Оракул - Фишер Кэтрин (книги без регистрации .txt) 📗
— Но Оракул сказал...
— О да, — язвительно кивнула Мирани. Она слишком хорошо помнила, как Гермия вышла из святилища, бледная как полотно. Села, словно не в силах удержаться на ногах, и сказала, что с ней говорил Бог и что Бог приказал умертвить Архона, тогда будет дождь.
Орфет расхохотался.
— Она лжет. Жрецы, наблюдающие за небом в Городе Мертвых, неделю назад прислали в Храм секретный доклад о том, что ожидается небольшой дождь. Понимаете? Это и стало предлогом. Для нее и Аргелина. Они убили Архона, и дождь действительно пошел. Он их ненавидел, не доверял им, и они боялись, что он может их разоблачить. Народ его любил. Теперь он мертв, и они посадят на его место того, кто им угоден. Мальчика, которым легко управлять.
Сетис присвистнул. Но еще больше его удивила девушка: она кивнула, как будто не услышала ничего для себя нового.
— А Оракул?
Орфет упрямо пожал плечами. Сначала дайте вина.
Сетис вышел и принес вина — бледно-желтого и, наверное, кислого, потому что Орфет, мигом опорожнив кружку, поморщился.
— О боже! — Потом подался вперед и быстро заговорил: — Однажды ночью Архон поведал мне, что Гласительница лжет. Она предала Оракула. Ответы на вопросы людей, те, за которые они платят золотом и серебром, она сочиняет сама. Вот почему купцам из Таллы было велено прекратить торговлю: Аргелин проложил свои собственные торговые пути, и конкуренты ему не нужны. И вот почему Оракул приказал войскам напасть на Хиос, это гнездо мятежников. Аргелин хотел этого, и Оракул сказал «да». Бог разгневался, поэтому и нет дождя. Он говорит, но она его не слышит. Она растеряла свою силу, если когда-нибудь и имела ее.
Мирани покачала головой и заметила, что все смотрят на нее.
— Мне нужно возвращаться, — смущенно пробормотала она, вставая. — Я и так опоздала. Мы поговорим позже, обсудим, что нам делать, но...
— Нам? — Сетис тоже встал. — Госпожа, я в этом не участвую!
Орфет настороженно замер.
Мирани кротко проговорила:
— Ты слишком много знаешь. Ты сам это сказал. Я заплачу тебе за помощь.
Она сняла с шеи одну из золотых цепочек и протянула ему.
— Сбереги Орфета. Это плата за пищу и воду.
— Но здесь живут мудрец и сестра! Подумай, вкакой они опасности!
— Солдаты сюда не заглянут.
— Я говорю не о солдатах! — Сетис понизил голос — Он пьяница.
— Ему больше некуда идти...
Сетис неохотно взял золото. Оно сохранило тепло ее шеи.
Орфет фыркнул.
— Гермия расправится с тобой в первую очередь.
— Со мной? Почему?!
— Тебя наверняка заподозрят. А иначе почему тебя избрали Носительницей? Ты очень скоро умрешь, девочка, потому что понесешь Бога через Дом Траура, а он уничтожает своих слуг. Полезная для Аргелина привычка... А насчет того, чтобы спрятаться здесь, — я согласен, укроюсь, пока не придет время для моего мщения. — Он налил себе erne вина и залпом выпил.
Дрожа от холода в разгар жаркого дня, Мирани направилась к дверям. Сетис осторожно выглянул на улицу:
— Никого.
— Я вернусь, как только смогу. Пожалуйста, береги его.
— Его! — нахмурился Сетис. — Я больше тревожусь за свою семью.
Она горестно кивнула.
— Да, понимаю, прости меня. Он не навлечет на вас беду, я уверена. Клянусь, я все улажу. Просто на закате тело Архона будет внесено в Третий Дом, и я должна быть там.
— Удачи, — пробормотал он. Она поспешно убежала.
Сетис окинул взглядом соседние дома, не заметил ничего подозрительного и затворил дверь. Привалившись к створке спиной, утер пот с лица. Потом перевел дыхание и вернулся во внутренний двор.
— Похоже, мне от тебя не избавиться.
Орфет уже прикончил вино. Он еле ворочал языком, глаза затуманились.
— Не волнуйся. Я тебя тоже терпеть не могу, — пробормотал он.
Мост она пересекла бегом. Девятерым не положено бегать. Это ниже их достоинства. Возможно, как раз в эту минуту с террасы Верхнего Дома за ней наблюдает Гермия.
Задыхаясь и хватаясь за бок, Мирани замедлила шаг. Смешно волноваться из-за того, что тебя заругают за беготню, когда ты впуталась в предательский заговор. Но нет, настоящая предательница — Гермия. Гермия предала Оракула! Но если Бога все равно нет...
Мирани покачала головой. Тропинка уходила круто вверх, а вчерашняя Процессия совсем истерла ее ноги; в сандалии забилась пыль и мелкие камушки.
Когда она наконец добралась до входа в Оракул, то уже не могла стоять на ногах; осторожно сев на обочину, она сняла сандалию и, морщась от боли, торопливо отряхнула стертую до крови ногу.
Рядом с ней что-то зашевелилось.
Змея!
С испуганным вскриком Мирани вскочила на ноги; в порыве ужаса, столь же инстинктивном, как и ее собственный, маленькая зеленая ленточка проворно отползла в сторону. С мгновение они смотрели друг на друга.
Потом змея скользнула под камень и исчезла.
Мирани выдохнула и прикусила губу. Привалившись к каменному косяку Оракула, надела сандалию и дрожащим голосом произнесла:
— Полагаю, это был ты, Ярчайший?
Из-под камня струились мелкие песчинки.
А когда она выпрямилась, пришел ответ. Тихо, едва слышно прозвучал он в дальнем уголке ее мозга.
«Нет».
Мирани застыла. И долго стояла не шевелясь.
Жизнь словно остановилась в ней. Замерло даже сердце.
Она медленно обернулась.
На фоне вечереющего неба чуждым, мрачным зевом темнел вход в Оракул. Наверху, в Храме, горел огонь: дым, сладкий, остро пахнущий, стекал сюда, вниз. В воздухе стоял резкий запах розмарина.
Долго, очень долго она была не в состоянии думать, отказывалась поверить в услышанное, лишь беззвучное эхо короткого слова молча перекатывалось в голове.
— Кто это сказал?!
В жарком неподвижном воздухе прокатился протяжный звон гонга. Она опоздала!
Мирани шагнула назад, потом снова вернулась и встала у входа в Оракул, положив руки на два громадных камня.
В усыпанную листьями мглу, извиваясь, убегала узкая тропинка.
И голос внутри нее сказал:
«Мирани. Входи, Мирани. Войди туда, где я обитаю».
Третий Дом.
Обитель Раскрывшихся Мечтаний
Вода могуча.
Я начал осознавать, на что она способна. Она втекает, просачивается, капает, хлещет; может проникать сквозь камень, сквозь века, сквозь эпохи.
Мое окружение и мое тело созданы водой, ее лаской, ее жестокостью. Выдолблены и выглажены. Выгравированы.
Там, где есть вода, собираются звери, туда приходят люди и строят дома. Без воды они гибнут. У них, у людей, есть легенда о Царице Дождя, о том, как много лет назад Бог и его тень сражались за нее, о том, что темнота и свет всегда враждуют между собой, о том, что день борется с ночью.
И что же сделала Царица Дождя? Только посмеялась над ними. А когда они увидели, что ни тому, ни другому не победить, она простерла над ними свои крылья, и крылья ее были небом, и пошел с них дождь.
Я слышал эту легенду на рыночной площади: древний старик рассказывал ее детям.
У меня пересохло во рту, я ощутил свои пальцы, и были они тонкими и хрупкими.
И на миг я понял, кто я такой.
Но потом со мной заговорила девушка.
Она слышит голос солнца
Тропинка словно стала уже, чем накануне. Над головой переплетались ветви олив; вечерние бабочки задевали крылышками лицо. Мирани шла, стараясь ступать беззвучно, и тропинка сплеталась в клубок, как спящая змея, и в сердце этой змеи таилось Святилище.
Камень. Темная расселина.
Переводя дыхание, преодолевая боль в боку, она остановилась неподалеку от камня и стала ждать.
Бога нет.
Всю жизнь она боялась ненароком выдать свои мысли. Отец был так счастлив, определив ее в Храм, так рад восстановить репутацию семьи, что у нее не хватало духу объяснить ему. Она была не такой, как все, и знала это. Все вокруг верили, или, по крайней мере, утверждали, что Бог говорит с народом через Оракул и что все сказанное Богом — чистая правда.
