ПереКРЕСТок одиночества – 2 - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" (книги бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗
Шкура…
Желудок…
Повозившись, уляпавшись в крови, сделал большой мохнатый сверток. Привязал оставленную Антипием веревку. И потащил поклажу сначала к лестнице, а затем выше, оставляя за собой кровавый след. Проклятье… как-то все непродуманно.
– Не волнуйся, охотник! – заметили мое замешательство. – Подотрем! Тащи добычу! И спасибо!
Вот и признание. Махнув рукой, попер дальше. Протащил через коридор Центра, здороваясь со спешащими на ползущий с Холла мясной запах центровыми, миновал центральное помещение. И остановился у наглухо закрытых ворот. Тут меня встретили охранники. Поглядели одобрительно, кивнули понимающе. Мне даже спрашивать ничего не пришлось – один из охранников ненадолго нырнул в небольшую дверцу, врезанную в ворота, и вскоре вернулся в сопровождении пары стариков.
– Молодец, охотник. Молодец, – протянул мне руку самый старший.
Ответив на рукопожатие, я удивился – очень уж крепким оно было. Как в тисках рука побывала. Что же здесь за старики такие могучие попадаются?
– Продашь или выделать хочешь? – второй оказался более деловитым.
– Смотря что предложите, – улыбнулся я.
– А что хочешь?
– Я в расценках пока не силен. И ассортимент не знаю, – развел я руками.
– Хороший нож тебе пригодится? Стальной, острый как бритва. Охотничий, одним словом. В ножнах. К ножу ремень. Ну и пару рукавиц добрых. Что скажешь?
– По рукам, – кивнул я.
– Держа товар, оказался сразу за дверью и через пару секунд я держал в руках длинный нож и рукавицы.
– Желудок целый. За него что хочешь?
– М-м-м… – замялся я.
Что просить за переполненную зловонную колбасу?
– Чтиво какое-нибудь найдется? – пришло мне на ум.
– Детектив сойдет? Но без обложки. Ее кожаным переплетом заменили. Автор – Чейз.
– Сойдет!
– Держи. И вот тебе еще в награду десяток талонов. Еще кусок мыла. Молодец! Правильный путь выбрал! И общине легче, и тебе занятие путевое. Молодец!
И снова товар оказался у меня удивительно быстро. Рассчитавшиеся старики вытащили пленку, без моей помощи переложили на нее шкуру и желудок, хорошенько завернули и затащили за ворота, двигаясь с удивительной легкостью.
Попрощавшись, сходил в туалет, где хорошенько отмылся. Высушив руки, стоя в одних трусах, задумчиво смотрел на три самодельных душа, откуда изливалась теплая вода. И тут все налажено. И снова иноземные технологии – уцелевшая начинка с упавших крестов.
В дверь душевой, ничуть не стесняясь моего вида, проворно нырнула сухонькая старушка. Уперла руки в бока.
– Постирать надо чего, охотник? Все сделаю в лучшем виде.
– Надо. А за сколько, бабушка?
– Клашей меня зови. Талоны тебе дали, касатик?
– Дали. За талон всю твою одежу перестираю и высушу. К вечеру принесу. Сменное есть?
– Есть.
– Давай талон и оставляй все здесь. Я займусь.
Я впервые глянул на талоны. Кусок серой и какой-то рыхлой перфорированной бумаги поделен на десять прямоугольников. На каждом прямоугольнике синеет жирная печать, еще имеется чья-то витиеватая роспись и цифра 1.
Надо же… талонная система. И чего, помимо стирки, можно получить за один талон? Дополнительный обед? Это уж наверняка. А чего-нибудь еще дают? Осторожно оторвав талон, вручил Клаше и покинул душевую.
Войдя в комнату, рассмеялся в ответ на изумленный взгляд Шерифа, окруженного старушками. Скользнул к своей кровати, пояснил:
– Одежда в стирке.
– А я уж думал, ты в карты решил сыграть на интерес. Мне уж рассказали тут дамы о здешних нравах.
Дамы рассмеялись, прикрывая морщинистыми ладошками рты.
– Не буду, – пообещал я, натягивая джинсы. – Такой вопрос: на талоны что тут получить можно?
– Ой много чего! Одни десерты чего стоят! И на целый талон на трех человек сладостей хватает, – оживилась одна из старушек. – Опять же заварка, мыло, вязаные вещи, алкоголь. Много чего!
– Ясно, – кивнул я и, проделав уже знакомую манипуляцию, вложил в руку Шерифа пять серых талонов. – Прошу.
– Это еще что?
– Да это радость бытия, шарман! – встряла вторая дама. – Чистая радость! Ты готов тратиться на женщин?
– Конечно!
Набросив на плечи куртку, я подмигнул старику и, прихватив книгу с вложенной тетрадью и ручкой, покинул комнату. Не буду мешать им развлекаться. Нож на ремне взял с собой, перепоясав джинсы. Не забыл и верную отвертку, приткнув ее за ремнем. Здесь, конечно, мирно. Но все же…
Составленных столов в Холле прибавилось. И какой только разнокалиберной посуды на этих столах не было. Большей частью пластик и металл. Но встречалось и стекло. Вот только посуда все больше из тех, что в обычных домах на столы не ставят – тазики, к примеру. Обычные разноцветные и практически вечные пластиковые тазики исходили паром, заполненные доверху густым супом. Над столами поднимались облака пара – температура все же низкая, не зря народ у печи кучкуется. Греются. Глянув на потолок, вздохнул – опять работает только одна линия. Боятся дергать за рычаги и предпочитают жить в холоде.
Протолкавшись к печи, поискал знакомого старика, но не нашел. Обнаружил его у ворот, рядом с несколькими другими жителями. Тут было особенно холодно – ниже нуля. И люди стояли молчаливо у длинного тряпичного свертка. Сквозь ветхую ткань угадывались знакомые очертания.
– Что случилось?
– Федор преставился, – вздохнула старушка, мелко крестясь. – Схватился за грудь. Осел. Да так и помер.
– Федор?! Мы же только с…
– Ну да. Охотничек… подкосила его вылазка. Перенервничал, видать. Ох… оно и понятно – ему почитай далеко за семьдесят было. Вспомнить бы фамилию его, да никак на ум не идет. Милай… ты не поможешь его на кладбище оттащить, а?
– Конечно, – не задумываясь, ответил я.
– Вот спасибо. Втроем с мужиками и справитесь. Идти-то недалече.
Кладбище было под боком. И не снаружи. Имелась неприметная узкая дверь в стене Холла, раньше явно бывшая природной трещиной, но позднее заделанная каменными блоками и снабженная жестяной створкой. Никакой надписи над дверью не имелось. Оно и понятно. К чему лишний раз напоминать людям в возрасте о том, что дверь, ведущая к пункту последнего назначения, находится прямо под боком. Кладбище бы подальше от жителей Бункера, но учитывая условия снаружи.
Там я еще не был. И, неся свою часть тяжелой ноши, шел туда даже с интересом. Хотя мысли невольно возвращались к Федору – отчего умер? Физическое перенапряжение? Или психическое? Испугался, подвел и подставил других охотников, чувство вины подкосило. А ведь мы его забыли, даже не проследили, куда он пошел, когда покинул круг. Не ободрили парой слов, не хлопнули успокаивающе по плечу. Ничего, мол, такого, с кем не бывает, в следующий раз выйдет лучше… Мы не сделали этого, и оставленный в тоскливом самобичевании человек довел себя до инфаркта…
Уф… надо встряхнуться. А то еще начну чувствовать невольную вину. Только этого мне и не хватало. Я тут новенький. Его почти не знал. Но у Федора должны были быть друзья способные его ободрить. Вот только всем было на все плевать. На все, кроме свежего мяса, доставленного в Холл.
Кладбище представляло собой большую пещеру, наполненную ледяным холодом. И через несколько шагов стало ясно, почему никто не попытался сделать пещеру частью Бункера. Все ее дно представляло собой хаотичное переплетение широких черных трещин, уходящих на неведомую глубину и достигающих в размере не меньше метра. Некоторые и того шире. Выглядело так, будто в незапамятные времена великан ударил по дну пещеры гигантским молотом. Но это я понял позднее, после похорон, потратив несколько минут на изучение местного кладбища с помощью чужого фонарика.
Похороны…
Не хотел бы я, чтобы меня так похоронили.
Закутанное в саван тело Федора положили на край ближайшей к входу трещины, старушка в платке прочитала коротенькую молитву. С ее губ срывались жидкие облачка пара. Лучи фонарей плясали на тряпичном свертке, еще недавно бывшем человеком.
