Сага о Хродвальде (СИ) - Добрый Владислав (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Средний брат, Вальдгард, по замыслу отца должен был помогать старшему, но вместо этого прослыл самым жадным наёмником на побережье. Он успел послужить даже южанам. Вальдгард Длинный Меч поднимал стяг с вороном в двух больших битвах, и всегда был на стороне победителей. И ни разу не было такого, чтобы он терял в походе больше трёх человек.
«Окружай себя людьми которые преданы тебе» — говорил Вальгард маленькому Хродвальду — «И испытывай их преданность на мелочах. Испытывай взглядом. Испытывай словом. Пусть они привыкнут верить тебе. Подчиняться. Выполнять то, что ты говоришь. И когда ты начнёшь испытывать их делом, ты поймёшь, что с этого и надо было начинать!» — и Вальгард начинал хохотать. Вальгард всегда был странным, больше других братьев похож на отца. И его совету Хродвальд смог последовать слишком поздно.
Отец всегда говорил Хродвальду: «Твоя дружина, она как рыба в кулаке. И сжимать этот кулак ты должен не так сильно, а то выскользнет, но так крепко, как только можешь».
Отцу Хродвальда всегда было трудно донести свою мысль до других людей.
По всему выходило, что советы умных людей он умеет слушать, но не умеет им следовать. Возможно, пора попробовать делать так, как получается у него самого.
***
Спустя некоторое время, злой Хродвальд, с саднящим горлом от выкрикиваемых шёпотом приказов, вывел своих людей на скалу, что нависала над проливом. Они карабкались по наклонному склону, ругаясь и почти не таясь, подскальзывались, падая на камни. Хродвальд ободрал руки потому что он постоянно хватал своих соскальзывающих по камням людей, не давая скатиться в воду. Ярлу казалось, что случайный стук и лязг оружия был настолько громок, что вокруг скал всплыла оглушенная рыба. Но проверять он не стал.
Коротенький поход в несколько сот шагов, когда идут не двое, а два десятка, оказался настоящим испытанием. Наконец они добрались до скального балкона над южным входом в бухту, и спрятались от брызг и ветра в удачно подвернувшейся расщелине. Пока никто кроме ярла, Нарви и Веслолицего так и не увидел Галеру Мертвецов. Повезло. Но самое трудное было впереди. Люди в последний раз проверяли остроту топоров, подтягивали ремни доспехов, заправляли бороды за броню. За приближением врага следил Веслолицый. Седые, неровно обрезанные волосы старого лучника намокли от брызг, и прилипли к черепу и шее, и оттого он казался совсем ссохшимся стариком. Хродвальд, как и остальные, бросал на него испытывающие взгляды и молчали. Зато Кранк говорил сразу за всех:
— Ну что там! А как он выглядит? Что борта, прям сильно высокие? Ярл, проснись, у нас тут дело намечается!
Хродвальд улыбался как девка при женихе, и не мог себя заставить перестать улыбаться. За него отлаивался Нарви:
— Не выше моего хрена, когда твоя мамка приходит! Хватит орать, не у Брагги в гостях! Отвянь от ярла, жди команды и думай о том, как не намочить штаны на людях!
— Ты назвал меня трусом? — очень спокойным голосом выразил удивление Кранк. Хродвальд остро почувствовал, что дело идёт к кровопролитию.
— Он имел в виду «не упади в море», — хмыкнул Хродвальд, и добавил, — лучше уж напустить в штаны. — И неожиданно для себя громко рассмеялся, успев всё же заглушить звук, закрыв рот руками. Сидящие рядом бросили на него недоуменные взгляды.
Ожидание битвы выматывает сильнее самой тяжёлой работы. Но у нормальных людей волнение выплёскивается сумасшедшим смехом после боя, а не прямо перед ним.
— Они близко. — это Веслолицый. Все замолкают.
Атли задумчиво смотрит на лиру, которую он почему-то взял с собой в бой. Лира упакована в кожу, и наружу торчит только изменившаяся фигурка Брагги. Деревянный уродец скалился в ответ на улыбку Хродвальда. Клепп задумчиво смотрит на волны, опёршись на свою дубину. Клёнг ласково, самыми подушечками пальцев гладит одетое в кожу лезвие Старухи. Хродвальд вдруг заметил, что на Кленге накинут старенький плащ Айвана. Сам Айван тоже сидел рядом с кормчим. Вольноотпущенник Торвальда, бывший раб с южного берега, Айван был плохим воином, и что хуже для вольноотпущенника — никудышным фермером. Хотя, тот каменистый клочок бурелома, который “подарил” Айвану Торвальд Широкие Объятья, Хродвальд не взялся бы обрабатывать даже с десятью лучшими фермерами севера. Айвен был плох с копьём и никудышен с луком. Меч ему давать никто и не пробовал. Но в строю, подержать щит, и на весле, был терпим. Хотя, конечно Хродвальд рисковал, беря его в поход. После зимы, Айвен был тощим и ломким как палка. Его жена умерла при родах, но дочь Айвен каким-то чудом выходил. Он назвал её Радавена. С южного языка это переводилась примерно как “Рождённая для счастья”. Если бы кто-то спросил у Хродвальда, то он мог бы сказать что это имя, говорящее о глупости того, кто его дал своему ребёнку. На берегу Айвена провожали только двое — черная от горя старуха, мать его жены, с крохотной внучкой на руках. Чуть дальше, но тоже рядом с Клёнгом, сидели четверо Скъёлдунгов. Отец и три сына. Сохранив от великого предка имя, они растеряли его удачу. И хотя там, на возвышенностях, где они пасли своих коз, их редко кто беспокоил, беда пришла с неожиданной стороны — несколько слишком снежных зим оказались для этой конкретной семьи Скъёлдунгов страшнее одного неурожайного года. Они отнесли в лес Одину всех своих дочерей, но и многие их сыновья не пережили зиму. Ни одного ребёнка старше пяти лет, и ничего, что могло бы быть обменено на новый скот, или зерно, чтобы продержаться до следующего лета. Нищие, в шкурах, с грубыми копьями и щитами из коры — они не нужны в дружинах ярлов. Единственный выход для них — попытать счастья в набеге на усадьбу живущего на отшибе бонда. И предсказуемо погибнуть в схватке с опытным и хорошо вооруженным воином, а также его многочисленными родными и слугами. Или пойти на край земли с сумасшедшим мальчишкой. Хродвальд дал им шанс. А теперь они смотрят в рот Клёнгу. Даже обувь и топоры Скъёлдунгов были подарком от Хродвальда, а они липнут к Клёнгу как собаки к хозяину.
За правым плечом Атли сидел один из сыновей Вальдгарда, от южной рабыни. Он почувствовал взгляд и вскинулся на Хродвальда, буравя своего ярла и дядю дерзким взглядом ярко синих глаз. Щенок нашёл в старом скальде то, чего не нашёл в своём отце и дяде? Ну пусть и живёт с ним. Печалит только то, что этот пятнадцатилетний паренёк был самым опасным бойцом в отряде, после Атли, Клёнга и самого Хродвальда. Одетый в хороший, прочный кожаный доспех, с металлическими вставками на руках и груди, с двумя хищными боевыми топориками за поясом — он делал Атли больше похожим на ярла, чем самого Хродвальда, с беззубым коротышкой за одним плечом, и безвольным толстяком за другим.
— Зашли в пролив… — тускло, без выражения сказал Веслолицый, и повернув свое уродливое лицо с пустым глазами к молодому ярлу, добавил, — Пора.
Они вышли на неровную и наклонную, как крыша стадира, продуваемую холодным мокрым ветром, каменную площадку. Хродвальд осторожно подобрался к самому краю и посмотрел вниз. Справа и слева от него встали Атли и Клёнг. Внизу проплывал огромный корабль южан. До него было не меньше пяти шагов вниз, и что хуже — два шага тёмной воды между досками палубы и скалой. Так, по крайней мере, выходило по прикидкам ярла, сверху же расстояние до галеры казалось огромным, а пропасть между ним и скалой глубокой, как горе собаки, потерявшей хозяина. Далеко-далеко внизу весла врагов мешали темную воду с вкраплениями светящихся тварей. Попади туда, и если не пойдёшь ко дну как топор, так всё равно замёрзнешь и захлебнёшься раньше, чем Браги успеет спеть о тебе хотя бы три строчки.
Атли вдохнул и начал что-то говорить, но тут из-за спины скальда, с гортанным звериным воем, вылетел Кранк. По крутой дуге он преодолел воду и высокий борт, и шлёпнулся почти на середину палубы галеры. Северяне ошарашенно молчали, наблюдая, как Кранк копошится на досках. Грубо отодвинув плечом Атли, так, что тот чуть не упал, на край обрыва вышел Клепп и проорал вниз:
— Я же обещал, что ты будешь там первым!
