Алая вуаль - Махёрин Шелби (читать книги бесплатно полностью .TXT, .FB2) 📗
Глава 7. И все же лжец
Н ачался настоящий хаос.
Одни шассеры и констебли искали на улицах холодного незнакомца, другие осматривали кладбище в поисках следов убийцы. Я крепко сжимала крест Бабетты, который спрятала в кармане юбки. Нужно было отдать его Жан-Люку, но мои холодные и дрожащие пальцы отказывались отпускать изысканное серебряное украшение. Острые края царапали мне ладонь.
Я метнулась к Жан-Люку, полная решимости присоединиться к шассерам и помочь им. Он даже не посмотрел на меня. Деловито он приказал Шарлю найти родственников Бабетты, Базилю – предупредить морг о том, что скоро привезут труп, а Фредерику – собрать увядшие розы.
– Отнеси их в лазарет, – тихо велел он Фредерику. – И отправь послание Госпоже Ведьм через его величество. Попроси ее о помощи.
– Я могу сходить к Лу! – По сравнению со спокойным тоном Жана, мой голос прозвучал громко и нервно. Я откашлялась и до боли сжала крест Бабетты. – Я могу поговорить с ней напрямую…
– Нет, – бросил Жан-Люк, покачав головой, так на меня и не взглянув. – Фредерик все сделает.
– Но я могу увидеться с ней раньше…
– Я же сказал нет, Селия! – отрезал Жан не терпящим возражений тоном.
Наконец он посмотрел на меня и суровым взглядом окинул мои мокрые волосы, перепачканное платье и сверкающее кольцо. Он отвернулся к отцу Ашилю, прибывшему вместе с целителями. Я не пошевелились, и Жан оглянулся на меня.
– Иди в Башню и дождись меня в своей комнате. Нам нужно все обсудить.
«Нам нужно все обсудить».
От его слов внутри все сжалось.
– Жан…
Внезапно раздались крики. У ворот кладбища столпились прохожие и, вытягивая шеи, силились разглядеть труп Бабетты.
– Иди же, Селия, – рыкнул Жан-Люк и махнул рукой трем шассерам. – А вы займитесь прохожими.
Они тут же пошли к воротам, а я сердито вперилась взглядом в Жан-Люка и шассеров. С трудом вздохнув, я разжала кулак, в котором сжимала в кармане крест, и поспешила вслед за широкоплечими охотниками в синих мундирах. Я не хуже них могла бы поговорить с прохожими. А еще я могла соорудить ловушки для лютенов, расставить книги по алфавиту и даже помочь в расследовании убийства. Может, мой мундир и балисарда остались в комнате, но я все еще была шассером. Я больше, чем просто хорошенькая невеста Жан-Люка, и, если он или кто-либо еще думали иначе, я докажу им обратное прямо здесь и сейчас.
Я ускорила шаг, чтобы угнаться за шассерами; брызги грязи оставались на юбке. Я схватила за руку самого медлительно охотника:
– Пожалуйста, позволь мне…
Он выдернул руку и покачал головой.
– Иди к себе в комнату, Селия.
– Но я же… – Я резко замолкла, когда шассер велел толпе разойтись, и прохожие тут же подчинились.
Я была здесь не только не желанна, но и бесполезна.
Показалось, будто что-то во мне надломилось.
– С дороги, – раздраженно проворчал Фредерик и оттеснил меня, едва не наступив мне на ногу. В руках он нес розы. Он посмотрел на мое платье и скривился от отвращения. – Наконец-то ты перестала притворяться. И слава богу.
Не говоря больше не слова, он подошел к моей телеге и положил в нее цветы.
– Постой!
Я побежала за ним к воротам кладбища. Я не стану плакать. Ни за что!
– Давай ты соберешь розы в северной части, а я в южной…
Фредерик нахмурился:
– Вы и так уже достаточно сделали на сегодня, мадемуазель Трамбле.
– Хватит говорить ерунду! Отец Ашиль приказал мне прийти сюда…
– Вот как? – Фредерик наклонился, чтобы поднять розу, но я схватила ее быстрее. – Может, он еще приказал тебе испортить место преступления и поболтать с подозреваемым?
– Я… – От его обвинений все внутри сжалось еще сильнее, и я судорожно вздохнула. – Что ты такое говоришь? Не могла же я ее просто так оставить! Она была… Я ничего не портила… У меня и в мыслях не было.
– Да какая разница? – Фредерик выхватил у меня розу, и ее шип оцарапал мне большой палец. – Все равно испортила.
Я стиснула зубы, чтобы не дрожал подбородок, и пошла за ним дальше по кладбищу. Но не успела сделать и пары шагов, как Жан-Люк схватил меня за руку; его глаза сверкали от гнева.
– У меня нет времени на игры, Селия. Я велел тебе вернуться в Башню.
Вырвав руку из его хватки, я окинула взглядом суматоху вокруг. На глазах выступили слезы, и сейчас я ненавидела себя за то, что не могла их сдержать. Ненавидела Фредерика и Жана, ведь они видели, как я плачу. Ненавидела жениха за то, что взгляд его, как обычно при этом, смягчился.
– Почему? – выпалила я, глотая слезы. «Я не заплачу!» – Другие же шассеры здесь! Они все здесь, и все помогают!
Он молча смотрел на меня.
– Бабетта была моей подругой, Жан, – тихо проговорила я, и в моем голосе сквозило отчаяние. – Ты же капитан. Позволь и мне помочь. Пожалуйста.
Тяжело вздохнув, Жан-Люк покачал головой и закрыл глаза, словно ему было больно. Стоявшие неподалеку шассеры замерли, стараясь незаметно прислушиваться к нашему разговору, но я все видела – все чувствовала, – и Жан-Люк тоже.
– Если ты и правда шассер, то подчинишься моему приказу. Я велел тебе вернуться в Башню, – повторил он и уже сурово посмотрел на меня.
Капитан был напряжен, словно натянутая тетива – один рывок, и порвется, – но я вцепилась в него еще крепче. Он посмотрел мне прямо в глаза, и я не увидела в нем моего Жана, моего жениха и возлюбленного. Нет. Сейчас он был капитаном Туссеном, а я – шассером, не подчинившимся приказу.
– Это приказ, Селия.
Наконец я услышала заветные слова. Я должна была обрадоваться, но этого не случилось.
Неподалеку раздался смех, но я не обратила внимания и пристально посмотрела на Жана. По щеке у меня стекла слеза. Я дала обещание, что не заплачу, но не сдержала его – тоже солгала.
– Слушаюсь, капитан, – прошептала я и, смахнув слезы, отвернулась.
Я не стала оглядываться на него. Не стала смотреть на отца Ашиля, Фредерика и шассеров, которые увидели мой позор и пожалели меня. В одиночестве я шла к Башне, а кольцо на пальце ощущалось как никогда тяжело. И впервые за долгое время я спросила себя: а не совершила ли я роковую ошибку?
Время бездействия было моим врагом.
Я потеряла счет часам и минутам, пока, расхаживая по комнате, ждала Жан-Люка. С каждым шагом гнев разгорался все сильнее, разливаясь в ноющей груди. В какой-то степени это было даже приятно. Гнев не был так уж плох. С ним можно совладать.
«Нам нужно все обсудить», – сказал Жан-Люк.
Глядя на тлеющие угли в очаге, я представила суровое лицо Жана и едва не зарычала от разочарования и злости. У него хватило наглости отослать меня в комнату, как будто я была не его подчиненным и даже не невестой, а непослушным ребенком, путающимся под ногами. Свечи в комнате почти догорели, пока я нетерпеливо мерила шагами комнату. Какие-то потускнели, какие-то погасли. Дождь уже прекратился, но тучи все еще затягивали небо, и тусклый серый свет окутывал спальню. Тени удлинились.
«Иди в Башню и дождись меня в своей комнате».
«Дождись меня в своей комнате».
«Это приказ, Селия».
– Это приказ, Селия, – процедила я сквозь стиснутые зубы и зашвырнула огарок свечи в камин.
Пламя весело зашипело и затрещало, и отчего-то мне стало так радостно на душе. Я вынула из подсвечника другой огарок и кинула его в камин. Потом еще один. И еще. Один за другим я швыряла огарки в пламя, пока не почувствовала, как грудь у меня начала вздыматься, как из глаз потекли слезы и разболелась голова. Как же несправедливо! Да как он посмел приказывать мне после того, как долгие месяцы обращался со мной, как с фарфоровой куклой, как с какой-то белоручкой! И еще ожидал, что я подчинюсь!
– Нельзя усидеть на двух стульях одновременно, Жан.
Преисполненная решимости, я с грохотом и наслаждением распахнула дверь. Я ждала, что ко мне подойдет кто-то из шассеров и отчитает меня за шум, но никто не пришел. Еще бы. Они были заняты своими шассерскими делами, ведь они ответственные охотники, не то что некоторые, нарушающие приказы своего капитана. Подождав еще мгновение, я вздохнула и аккуратно закрыла дверь.
