Меч для дракона - Раули Кристофер (книги онлайн полные txt) 📗
В конце концов сестры перевели короля в храмовую больницу, но помочь ему ничем не могли. Он уже лежал на смертном одре, когда был раскрыт организованный им заговор с целью убить Беситу.
Король умер, и теперь на трон Марнери поднялась королева.
На углу Городской улицы и Фолуран Хилл процессия свернула направо, в сторону массивного, приземистого храма Великой Матери.
Погребальная служба была длинной, почти бесконечной — так, во всяком случае, казалось Лагдален. Но все когда-нибудь кончается, и вот наконец короля опустили в могилу, и раздался крик «Да здравствует королева!». В крике этом, подхваченном толпой, не чувствовалось, однако, подлинного энтузиазма — еще одно свидетельство раскола в городе. Люди плохо представляли себе своего нового монарха и сомневались в законности ее воцарения на троне.
С другой стороны, существовала реальная угроза гражданской войны, когда все знатные роды Марнери будут драться за право узурпировать трон. Этого не хотел никто.
И все-таки народ волновался. Все знали, что новая королева поддалась чарам уничтоженного Рока Туммуз Оргмеина. Ведьмы вроде бы очистили ее от наваждения, но никто не сомневался, что отныне Бесита станет орудием в их руках. А значит, древний город мог потерять свою независимость. Несмотря на установленную в городах конституционную монархию, власть короля была очень и очень велика.
Империя Розы в корне отличалась от обычной империи и была создана с единственной целью — вернуть павший Веронат и уничтожить Владык Демонов, правивших в Темные Века. Император управлял с помощью законов городами и свободными колониями, а не диктовал им свою волю. По крайней мере, так утверждалось. Но вот теперь в Марнери все воочию увидели длинную руку ведьм Кунфшона, верных слуг Императора. Это они определили, кто может взойти на трон, а кто нет, и в городе это многим не нравилось.
Курились благовония, звучали гимны, и понемногу люди расходились из храма, предоставив Санкера учебникам истории.
Лессис взяла Лагдален за руку:
— Пойдем, дорогая. Мне надо с тобой поговорить. Они свернули влево и, пересекая Сад Материнства, направились наверх, к Сторожевой башне.
— Горькая история, — покачала головой Лессис.
— Вы имеете в виду похороны?
— Нет, милая. Наследование. Мы должны были это сделать. Бедняга Санкер никак не мог примириться с необходимостью. Он так и не оправился от удара, который нанесла ему Лоссет.
Лагдален промолчала. Лессис частенько обсуждала с ней государственные дела Марнери, но об этом девушка слышала в первый раз.
— Леди, — наконец решилась она. — Вы убили его?
— Не напрямую, милая. Понимаешь, когда мы убрали Эральда, мы отняли у него последнюю надежду. После этого он и умер. Бедняга.
Лессис тяжело вздохнула:
— За долгие годы мне не раз приходилось взваливать на себя ответственность, убивая и мужчин, и женщин. Ты знаешь это и, надеюсь, понимаешь, зачем и почему это необходимо.
Лагдален почувствовала на себе взгляд серых глаз ведьмы и невольно содрогнулась.
— К сожалению, — продолжала Лессис, — это оказывалось необходимым куда чаще, чем я даже могла себе представить в юности. Я уже забыла многих из тех, кого мне пришлось уничтожить, но Санкера я запомню навсегда. Я помню его напуганным подростком во время коронации. Его отец всю жизнь обращался с ним невероятно жестоко. Можно только поражаться, что бедный мальчик не сошел с ума.
Но он выжил и, если уж на то пошло, правил совсем недурно. Возможно, королевская власть немного ударила ему в голову и он вообразил себя великим полководцем, но с кем такого не бывает? Во время последнего кризиса меня послали к нему, чтобы он отказался от личного командования своими легионами.
Как он ненавидел меня за это! И тем не менее он не стал по-настоящему злым.
Лессис шла, заложив руки за спину. Лагдален хорошо знала эту привычку ведьмы и понимала, что сейчас услышит что-то особо важное.
— Но грех есть грех, и грехов у меня побольше, чем у других. Такая уж у меня жизнь. — Лессис посмотрела на Лагдален и улыбнулась. — Но когда я вижу такую, как ты, моя милая Лагдален, я снова возрождаюсь и готова драться дальше.
— Улыбка погасла на лице ведьмы. — А драка нам предстоит очень серьезная. И мне придется попросить у тебя помощи. С отливом я уплываю в Урдх. Император Урдха, Фидафир, просто в панике и может от страха даже без борьбы сдаться врагу. Он слабый человек. Но если Фидафир попадет в руки жрецов Сипхиса, они сделают из него послушную их воле марионетку, слепого раба черных сил.
Лагдален слушала ведьму не без удивления. Она прекрасно знала, как та не любит Урдх, где с женщинами обращались немногим лучше, чем с рабами.
— Как ты понимаешь, — продолжала Лессис, — мне не больно-то хочется туда ехать. Но поехать я должна. И одновременно я не могу оставить Марнери. Должен же кто-то присматривать за Беситой. Она просто дурочка, да ты и сама это знаешь.
Лагдален кивнула.
— Но если она будет усердно трудиться, то со временем может стать весьма приличной королевой. Нужно только, чтобы кто-то ей помогал, подсказывал, не давал отвлекаться по пустякам.
— Да, леди, я понимаю.
— Хорошо, что ты готова взвалить на себя такую обузу. Особенно теперь, когда ты стала матерью. Спасибо тебе. Но мне придется просить тебя сделать еще кое-что. Ты должна занять мое место. Ты должна все время находиться рядом с Беситой. Стать ее тенью и, по возможности, не дать ей сорваться.
Лагдален вовсе не прельщала перспектива везде и всюду сопровождать Беситу.
Ей хотелось только одного — быть с Ламиной, своей трехмесячной крошкой. Мало радости ухаживать за капризной королевой, не желающей трудиться. Но кто-то должен это делать. Иначе за какой-нибудь вечер Бесита может пустить по ветру завоевания многих месяцев.
— Да, леди.
— Спасибо, дитя мое. Я понимаю, какую жертву прошу тебя принести, и еще раз хочу сказать, как высоко ценю твою отвагу и чувство долга. Сейчас все висит на волоске. Наш неожиданный успех в Туммуз Оргмеине расстроил планы врага. В ответ они начали давно готовившуюся гражданскую войну в Урдхе. За этим скрывается великое зло, и мы должны его обнаружить. А потом и уничтожить. Мы не можем позволить Урдху попасть в лапы черных сил.
Они прошли клумбу, засаженную камелиями, и поравнялись со статуей Матери Плодородия.
Серая тень, выскользнув из-за постамента статуи, возникла у них за спинами.
В последний момент Лессис, почувствовав нападающего, повернулась. Она вскинула руку, и потому первый удар не достиг цели. Распоров правое предплечье, клинок кинжала натолкнулся на кость.
Лессис вскрикнула от боли и одновременно левой рукой ударила нападавшего мужчину в горло, под кадык. Но ей не удалось его остановить. Он снова взмахнул кинжалом — короткое и четкое движение профессионального убийцы. Лагдален прыгнула на него, ударив коленом в живот, но было поздно: черный клинок вошел в бок старой ведьмы.
Мгновение спустя на крик Лагдален примчались солдаты, и с диким воплем безумной радости мужчина бросился на их мечи.
Лагдален стояла на коленях над впавшей в беспамятство Лессис. Красная пена выступила на губах «серой леди». Смерть казалась неминуемой. Лагдален почувствовала боль в груди. Она задыхалась от ужаса и бесконечного горя.
