Маг с изъяном - Щепетнов Евгений Владимирович (читаемые книги читать TXT) 📗
Выбрал медную монетку, посмотрел на нее и положил назад – чего мелочиться? Можно позволить себе и серебряную! Заработал! Серебро гораздо лучше для гирикора. Сел на табурет, поставил локти на стол и задумался. Представился труп старика, которого Илар бросил в избушке, даже не похоронив. А тот ведь что-то говорил про похороны… надеялся на Илара.
«Ну – говорил! И что? Кто его просил делать меня черным колдуном?! Я просил приманивать меня?!
Не по себе как-то… вроде как совершил подлость. Все равно следовало похоронить старикашку, даже если он и был зловредным колдуном. Испугался? Наверное… Прикасаться в высохшему трупу, опять же – копать яму, когда так хочется есть…
Вот почему! Жрать хотел! Потому скорее и сбежал! Все-таки я гадина.
А что – хорошее начало для жизни черного мага, хорошее. Первую пакость сделал. Ладно, хватит упиваться своей гадостностью и чернотой, делом надо заняться и проверить, что я могу.
Итак, берем монетку… надо начертить на ней крест, чтобы потом не перепутать с обычными монетами. А на цепочку потом повешу. Не знаю только – можно ли будет в ней провертеть дырку, вдруг гирикор испортится? Впрочем, потом можно сделать оправу, и повесить на веревочку. Или на цепочку. Будет висеть на груди, как положено. Ювелиру скажу, что монетка дорога как память, как первый заработанный серебреник, и что он у меня амулет на удачу. Поверит, нормально!
Итак… берем немного крови… надо нож прокалить на огне, как бы лихорадку не занести. Нож-то старика, вдруг там зараза какая! Ага… вот так. Ай! Больно… Мажем монетку кровью… так… ну, погнали!»
Илар начал вчитываться в заклинание изготовления гирикора, положив книгу рядом с масляным фонарем. Слова впечатывались в мозг, Илар с удовольствием читал незнакомые слова, испытывая при этом почти физическое удовольствие. В занятиях магией были свои приятные моменты…
Наконец волшба прочно улеглась в голове молодого мага, и, не откладывая на потом, он начал выпускать волшебство в мир. Странные, хлесткие слова вылетали в пространство одно за другим. Илар еще не умел выстреливать заклинание целиком, оно выходило из него медленно, туго, мозг как будто не хотел расставаться с волшебными словами.
Но вот длинное, нудное заклинание покинуло Илара и впиталось в монету, политую кровью мага. Теперь оставалось только лишь взять монету в руки, и волшба будет завершена.
Илар осторожно протянул руку к гирикору, на секунду остановился, не решаясь взять его пальцами, потом резко опустил руку вниз и накрыл монету ладонью.
В воздухе что-то щелкнуло и запахло, будто после грозы. Защипало, кожа горела, как если бы Илар прикоснулся с раскаленному металлу. Стало ужасно больно, и он едва не убрал руку, огромным усилием воли заставив себя держать ладонь на месте.
Нужно было держать не менее пяти секунд, об этом говорилось в сноске. Выдержал дольше, убрал руку тогда, когда из глаз от боли выступили слезы.
Боль сразу прекратилась, на ладони не осталось и следа от «ожога». Монета так и лежала на столе, только стала темной, почти черной, будто много лет пролежала в болоте. Илар находил старые монетки, выглядели те именно так – черные, не позволяющие даже разглядеть металл, из которого они сделаны.
Илар с опаской и надеждой смотрел на монету, ставшую магическим инструментом, и не решался снова ее коснуться. Потом потрогал пальцем, готовый отдернуть руку, как только припечет, – нет, все в порядке.
Вздохнул, взял монетку, ставшую гирикором, сжал кулак, прислушиваясь к ощущениям. Почему-то ему казалось – сейчас должно что-то произойти. Ну не гром и молния, но что-то… магическое, что ли, такое, что он сразу ощутит – да, волшебство работает! Но нет, все было тихо, благопристойно. Постоялый двор спал, и только за окном слышалась пьяная песня, в которой Илар без труда узнал «Желтый клювик», который сегодняшним вечером ему пришлось пропеть десять раз. Расходились последние посетители трактира, улица погружалась в предрассветную тьму и покой.
Поколебавшись, Илар решил продолжить свои исследования, хотя у него уже слипались глаза и было совсем не до колдовства. Открыв книгу, выбрал первое попавшееся заклинание – вроде это было заклинание от злых собак – и загрузил в память. Раз! Заклинание от вшей – два! Заклинание усиления голоса – три! Заклинание напускания озноба – четыре! Зажечь свечу – пять! Потушить свечу – шесть! Вскипятить воду – семь! Остудить воду – восемь!
Влезло двадцать три заклинания. Двадцать четвертое уже не хотело лезть – огненные буквы не вспыхивали перед глазами, и, как только взгляд скользил в сторону, заклинание тут же испарялось из памяти, бесследно, словно и не читал его секунду назад. Все понятно. Его нынешняя память, даже с помощью гирикора, не позволяет загрузить более двадцати трех заклинаний. Но и так хорошо! Даже с гирикором многие волшебники не могут загрузить более десятка заклинаний! По крайней мере, так следовало из книг.
Илар довольно хмыкнул и решил проверить, как действуют заклинания. Свечи у него не было, вшей тоже, а вот подогреть воду… почему бы и нет?
В этот раз заклинание вышло уже быстрее, всего за полминуты. В комнате почему-то запахло цветами, а потом – похолодало, как будто ударил мороз. Илар запрыгал на месте, обхватив себя руками; он так и расхаживал голышом, все равно сейчас хотел ложиться спать. Подскочил к штанам, нацепил на себя, нацепил рубашку, накинул куртку – ухх… хорошо!
И только потом сообразил – какого демона стало так холодно, если он кипятил воду в ванне?! Наоборот, сейчас должно было потеплеть!
Бросился к заколдованному объекту и… оторопел, не веря своим глазам, – вода в ванне превратилась в лед! Она замерзла, выпучившись из сосуда мутной мыльной глыбой, и слегка потрескивала, распускаясь в тепле гостиницы.
Илар закрыл глаза, помотал головой, снова поднял веки – нет, глыба льда вместо воды никуда не делась, глаза не обманывают. Тогда маг потыкал в лед указательным пальцем. Палец онемел – глыба была очень, очень холодной, такой холодной, какой лед в природе и не бывает!
Илар отошел к табурету, сонливость как рукой сняло. Минут пять тупо смотрел на сотворенное чудо и размышлял о том, как все непросто в этом мире и какие сволочи эти боги, сотворившие ТАКОЕ. Или старик сволочь – заклинание, которое должно кипятить воду, ее замораживало, хотя четко было сказано: «После того, как ты задействуешь это заклинание, будь осторожен, берегись, не ошпарься брызгами кипятка!»
Да какие там брызги?! Какой кипяток?! Он что, измывается? Ну что же, тогда нужно действовать от противного. Если заклинание, которое кипятит воду, ее замораживает, то замораживающее должно кипятить!
Илар нашел в памяти замораживающее заклинание и выпустил его в мир, целясь в ванну. Если следовать извращенной логике старикашки, колдовство должно было вскипятить воду, то есть сделать прямо противоположное тому, что сказано в комментариях к заклинанию.
То, что произошло после активирования замораживающего заклинания, Илара просто потрясло и едва не стоило ему жизни. Если не жизни, то здоровья точно – поломка пары ребер, а то и костей ног. Ванна, мирно стоящая на своих медных ножках, вдруг присела, как зверь перед прыжком, и скакнула в сторону Илара, зарычав, как собака. Только быстрая реакция спасла мага от повреждений, он вскочил на кровать, и обезумевшая ванна снесла табурет, где колдун только что сидел. Потом начала биться о край кровати, повизгивая и царапая пол причудливо изогнутыми медными ножками.
Илар стоял на кровати, прижавшись спиной к стене, покрытой небольшим ковром, тупо смотрел на визжащую ванну, добирающуюся до его молодого тела, и думал о том, что никогда не бывает все хорошо и правильно. Ну вот скажите на милость, с какой стати заклинание для замораживания на самом деле оказалось заклинанием одушевления? И еще: с какого рожна он смог активировать заклинание высокого уровня, хотя является не то что подмастерьем – самым что ни на есть презираемым, жалким новичком низшего уровня?
