Между двух войн - Чекалов Денис Александрович (читаем книги бесплатно TXT) 📗

Когда Арран, как обычно, привез окорока с отцовской фермы, сворки тут же принялись лакомиться. Спустя несколько часов те, кто принимал участие в пиршестве, стали ощущать сильное недомогание. Местный врачеватель сразу определил, что мясо отравлено. В городе началась паника.

Обычно в день покупки торговцы приезжали к своркам дважды. Поэтому Арран вернулся в Своркмиддл спустя несколько часов. Сворки не собирались нападать на скотоводов, но люди почувствовали охвативший их гнев.

Перепуганные фермеры бросились бежать. Несколько жителей Своркмиддла, чьи родственники особенно сильно пострадали от отравленного мяса, начали преследование.

– Вы определили яд? – спросила Франсуаз. Сворк помедлил пару мгновений.

– Нет, – ответил за него я.

Сворк был крайне удивлен. Он знал, что эльфы не обладают телепатическими способностями.

– Значит, я поеду в Своркмиддл, – произнесла девушка и направила своего скакуна через лес.

– Она разбирается в ядах, – пояснил я.

– Да ну? – мрачно осведомился один из ящеров.

– Любая женщина – гадюка в душе, – пояснил я. Франсуаз сразу же подтвердила это положение, не поблагодарив меня за поддержку.

– Я присоединюсь к вам позже, – сказал я. – А тебе, мой юный друг, пора возвращаться домой.

4

– Как вы поняли, что сворки ничего не знают про яд? – спросил Арран.

– Сворки горды. Если им есть чем похвастаться, они выкладывают это сразу.

– А как вы смогли успокоить сворков? – не унимался парнишка. – Я всем телом чувствовал, какие они злобные. А потом вдруг притихли.

– Когда человека охватывает ненависть, – ответил я, – он готов к любой реакции. К страху, проявлению вины, к агрессии.

– И?

– Самый простой способ успокоить его – никак не реагировать на злость. Это покажется ему необычным, а людей парализует все необычное. Он не будет знать, что делать дальше. И поддержит ту линию поведения, которую задашь ты.

Мне было хорошо известно, что это срабатывает далеко не всегда. Но я видел, Арран сможет постоять за себя в обычной драке. Эту сторону жизни парнишке давно показал отец – и, может быть, даже перестарался.

Арран уже был готов задать следующий вопрос, но в этот момент на тропе появились всадники.

– Ни с места! – властно приказал один из них.

Данное требование было лишено всякого смысла. Три наездника стояли на тропе, как пробка в горлышке толстой бутыли с медовым пивом.

Единственная причина, по которой главный из всадников произнес эти слова, состояла в том, что ему слишком уж нравилось отдавать приказы.

Если бы он это сам понял, то наверняка командовал бы по вечерам солнцу садиться, а по утрам снова взбираться на небосклон.

Перед нами, в седле низкорослого ездового ящера, восседал Клиф Уотертаун, констебль города Беркен. Именно оттуда был родом юный фермер Арран.

Клиф отличался высоким ростом и хорошим сложе­нием. Но слой жира уже начал нарастать на мускулах, заставляя гигантскую фигуру оплывать и раздаваться вширь.

Лицо Уотертауна носило нездоровый красноватый оттенок – частью от злоупотребления вином, частью из-за скверного характера.

Бедный ящер казался под ним почти раздавленным.

Позади констебля замерли двое солдат. Одетые в такую же броню, хотя и без таких же эполетов, сидящие на точно таких же ящерах, они казались младшими братьями Уотертауна или, скорее, его упрощенными копиями.

– Прекрасный вечер, констебль, – произнес я, сам придерживаясь прямо противоположного мнения. – Мы с вами не виделись со времен Лернея. Куда ведет вас долг на этот раз?

Уотертаун даже не заметил, что роли переменились. Мгновение назад он отдавал команды, а теперь сам отвечал на вопросы.

– Мы едем в Своркмиддл, – ответил констебль столь грозно, словно стремился до смерти напугать все деревья в округе. – Призвать к ответу этих наглых тварей.

Я вздохнул. Происходило именно то, чего я боялся больше всего. Мне только-только удалось успокоить разгневанных сворков, как теперь уже люди спешили подлить масла в огонь взаимной ненависти.

Следовало остановить констебля прежде, чем тот успеет наломать дров.

– Что же произошло? – спросил я.

Этот вопрос становился у меня коронным.

– Что произошло?! – загремел Уотертаун. Он наклонился вперед так сильно, что едва не свалился с ящера. – А то, что эти мерзкие твари вздумали нарушить договор. Много лет назад Беркен, наш свободный город, заключил с ними союз. И многие другие города тоже так поступили.

«Пообрывал бы руки тем, кто эти договоры подписывал», – читалось на красном лице констебля.

– Но своркам нельзя верить, нет! Они только того и ждут, как бы поймать какого-нибудь человека и сожрать его.

Уотертаун выглядел при этом таким огромным и красным, словно сам только что съел двух-трех людей.

– И вот что я вам скажу: я своими глазами видел следы! Три сворка неслись за каким-то бедолагой через весь лес. Наверняка уже слопали его и кусочка не осталось.

– Нет, господин, они вовсе… – начал Арран.

– Заткнись, сопляк! – загромыхал Уотертаун. – Откуда тебе знать, как поступают сворки! Ты небось ни одного и в глаза не видел. Сидишь всю жизнь за матушкиной юбкой.

Он вновь повернулся ко мне:

– Народ города Беркена выбрал меня, чтобы я следил за порядком, так-то! И я не потерплю, чтобы эти раскоряки жрали моих граждан. Мы едем в Своркмиддл и покажем им, кто хозяева в этом лесу. Я послал гонца в Вестпекские казармы – мы встретимся с ними у развилки. Так что посторонись!

Ситуация становилась все более угрожающей. Что могло произойти, стоило лишь полку вооруженных сол­дат приблизиться к городу сворков!

Я широко улыбнулся и приступил к тому, что умел делать в совершенстве – начал лгать.

– Полноте, констебль, – добродушно произнес я. – Никто никого не собирался есть. Это было… – здесь я на мгновение запнулся, но тут же продолжил: – соревнование по бегу. Именно так. Видите ли, ноги у сворков длиннее, чем у человека. Дает ли это выигрыш в скорости? Найти ответ можно было только путем дружеского пари. И я лично фиксировал результаты.

Последнее утверждение было истинной правдой, я даже сам себе удивился.

Обрюзгшее лицо Уотертауна сперва побелело, потом краска снова стала приливать к нему. Наверное, моя ложь была настолько бесстыжей, что констебль на несколько секунд лишился дара речи.

Придя в себя, он вновь подался вперед.

– Все это чушь клопиная, – произнес Уотертаун. – Я сам разберусь, как все было на самом деле. И вот что. Я знаю, что кое-кто здесь считает вас героем.

Он смачно сплюнул в грязь:

– Герой Лернея и все такое. Но я так считаю – у нас в Беркене есть храбрецы и почище некоторых при­езжих… – Уотертаун ткнул пальцы в свои золотые эполеты. – Видите это? Они означают, что власть здесь представляю я. Всякие там герои мне не нужны. А теперь дорогу.

– Как скажете, констебль, – улыбнулся я. Отсалютовав, я осторожно направил своего ящера в объезд всадников.

– Вперед! – проревел Клиф Уотертаун столь грозно, словно вел за собой не двоих солдат, а огромную армию.

В то же мгновение он покачнулся, издал удивленный возглас и грузно шлепнулся наземь.

Почва в лесу всегда была влажной, а в этой части тропы, после недавних дождей, превратилась в жидкое грязевое болото. Констебль приземлился в него всем телом, подняв тучу брызг.

Когда Уотертаун поднялся на ноги, его парадная форма была вся в черных расплывающихся пятнах. Густой слой грязи покрывал лицо озадаченного офицера, круглый шлем свалился и наполовину затонул, как севший на риф корабль.

– Не повезло? – участливо спросил я. Я уже успел спрятать в рукав короткий кинжал, которым перерезал ремешки упряжи.

Констебль с ненавистью посмотрел на меня.

– На этот раз, – глухо произнес он. Уотертаун тяжело взгромоздился на своего ящера. Покрытый грязью шлем он держал в руках.

– Возвращаемся, парни, – раздался его короткий приказ.