Попаданец в мире Морровинды (СИ) - Викулов Петр Иванович (книги регистрация онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗
Да, в Морроувинде есть рабство. В отличие от всей остальной Империи. Подавляющее большинство рабов составляют разумные ящеры из болот Чернотопья (их ещё называют аргонианами) и разумные же прямоходящие кошки из Эльсвеейра (местные зовут их кошаками, хотя сами они предпочитают именоваться кхаджитами), хотя встречаются и рабы других рас попавшие, как правило, в это положение за долги. А после того, как Империя захватила Морроувинд, начали так же попадаться свободные аргониане и кхаджиты, хотя многие местные до сих пор воспринимают этот факт, как нонсенс.
Впрочем, большинство данмеров ещё помнят времена, когда Морроувинд был свободным, — продолжительность жизни у эльфийских рас намного больше человеческой. Рабам надевают зачарованные наручи, которые невозможно снять или распилить, и которые блокируют возможность использования магии. А ещё по ним можно очень легко отыскать беглого раба. Впрочем, наручи, как правило, используют только для рабов на плантациях, у домашней прислуги они встречаются очень редко, и почти никогда — у рабов-людей или эльфов.
Каждый день, прямо на ходу, упорно тренировался в призыве кинжала. Небезуспешно. Заметил, что с течением времени скорость появления клинка увеличивается, а сил на процесс тратится всё меньше и меньше. Ещё заметил, что после особо продолжительных тренировок мне становится плохо. Слабость, голова кружится, иногда начинается озноб. И общее состояние усталости. Чтобы полностью восстановиться, нужно поспать или хотя бы подремать пару часиков. Или ждать весь день. Вывел грубую формулу, — на одиночный призыв тратится столько сил, сколько «накапает» за полчаса бодрствования. Потом этот временной промежуток сократился до двадцати минут. И столько же сил уходит на удержание уже призванного предмета в течение примерно десяти минут. То есть, три раза за каждые два часа я могу призывать кинжал, удерживая его каждый раз на десять минут, не испытывая при этом проблем с истощением моих магических способностей. Пробовал ещё создать какое-нибудь другое оружие. Бесполезно. Равно как бесполезными оказались и попытки создать кинжал другого размера или формы. Возможно, прежний владелец этого тела не удосужился разучиванием соответствующих заклинаний. Если так, то нужно выучить их при первой же возможности. Кинжал, — это хорошо, но хочется иметь в арсенале что-то, позволяющее держать врага на расстоянии. По ночам иногда пробовал «включать» ночное зрение. Однако с этим я как раз никаких проблем не испытывал, даже сил особых не уходило, поэтому ночь я предпочитал использовать для здорового сна. Интересно, что стражу по ночам выставлять никто и не думал. Спрашивается, зачем вообще каравану охрана, за весь путь я так и не заметил ничего, что могло бы представлять опасность. В Аскадианских островах даже жилище забором не огораживают, не то, что на побережье.
Прямо на входе в посёлок нас встретил орк. Я уже знал к этому моменту, что орки в этом мире существуют, причём не только из игрового опыта, но всё равно первая встреча с представителем этой расы меня потрясла. Обычно в книгах пишут в таких случаях: «от него исходило ощущение неистовой дикой мощи». Так вот, подтверждаю: исходило. Под взглядом двухметрового зеленокожего здоровяка с массивными челюстями, торчащими из-под губы нижними клыками и далеко выступающими надбровными дугами очень хотелось прикинуться ветошью и не отсвечивать. А то, ещё чего доброго, заденет. Орка звали Угрук-ог-Облок. Или что-то в этом роде. Я точно не расслышал. Потому что имя своё он не проговорил, а прорычал. А ещё он прорычал вопрос, что здесь делает пара незнакомых лично ему тёмных эльфов. Это он про нас с Джиубом. Вопрос был адресован начальнице каравана, но та перевела стрелки на Элен. Наша знакомая, впрочем, не стушевалась и ответила: мои это, мол, помощники. Хотят стать охранниками караванными, вот, натаскиваю потихоньку. Орк посмотрел на нас с глубоким скептицизмом, но вроде отстал. Причину скептицизма я вполне понимал, — на нас двоих из оружия имелся один стальной кинжал. Его мы выменяли ещё в Сейда Нин, сдав весь тот хлам, что сняли в качестве «военной добычи» с трупов разбойников. И присовокупив купленную Джиубом в первый день хитиновую поделку. Вообще, не понимаю я смысла делать оружие из хитина. Ну да, материал дешёвый, практически бесплатный, а при качественной выделке по прочности может поспорить с железом. Очень мягким и дешёвым железом. Но ведь за ним ухаживать замучаешься! Чуть пересушишь и всё, — ломается и крошится только так. Но и в сырости держать нельзя, — размягчаться начинает, заточку не держит.
Суровые местные данмеры хранят его под одеждой, в контакте со своим голым телом. Тогда, говорят, условия оптимальные. А вот теперь представьте себе, что вы таскаете у себя за пазухой заточенную до бритвенной остроты щепку, сантиметров тридцать пять длиной, если с рукоятью. Без ножен. На верёвочке вокруг шеи. Постоянно. Представили? Теперь вы понимаете, почему я голосую за старую добрую сталь. Заточил, от ржавчины и грязи почистил, жиром смазал, в ножны сунул и носи себе на поясе. Лепота!
Рассчитавшись с караванщицей (я, кстати, упоминал, что это была та самая Толвайз, которую агитировала ограбить юная разбойница?), Элен повела нас в гостиницу. Да, здесь была целая гостиница, а не просто забегаловка с опцией сдачи комнаты на ночь, как в Сейда Нин. Однокомнатный номер с двумя кроватями обошёлся нам в пятнадцать дрейков. И эту сумму мы тоже разделили в соотношении два к одному. Причём Элен тут же заявила, что вот на этой кровати будет спать она, а как мы вдвоём поделим единственную оставшуюся, её не интересует. А ведь всю дорогу довольствовалась спальным мешком в общей комнате постоялого двора. Ну и ладно. Зато есть повод для оптимизма, — при гостинице имелась баня! Ну, на самом деле, такая же мыльня, как и в прошлый раз, но возможность впервые за десять дней смыть с себя пот и грязь весьма вдохновляла. Переодевшись после помывки и сменив опостылевшие сапоги из кожи нетча на удобные замшевые, я отправился погулять.
— Разрешите представиться: Ридал Вварави. Позволит ли девушка угостить её?
Никогда в своей прошлой жизни у меня не получалось знакомиться с девушками. Тем более, в баре. Да я по барам и разным ночным клубам особо и не шастал в своём родном мире. А тут вот увидел сидящую за столом красотку, взял и подошёл. И заговорил. Раньше у меня начинались проблемы уже на стадии «подошёл». Ноги не шли. А если ноги шли, то язык отнимался. Даже если не отнимался, то всё равно в голову ничего не приходило, что бы такого можно сказать. И все ранее заготовленные фразы сразу куда-то улетучивались.
— И чем же господин собирается угощать девушку? — Вот зуб даю, прежнего меня такой вопрос вогнал бы в невообразимый ступор. Сейчас же слова словно сами соскочили с языка.
— Разве желание девушки не закон в таком случае? Могу предложить флин. — И улыбнулся. И девушка улыбнулась. Да что там улыбнулась. Она буквально просияла!
— О, мне он так нравится! — И тут же наморщила лобик. — Но ведь он дорогой?
— Два стаканчика флина. — Вместо ответа обратился я к вертевшемуся неподалёку гарсону. Или как это у них тут называется. Ещё бы не дорогой. Сотня дрейков золотом бутылка! К счастью, пьют его из очень маленьких чарок и разбавляя водой, но даже так каждый стаканчик мне обойдётся в четыре серебряных септима. Эх, гулять, так гулять!
— У прекрасной незнакомки есть имя? — Снова улыбаюсь я.
— Гиллиниель. — Кокетливо улыбается та в ответ, отпивая маленький глоточек и стреляя глазками.
А что, вполне подходящее имечко для девушки из лесных эльфов. Или босмеров, как они сами себя называют. Я ручаюсь, вам понравятся босмерки, если вам по вкусу миниатюрные девушки с точёной фигуркой и смазливым личиком. Впрочем, это первая повстречавшаяся мне наяву босмерка, так что не буду обобщать.
— Такое имя подобно журчанию лесного родничка, пробивающегося между корней… — Начал было я, и тут меня прервали самым грубым образом.
— Прочь с дороги, блохастая тварь! — Громкий крик сопровождался звучной оплеухой, жалобным вскриком и мощным толчком мне в спину. С трудом сумел сохранить равновесие и не опрокинуть столик со стоящими на нём стаканчиками.
