смерти — а чего-то иного, словно что-то может быть страшнее ухода навсегда. Что вселяло в сердца людей этот ужас? Может, те самые щупальца? Но люди не собирались сдаваться, это чувствовалось.
— Я… — девушка помолчала, подбирая слова, но ничего подходящего не придумала. — Я не знаю, как это получилось.
— Боги каждому что-то дают, — Метиус положил лист так, чтобы картина осталась перед его взглядом. — Одним ум, другим способности к магии, третьим удачу… каждый что-то получает, но боги не снисходят до объяснений, девочка. Иной человек проживет всю жизнь и так и не узнает, чем наделён. Или же будет считать даром то, что и безделушкой-то назвать нельзя — богатство, славу. Золото имеет привычку утекать меж пальцами, а слава… толпа сегодня превозносит героя, завтра готова проклясть его, а потом просто забывает о свершённых подвигах. И тени былой славы останутся лишь в пыльных книгах. Мне кажется, что ты нашла свой дар, Альта Глас.
— Дар? — она удивленно посмотрела на Вершителя. — Вы имеете в виду, что я могу рисовать?
— О нет, — усмехнулся арГеммит. — Рисовать могут многие… тебе не доводилось бывать в замке герцога Сивера? Ах да, я забыл, вы с леди Рейвен обошли Тимрет стороной. Ну да ты молода, успеешь ещё. Сивера считают покровителем искусств, его замок и в самом деле вмещает в себя столько картин и статуй, что им уже почти не осталось места. Многие созданы известными мастерами, цена этих творений велика, но вот ценность… не знаю, не знаю.
Он протянул руку и провел пальцами по чёрным линиям рисунка, сейчас слившимся в неразборчивую паутину.
— Твой дар — видеть. Видеть то, что под силу немногим.
— Я не понимаю, — Альта чувствовала, что начинает бояться туманных высказываний старого мага.
Её маленький мирок трещал по швам, грозя рассыпаться или, что ничуть не лучше, превратиться в нечто новое, незнакомое и странное, быть может — опасное. Раньше такое случалось не раз. Сперва — голодное нищее существование в селе, среди людей, считавших себя сердобольными, но отнюдь не торопившихся проявлять заботу или любовь по отношению к сироте. Будущее виделось в мрачных тонах, хотя тогда девочка больше задумывалась о том, где найти кусок хлеба, чем о своей дальнейшей судьбе. Потом была Школа… понимание неспособности стать волшебницей, но и вера в то, что Орден не бросит, не вышвырнет обратно в жалкую лачугу. В Школе она впервые задумалась о том, что ждёт её спустя несколько лет — но пришли имперские солдаты и всё изменилось. Изуродованная Орделия Дэвон, почему-то отдавшая жизнь ради того, чтобы Альта, бесполезная и бесталанная девчонка получила шанс спастись. Леди Рейвен… И новая жизнь, наполненная приключениями, чудесами и тайнами. Как хотелось бы, чтобы всё это продолжалось долго-долго…
Сейчас она чувствовала — всё опять меняется. Размолвка с леди Рейвен — им и раньше приходилось ссориться, но ни разу дело не доходило до откровенного скандала. Альта достаточно изучила свою наставницу, чтобы понять — категорический отказ взять её в плавание вызван вполне серьёзными мотивами, сообщать о которых воспитаннице леди не посчитала нужным. А вот в том, что Метиус знает всё, Альта не сомневалась ни на мгновение. Старик ничего не делает просто так, и раз уж явился к ней — не послал слугу, дабы доставить Альту Глас в свои покои, а притащился лично, да ещё и устроил этот забавный спектакль с хозяином таверны — стало быть, арГеммит строит в её отношении далеко идущие планы. Иначе не стал бы тратить время на какую-то там ученицу Школы, из милости живущую в доме Рейвенов.
Каковыми бы ни были планы Вершителя, выиграть в результате их реализации мог сам арГеммит, Орден или Инталия, но вот тем, кому старик отводил роль исполнителей, как правило, доставались все шишки. И это пугало Альту до дрожи.
— Скажи, девочка, Консул Блайт ведь рассказывал тебе о своей находке?
Альта помрачнела.
— Он… не успел.
— Прости. Мне кажется, или ты действительно была к нему привязана? Насколько я знаю, Блайт совершил вместе с тобой и леди Рейвен увлекательное путешествие…
— Откуда вы…
— Откуда я знаю? — он усмехнулся. — Это неважно.
Она отвернулась. По щеке скользнула одинокая слезинка.
— Он был добрым. Я понимаю, вы считали его врагом Инталии, но он правда был добрым. И смелым. Ангер рассказывал мне сказки… никто и никогда не рассказывал мне сказок.
— Поверь, я не считаю, что Блайт был врагом Инталии, — покачал головой Вершитель. — Вернее, он им был, признаю, но потом всё изменилось, Блайт сделал выбор, который очень не понравился Его Императорскому Величеству. Но и в те дни, когда он был Консулом Империи, я не испытывал к нему ненависти. Далеко не всякого врага следует ненавидеть, девочка. Иных противников надо уважать и попытаться понять — глядишь, найдётся способ сделать их друзьями. Значит, разговора об «Акуле» у тебя с Ангером не было… интересно.
— Леди Рейвен мне рассказала. По дороге в Брон у нас было много времени.
— Вот как? Я просил её быть сдержанной, — нахмурился старик. — Но, как говорится, всё что ни делается, делается по воле богов. Так что ты знаешь об «Акуле», малышка?
— Ну… — девушка задумалась, извлекая из своей абсолютной памяти те крохи, которые ей удалось выжать из наставницы.
Пожалуй, Метиус был не вполне справедлив в отношении леди Рейвен, она и в самом деле честно пыталась ограничиться лишь общими фразами, но любознательность Альты, превращавшей каждую беседу в форменный допрос, в конце концов, одержала верх.
